Академия моей любви

Зейн

— У неё был жених! — прорычал я, входя в кабинет отца чеканным шагом.

К счастью, его величество был один, и иных свидетелей моего перекошенного лица не нашлось.

Отец оторвался от бумаг, хмыкнул:

— А ты удивлён? Ринабелла весьма хорошенькая.

Я непроизвольно скрипнул зубами. Да даже будь она страшная, как восставший гоблин!

— Вот какого? — рыкнул я. — У моей невесты другой жених!

Король посмотрел насмешливо и вернулся к бумагам. Я же нервно прогулялся по ковру перед его столом и рухнул в кресло. И яростно стиснул подлокотники, подумав о том, что… В её жизни был кто-то, кому она улыбалась, подавала руку. Кто-то, кому ответила согласием, а не кривила лицо при одном только упоминании брачных уз.

Чёрная бездна! Будь бывший жених из нашего мира, я бы его, пожалуй, убил!

Отец, не обращая внимания на моё шипение, дописал что-то, присыпал специальным песком и приложил к бумаге печатку. Лишь после этого отреагировал:

— Сынок, ты меня разочаровываешь. Ринабелла взрослая, привлекательная — очень привлекательная — девушка. Девушка, считавшая себя абсолютно свободной. Ничего удивительного, что рядом с ней появился мужчина. На твоём месте, Зейн, я бы радовался, что вопросом твоего брака мы были вынуждены озаботиться сейчас. Ещё через годик, учитывая разницу в течении времени, ты бы получил не чужую юную невесту, а ровесницу, обременённую мужем и пузом! А то и парочкой детишек.

Я представил…

Просто представил, а правый подлокотник внезапно хрустнул под пальцами.

Отец выразительно поморщился и укоризненно покачал головой.

— Зейн. Давай ты не будешь громить мой кабинет?

Разумное предложение, но…

— Я рогатый жених, понимаешь?

Отец не посочувствовал. Ответил:

— Если бы Далин не предупредил, что восстановление связи с невестой может сделать твоё эмоциональное состояние нестабильным, я бы сейчас вызвал лекаря. — И после паузы: — Успокойся. Изложи по порядку, что именно рассказала тебе Ринабелла.

Я прикрыл глаза и досчитал до десяти, стараясь контролировать дыхание. Внутри по-прежнему клокотала ярость, и очень хотелось верить, что причиной тому действительно восстановленная связь.

Ведь не ревную же я, правда? Рано ревновать. И вообще — ревновать полагается ей, ведь это за мной увивается каждая юная красотка королевства.

— Зейн? — напомнил о себе отец.

Я кивнул и принялся объяснять:

— Я спросил, зачем ей возвращаться, и Рина ответила, что её ждёт жених, что назначена свадьба. Я сперва не хотел верить — показалось, что она соврала, чтобы меня позлить. Ты же знаешь, я пока плохо управляю родовыми способностями и не всегда улавливаю, правду мне говорят или нет. Пришлось взять Рину за руку, чтобы лучше контролировать истинность ответов. И она вдруг как с цепи сорвалась. То отмалчивалась большей частью, а тут разоткровенничалась. И богат её жених, и родителями одобрен, и влюблён по уши. А ещё высок, строен, элегантен, светловолос — словом, полная моя противоположность. Ещё и заявила, что сей образец совершенства у неё близкая подруга отбить пыталась. Безуспешно. Так что этот упырь ещё и верный!

— Страшный недостаток, — его величество рассмеялся.

— Не смешно!

Король кивнул, но придать лицу серьёзное выражение не смог.

— Предлагаю взглянуть на вещи здраво, — снизив градус веселья, сказал он. — Ринабелла была невестой другого, но женой станет тебе. С прежним женихом её разделяет непреодолимое препятствие, и всё, что нужно тебе, это немного терпения.

— Терпения?

— Да. Терпения, внимания и ласки.

— На внимание и ласку я готов, но терпение… — я покачал головой. Увы, не моя тема.

— Без этого не сработает, — вот теперь король в самом деле посерьёзнел. — У тебя, Зейн, два варианта. Либо переть напролом и воевать потом с собственной женой, либо…

— Либо?

— Приручить, — сказал отец.

Он откинулся на спинку кресла, потянулся к бокалу с водой.

— Отложить поход в храм мы не можем, это глупо. Но у тебя есть время до и после. Пригласи её на свидание, поухаживай, продемонстрируй свои манеры, стань для неё принцем, а не рычащим монстром, которого нужно бояться.

Я выслушал и мотнул головой.

— До и после?

С «до» всё понятно. Собственно, об этом отец и говорил сейчас — ухаживания, подарки, все дела.

— А после-то как? — хмуро озвучил я.

— Это значит, не торопись с консумацией брака. И Рину предупреди. Мол, хочу жить с тобой в мире и согласии, долго и счастливо, поэтому готов подождать, дать тебе время. Освоишься, полюбишь меня так же, как я тебя, и вот тогда…

Отлично.

— А подданным мы как объясним? — нахохлился я.

Король пожал плечами.

— У нас нет регламента по этому вопросу, значит, ты не обязан спать с женой сразу после свадьбы. К тому же Рина нездешняя, воспитывалась и росла в других условиях, ей нужно освоиться, сейчас всё вокруг чуждое, а ты великодушный…

Слова о собственном великодушии мне не очень-то понравилась, но я решил подумать об этом позже.

В рассуждениях отца было разумное зерно, а воевать с собственной женой действительно не хотелось.

Как ни крути, Рина от меня никуда не денется. Мы связаны, она обречена влюбиться и из всех мужчин мира — и этого, и того — выбрать меня. Думаю, не последнюю роль в этом сыграет и мой опыт. Тот самый, которого у невесты совсем не было — невзирая на то вульгарное платье и имевшегося жениха.

Тогда, в ритуальном зале, я очень рассердился на мать за проверку невинности. Это было бесцеремонно и недальновидно, ведь жениться на Рине, как оказалось, мне пришлось бы в любом случае. А демонстрировать всем министрам, советникам и верхушке аристократии, что будущему королю досталась бракованная жена — не самая здравая идея.

К счастью, Рина оказалась чиста.

Но тогда я всё равно был зол, а теперь — благодарен. В том числе за то, что репутация Ринабеллы в этой части теперь безупречна. Никто не заподозрит ни ошибку, ни подлог.

А предложение отца… Пожалуй, в этом что-то есть. Лучше немного повременить с активными действиями, завоевать невесту. Впрочем, может мне и пары недель хватит? Успею всё до свадьбы?

Я же не слепой — вижу, с каким интересом Ринабелла на меня смотрит.

— Благодарю отец, — я выдохнул и почти успокоился. — Полагаю, ты…

— Нет! Это решительно никуда не годится! — оборвал меня на полуслове взвинченный голос матери, сопровождаемый стуком её же каблуков и хлопком кабинетной двери.

Матушка ворвалась вихрем, и сразу подлетела к отцовскому столу. Опершись на него руками, она подалась вперёд и затараторила: