Страница 4 из 16
И я сдавленно закашлялась, но не оттого, что хотела изобразить перед гремлином болезнь, а из-за того, что первое попавшееся платье, которое я сдернула с вешалки, стянуло мою грудь, будто железными цепями. Разумеется, ведь оно рассчитано на мой нормальный размер, а не на жуткое вот это! Не выдержав напора новой груди, платье треснуло пополам!
Нет! Все демоны ада во главе с семихвостым, нет! Это же было моё любимое платье!
Я попыталась соединить ткань в порвавшемся месте, прошептав заклинание объединения и сделав сложный пасс рукой, но дырища, как была, так и осталась на своем месте. Это была область хозяйственной магии, которая являлась для меня темным-темным лесом…
– Да хоть драконья оспа! – ехидно донеслось из-под двери. – Магистр Аштон велел доставить тебя к себе живую или мертвую. По правде, не завидую я тебе, Фрэн, – с обманчивой душевностью заметил гремлин. – Давно не видел его в таком состоянии.
Честно говоря, мне в данный момент было не особо до ректора. Я порвала шестое свое платье, и это была горесть, печаль и вселенская скорбь, ибо надеть было больше нечего. Противный бюст не то что убрать, его даже прикрыть не удавалось!
– Фрэ-э-энтина-а-а! – мерзопакостным голосом протянул гремлин и заколотил в дверь с утроенной силой. – А ну выходи, дорогуша, живо! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! У меня же есть универсальный ключ от всех дверей в блоке, ты помнишь? Сейчас я тебя отопру и насильно к магистру Аштону отправлю, вот!
И ведь отправит, подлец! У гремлинов есть особое магическое свойство – перемещать людей куда угодно, и даже без их на то согласия. Но я ему живой не дамся!
Я подскочила к двери и, вместо того, чтобы отпереть ее, усилила защитное заклинание, которое на нее наложила вечером, в три раза. Потом наскоро состряпала магический боевой щит, наделив его электрическими чарами и наложила на дверь.
Вроде должна устоять…
И действительно, устояла, а щит как сработал – просто красота. Это стало понятно по фиолетовой молнии, полыхнувшей по двери с влажным треском. За дверью что-то грохнуло, и раздался вопль гремлина:
– Ах ты, ведьма!
В корне неверное определение. Я не ведьма, я магичка, и, между прочим, потомственная, в седьмом поколении. Об этом я не преминула с обидой сообщить бестолковому гремлину, путающему такие важные понятия.
– Да хоть в сто шестьдесят первом! – заорал Малкольм. – Ведьма, магичка – мне вообще плевать, кто ты! А ну отпирайся и живехонько к ректору, девчонка!
В этот момент за дверью послышались тяжелые шаги и голос помощника Малкольма – циклопа Кьеркегора:
– Босс гневаться изволит, Фрэнтину требует сию же секунду в свой кабинет! Говорит, ждать больше не намерен!
– Так эта ведьма не открывает! – пожаловался Малкольм. – Я уж не знаю, что с ней и сделать!
Да не ведьма я, не ведьма! Обидевшись на непонятливость нашего коменданта, я решила усложнить ему задачу и быстренько навела на дверь ещё один щит. Хотела огненный, но потом все-таки решила, что с них хватит и водного.
– Да эту дверку сломать – раз плюнуть! – обрадовался циклоп возможности проявить свою недюжинную силу.
– Я бы не советовал… – запоздало начал Малкольм, но было уже поздно.
Дверь содрогнулась и пошла рябью, а затем за ней громко завопили и послышался плеск воды.
– Ведьма! – взвыл Кьеркегор. – Сейчас весь этаж затопит!
Так им и надо! Во-первых, ведьм от магичек не отличают, а во вторых ломятся в мою комнату, когда я раздета и совершенно не готова кого бы то ни было видеть, а тем более куда-то идти.
– Вызывай хозяйственного мага! – коротко приказал Малкольм циклопу, а мне сообщил вкрадчиво, – Ты исчерпала свой лимит моего терпения, магичка Фрэнтина! Гнев магистра Аштона обрушится на тебя подобно молнии с небес.
Слово «магичка» гремлин выделил особо. Затем за дверью все стихло. Ну, кроме весёлого плеска льющейся из сотворенного мной на двери щита воды.
