Страница 3 из 5
– Я? Я-я выбежал в коридор и стал кричать.
– Что?
– Что?
– Что кричать?
– …А!
– А-а!
– А-А!
– Ну ладно, тише. А сколько времени вы кричали? Куда вы смотрели? Где вы именно были, стояли?
– Э-э, секунд десять, наверное, не больше. А смотрел… смотрел туда, в сторону столовой.
– А стояли?
– Стоя-я-ял у следующей двери.
– Соседней каюты?
– Да.
– Угу, если всё так, как вы говорите, значит, убийца за эти десять секунд вполне мог убежать на палубу… Кого вы видели? Кто выбежал на ваш крик?
– Ну-у, я просто услышал, что меня услышали – шаги, – и вернулся сюда.
– Кто к вам сюда зашёл?
– Зашли? Зашли-и Ручкин и Пузо. Николаев сзади выглядывал. Но я сразу понял, что им делать здесь нечего и выпроводил отсюда. А в коридоре за это время уже все были. Кроме капитана.
– Вот как?
– Угу, но вы не обращайте на это внимания. Я вам руку на отсечение готов дать, что это не он.
– Вот как?
– Угу, если честно, – переходя на шёпот, – никто из нас его в лицо никогда не видел.
– Вот как?
– Угу. Очень странный. Из рубки никогда не выходит.
– Вот как? А еда?
Пожал плечами.
– Пузо вначале оставлял ему еду у двери. Но капитан её никогда не трогал. И после этого перестал ему готовить. И-и даже не знаю, может, ночью рыбачит, пока мы спим.
– Вот как? А туалет?
– Наверное, тоже ночью. Угу. Ночью ловит рыбу, а потом её сырую ест, угу, и в туалет в море ходит. Угу. И купается там же.
– Вот как? Можно я вас спрошу? Он нас сейчас слышит?
Поглядев по сторонам:
– Не-а.
– А тогда почему мы шёпотом разговариваем?
– Ой, хы, – засмеявшись и повысив голос, – простите, просто, (шёпотом) он очень странный.
– Значит, – смело и громко, – вы не можете сказать, кто откуда появился в коридоре после того, как вы закричали?
– Нет. Простите.
– Ничего-ничего. Может, другие были повнимательнее в тот момент. А палубу, как я понимаю, вы всю не обошли, и там кроме вас кто-то мог быть?
– Наверное, да. Не обошёл. Всю.
– Ну тогда, – осматриваясь, – первый этап, я думаю, выполнен, и на очереди второй – опрос подозреваемых. Но – это мы сделаем завтра. Утро вечера мудренее. Да, и как вы думаете, – взяв чемодан, – стоит ли искать пороховые следы у подозреваемых спустя уже день после убийства или нет? Как думаете? – Бочёнкин задумался. – Я почему-то думаю, что нет.
– Почему?
– Ну, это мы, давайте, обсудим утром. Я думаю, всё, что можно было сделать сейчас, мы сделали. А вы как считаете? – Пожал плечами. – Ну тогда пойдёмте?
Бочёнкин кивнул, и мы вышли из каюты. Дверь Шифера он запер на ключ.
– Да, и напоследок: не отдадите мне ключи от каюты?
– Зачем?
– Ну вы же всё-таки тоже подозреваемый.
Бочёнкин вынужден был согласиться со мной и отдать ключи, после чего мы дошли до двери моей каюты под номером 5. Я спросил у Бочёнкина, где его каюта, он указал на номер 8, что напротив моей и правее от неё, рядом с туалетом и столовой. (Чётные номера здесь были на одной стороне, нечётные – на другой. Располагались они в порядке возрастания от палубы до столовой.) Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.
II
Вигвам – На теплоходе есть кто-то ещё – Завтрак и допросы – Осмотр палубы – Капитан – Суворов и концерт – Чудная ночь
Мы сидели друг напротив друга в позе лотоса. Нас разделял горящий очаг. Дым уходил на улицу через проделанное в верху жилища отверстие. Ноги наши были укутаны в шкуры животных. Лицо учителя было размалёвано, как у индейца. Я долго сидел, взирая на его разрисованные закрытые веки.
– Учитель?.. Учитель?
Он нехотя открыл глаза. Его распущенные седые волосы доставали до плеч.
– Кто это сделал?.. Мне нужен ответ.
Губы слегка улыбнулись. Он беззвучно произнёс:
– Сынок.
– Кто это сделал?.. Почему?
