Страница 3 из 25
Сделав над собой усилие, я стиснул зубы и продолжил наблюдать. Вторая половина узников, точно мулы, впрягаясь в повозки подвое, двигалась по дороге, ведущей к арке прохода сквозь щербатую, грубо сложенную из гигантских каменьев крепостную ограду. Увенчанная смотровыми вышками, словно вплавленная в горный монолит, стена тянулась по обеим сторонам залива и образовывала неприступный полукруг, обрывающийся лишь у самой кромки моря.
Я инстинктивно поднял голову, чтобы оценить масштабы строения и обомлел. Над высокой препоной, укрывая всю гавань целиком и простираясь далеко вглубь острова, между землей и жидкими облаками раскинулся магический купол исполинских размеров. Поверхность иллюзорного свода подрагивала и вспыхивала фонтаном еле заметных искр под гнетом армии палящих солнечных лучей. А вдоль пиков скальных хребтов можно было различить одинокие стелы диковинных серебристых шпилей, тянущихся откуда-то снизу и испускающих тонкие нити энергии, подпитывающей это гигантское призрачное покрывало.
– Не зевай, ящерица бесхвостая! – прогремело над ухом, и я тут же почувствовал внушительный удар между лопаток. – Двигай, двигай! – угрожающе добавил надсмотрщик и переключил внимание на начало колонны.
Пройдя через арку под стальными зубьями герсы, мы очутились на границе песчаного ристалища, окруженного овалом серых каменных стен амфитеатра с многочисленными чернеющими дырами смотровых ниш по всему периметру. В промежутках между зрительскими местами располагались фасады эдаких рукотворных пещер. Первая штольня… вторая… третья… Всякий следующий грот разительно отличался по величине от предыдущего. А учитывая то, что кроме густой темноты разглядеть что-либо внутри не представлялось возможным, рассуждать наверняка о глубине, продолжительности или назначении странных шахт не приходилось. Тем не менее, некоторые весьма примечательные знаки красноречивее любых слов свидетельствовали об истинном смысле таинственных сооружений. Вход в каждое подземелье был ограничен массивной решеткой с толстенными металлическими прутьями, помятыми и искореженными так, будто кто-то или что-то могучее пыталось вырваться из мрачных копей наружу.
Вдоль подножья первых ярусов, вместивших в себя несколько просторных скамей, примерно через каждые десять шагов на песке громоздились низкорослые жаровни. Их контуры изгибались и мягко подрагивали в расплавленном воздухе, источаемого алыми углями пекла. Подле же кострищ, по одному на каждое, высилась дюжина столбов, вкопанных в зыбкий наст арены и увенчанных путаницей грязно-рыжих цепей, безвольно свисающих книзу и оканчивающихся распахнутыми хомутами кандалов. Казалось, что этим примитивным механизмам пыток много сотен лет. От сырости и дневного света дерево потрескалось, вспучилось, огрубело. А серые высохшие и густо раздавшиеся по морщинистой поверхности кляксы наводили на самые скверные размышления.
В дальней части грандиозной постройки, в росте над землей, полукругом нависала обширная трибуна. Ложа, без сомнений принадлежавшая хозяину логова, неуловимо выделялась на фоне угнетенной серости. Ибо ее белесая балюстрада не только шла в разрез со всеобщей архитектурой, но и скрывала за собой нечто напоминающее большой трон, с горем пополам слепленный из кусков потускневшего металла и продолговатых обломков горной породы.
Стражники бесцеремонно согнали всех пленников в плотную кучу и вытолкали вперед, ближе к трибуне. На парящей площадке появилось два силуэта, в одном из которых я узнал широкоплечую фигуру Люто.
– Благодарю всех прибывших за то, что согласились посетить мою скромную обитель, оказав тем самым немалую честь мне и моим собратьям, – раздалось раскатистое эхо голоса предводителя. – Добро пожаловать на арену Крактан! – торжественно взревел главарь, картинно воздев руки к небу. – Чувствуйте себя как дома, друзья, пейте, ешьте сколько душе угодно. Само веселье начнется немного позже, – Люто разразился хриплым булькающим смехом, окинул взглядом толпу узников, довольно осклабился и добавил, обратившись к стоящей рядом разумной: – Литара, окажи любезность, посвяти гостей в тонкости грядущего представления.