Гремлин, разумеется, прав. С ректором мне сейчас, когда он не в самом лучшем настроении, лучше не видеться. Опасно для здоровья. А посему, фигурально выражаясь, нужно брать ноги (и мой шикарный бюст) в руки, линять из комнаты и укрыться в каком-то более тихом местечке для комплексного подхода к решению проблемы.
Ну что ж, раз все платья безнадежно испорчены, а голой прятаться не поскачешь, нужно попробовать незамедлительно сотворить себе платье, которое бы наглухо закрыло мою обновлённую грудь.
По правде говоря, сотворение платья из ничего – это область магии, которую я представляю довольно смутно. Нужна ткань, из которой, собственно, и будет состоять одежка (кстати, эта занавеска очень даже подойдет) и специальное заклинание облечения материи в нужную форму.
Я резким движением сдернула бархатную занавеску цвета морской волны с гардины и, когда она огромным полотнищем осела на полу, принялась выплетать пальцами формировочное заклинание, составленное с учетом всех моих параметров (обновившихся параметров, да).
Минут десять я потеряла, это точно. Но зато когда последнее слово, подкреплённое специальным пассом, слетело с моих губ, ткань занавески заискрилось лазурным сиянием, и секунды через две из лазури возникло платье. Оно зависло в воздухе, переливаясь свечением, которое становилось все слабее по мере того, как свежесотворённая магия покидала платье.
Эм… Не совсем то, что я творила, но особо выбирать не приходится.
Платье село, как влитое! И не думало на груди лопаться! Это даже извиняло его не особо симпатичный мешковатый фасончик. Ну, теперь я готова показаться перед людьми. Но не перед всеми, конечно. Например, меня очень интересует профессор зельеварения Чортрис, которая могла бы подсказать, как сварить нейтрализатор. А вот ректор не особо…
Пора смываться и быстро!
Я подскочила к окну и свистнула горгулью. Слава богу, хоть парней первокурсников нет!
Но нежданно-негаданно на мой зов явилась не милая оскаленная морда, а Святой Патрик собственной персоной. Было, правда, в облике святого нечто странное. На подвижном, но все-таки каменном лице статуи как-то нелепо смотрелись большие очки в форме сердечек.
– Фрэнтина! – простер ко мне руки святой. – Я пришел к тебе с приветом!
– С каким ещё приветом, о всевидящие боги! – взвыла я, нетерпеливо оглядываясь в ожидании горгульи, которая унесла бы меня из этого дурдома к чертям (ну, вернее, не к чертям, а в безопасное и тихое место). – Что ты нацепил?
– Очки, которые показывают сущность человека, а не его физический облик, – с довольным видом сообщил святой. – Это я на кафедре магического арсенала попросил. Сделаны из специального горного хрусталя, добытого с шахт Эргер. Теперь твой… хм… достоинства твоей фигуры не будут смущать меня, и мы сможем о них поговорить спокойно и здраво. Я надеюсь отговорить тебя от опрометчивого шага и вернуть твоей… хм… в общем, вернуть тебе былые параметры. Для начала скажи мне, Фрэнтина, что заставило пойти тебя на такое? Ведь ты понимаешь, что красота девушки, студентки, а особенно Высшего Института Магической Полиции, должна быть незамутнённой и скромной.
– Патрик, ты, конечно, как всегда нашел время! – пробормотала я и обернулась на дверь, за которой стих плеск воды и воцарилось гробовое молчание, которое было страшнее всего.
– ФРЭНТИНА. ТЫ. НЕМЕДЛЕННО. И. СИЮ. ЖЕ. СЕКУНДУ. ОТКРОЕШЬ. ЭТУ. ДВЕРЬ!!!
Голос, который я хорошо знала, который очень любила…
Но в гневе он страшен, а я нарвалась.
Горгулья уже спешила ко мне, скользя каменным телом по фасаду здания.
– Ты что, собираешься сбежать от ректора? – ужаснулся Святой Патрик. – Это преступление даже похуже того, что ты сотворила со своей… хм…
– Фрэнтина, я не намерен больше ждать!
Судя по голосу, действительно не намерен. Но придется.
Я хотела спрыгнуть на спину верной горгульи и быть такова, но этаж потряс до основания дикий лязг, что-то опасно затрещало и дверь со всеми моими защитами и щитами смело, как картонную.