Мои руки, до этого покоившиеся на коленях, резко опустились на землю и с силой упёрлись в неё, не давая мне опрокинуться. Всё сотрясалось. Раздавался оглушительный грохот. Непоколебимый учитель спокойно сидел в позе лотоса и улыбался.
– Кто? – крикнул я, борясь с землетрясением.
С его губ слетело:
– Сынок… Андрей Арсеньевич? Андрей Арсеньевич, вы спите? Проснитесь! Это я – Анатолий Викторович!
Я открыл глаза. В дверь стучали, из-за неё доносился громкий шёпот Бочёнкина.
– Андрей Арсеньевич, проснитесь! Это срочно!
– Сейчас!
В окне обозначилось раннее утро. На часах полседьмого. Надел брюки, рубаху, пиджак. Подошёл к двери. Вспомнив, что «срочно», повернул назад, к чемодану, чтобы достать оттуда ствол, спросонья забыл, что он под подушкой, в итоге достал из чемодана яйцерезку и засунул её под ремень.
– Что случилось?
– ЧП. Кажется, убийца, может быть, не из пассажиров… и попал сюда без билета.
Я нахмурил брови.
– А как?
– Пойдёмте за мной. Только тихо, пока ещё все в каютах.
Бочёнкин очень сильно волновался. Что же произошло?
Мы покинули коридор и достигли задней части палубы.
– Вот, – сказал Бочёнкин, указывая на лежащий на полу у самого бортика водолазный костюм, очки и ласты. – Я подозреваю, что сейчас на теплоходе прячется убийца. – Я недоумевал. – Мы должны его найти.
– Скажите, Анатолий Викторович, у вас когда-нибудь случались провалы в памяти?
– Э-э, не помню.
– Хм, а тогда ответьте мне на вопрос: как по-вашему я оказался здесь, ммм?
Бочёнкин долго соображал.
– Вы сюда приплыли? В этом?! – указывая на водолазный костюм. – И с чемоданом?!
– Да, друг мой, да. Серьёзные, я скажу, у вас проблемы с памятью, если вы об этом забыли.
– Честно, сам в шоке, – глупо уставясь на меня. – Может, это из-за убийства? Стресс и всё такое?
– Вполне, друг мой, вполне. А теперь, если вы не против, – приобняв за плечо и ведя за собой, – можно я ещё чутка вздремну? Во сколько у вас обычно завтракают?
– В восемь.
– Вот и отлично. Тогда разбудите меня в восемь, хорошо? В столовой, как я понимаю, будут все?.. Вот и хорошо, там и познакомимся со всеми… Спокойной ночи, – сказал я, похлопав Бочёнкина по плечу, и, зевая, захлопнул за собой дверь.
Бочёнкин своим ЧП напрочь спугнул мой сон. В итоге полчаса без пользы пролежал в кровати. Оставшееся время до завтрака всё-таки решил уделить расследованию. Достал из чемодана таблетки, найденные у Шифера. Пошарил в интернете – узнал, что это противогаллюциногенное. Интересно. В голове зароились вопросы. Азарт к делу лишил меня всякого терпения, и, не дожидаясь Бочёнкина, я самовольно отправился в столовую. Но для начала как культурный человек зашёл в туалет, чтобы помыть руки и сделать пысь-пысь. Унитаз, раковина, кафель – всё было как в пятизвёздочном отеле. Только вот кому в голову пришла идея сделать окно над раковиной? Ух, ё! – когда подошёл к окну, оттуда на меня взглянул какой-то урод. А, не, это всего лишь зеркало. Пригляделся получше. Да не, не урод. Просто усталость и недосып. Надо привести себя в порядок. Сначала помыть руки. Воспользовался жидким мылом, что в бидоне с дозатором. Ух, жиденько, и прыскает как… хе-хе, как он самый. Ух, а оно щиплет – щиплет! Но дело своё знает: кожа стала как у Белоснежки. Теперь лицо. Да не, щипать ведь будет. Или не будет? Попробовал. Ай, всё же щиплет. Думал, не будет. Посмотрел на себя. Н-да, перед такой рожей ни один гном не устоит. Теперь пысь-пысь. Ого, вот это унитаз. В таком не стыдно и малыша крестить. О, а вот и малыш. Окрестили. Ну а теперь можно и поесть.
Было 7:45, когда я вошёл через двойные двери в столовую и сел за столик у самого входа. В столовой было ещё семь таких же маленьких столиков. Напротив входа высилась сцена со стулом и стойкой для микрофона. Край сцены был занят помещением с дверью. Через её прозрачное стекло проглядывалась кухня с полками и висящей на стене утварью. По левой стене столовой находилась ещё одна дверь, ведущая прямо на палубу.