Девушка услужливо поклонилась, сделала шаг вперед и, выставив в сторону бедро с манерным изяществом, облокотилась о перила балкона. Обтягивающие кожаные лоскуты одежды едва ли скрывали пикантные подробности ее тела. Ветвистые тонкие рога украшали темную копну волос и подчеркивали явную принадлежность к расе, чей народ издавна считался слишком сообразительным, чтобы коротать жизнь среди простаков и пахарей, но и не в меру хитрыми, чтобы занимать самую верхнюю ступень той или иной власти. Точеная подтянутая фигура невольно привлекала внимание, а округлые черты лица, в основном несвойственные представителям лаканов, с пухлыми губами и широким разрезом острых холодных глаз, завершали образ.
– Я надеюсь, все по достоинству оценили остроту ума и иронию нашего предводителя? – с металлом в голосе проговорила она, а губы девушки скривились в надменной улыбке.
В ответ повисла тишина. Плененные моряки мрачно косились по сторонам, не желая принимать участия в сумасшедшем спектакле, возомнивших себя невесть кем, разбойников.
– Отвечать согласием на вопросы леди Литары! – прорычал один из громил и со всего размаху приложил дубиной ближайшего канри.
Тот рухнул на колени, прерывисто застонал и повалился набок от боли, пытаясь достать обессилившими руками до ушибленной спины. Оставшиеся стоять на ногах переглянулись и сквозь зубы, сдерживая злость и негодование, согласно замычали и закивали головами.
– Прекрасно, – радостно воскликнула лаканка, а ее густые брови взмыли вверх. – Тогда мы можем продолжить знакомство, – она сделала паузу, мягко качнула полуобнаженной талией в другую сторону и продолжила: – Теперь все вы – собственность моего господина. Крепость Крактан станет для вас новым домом. Каждому из прибывших отведена своя особая роль в нашей многоликой и дружной семье. Те, кому повезет больше прочих, покинут это место в ближайшие дни. Судьба оставшихся также предопределена. Вы будете не жалея сил служить на благо и во имя процветания вашего нового повелителя.
Девушка обернулась и взглянула на Люто. Тот вольготно расположился на замысловатом троне и с интересом следил за речью помощницы.
– Правила просты, – продолжила Литара, – полное и беспрекословное подчинение любым приказам. Всякая попытка или даже мысль о побеге неотвратимо повлечет за собой суровое и крайне болезненное наказание. Преданность отождествляет меру вашего существования. Так что рекомендую вам поскорее привыкнуть к новому образу жизни. Крактан можно покинуть только одним способом – смерть, – девушка звонко хихикнула. – На этом все.
Слева от меня раздалось гневное невнятное бурчание. Я наклонил голову и увидел красного от переполняющей его ярости Тамиора.
– Эй, Люто! – заорал рыцарь. – Ты гнусная мразь, позор человеческого рода! Я насажу твою голову на пику, а обрубки твоей туши развешу на воротах этой мерзкой скотобойни!
За спиной тут же оживился стражник. Послышалась возмущенная ругань и звук стремительно приближающихся шагов. Мы оглянулись. Крупный громила уже широко замахивался, метя пудовым кулаком в затылок белобородого. Рыцарь ловко отскочил в сторону. Толпа пленников расступилась, освобождая место для смелого маневра, а неповоротливый бугай провалился вперед, не встретив сопротивления своей мощной атаки. Пошатнувшись, он потерял равновесие и оказался в аккурат рядом со мной. Надежно стянувшие тело по рукам и ногам веревки не позволяли сделать что-либо весомое, поэтому я коротко шагнул вперед. Поравнявшись вплотную со сгорбленной фигурой, я извернулся и что было сил ухватил головореза острыми зубами за оттопыренное мясистое ухо. Затем рванул в сторону и сплюнул кровоточащий шмат сальной плоти в песок. Громила тонко взвыл, его глаза покраснели от негодования и резкой пронизывающей боли. Он решительно развернулся и, тяжело дыша, подался мне навстречу.
– Борк! – прервал потасовку громогласный крик Люто.