Страница 78 из 86
Мисс Амелия на мгновение сжала его руку в своей, а потом пошла, осторожно наступая в снег, к обрыву.
— Вы застрелили его, когда он стоял на краю обрыва, — проговорила она, не оборачиваясь. — Потому что этого требовало Право на смерть. Он упал, но я видела, как он падал — в это время он уже был мертв.
Мистер Мирт несколько мгновений смотрел на нее, не отводя глаз, а потом стремительно подошел и обнял, прижимая к себе.
Так они и стояли — в тишине, прижимаясь друг к другу, пока голоса не стали совсем громкими и к ним не приблизились все пассажиры чудом спасенного вагона — Ортанс, Цзиянь, и мистер Чэйсон Уолш со всеми членами Парламента за спиной. Все они выглядели растерянно и то и дело оглядывались по сторонам, словно не верили, что все закончилось.
— Вы настоящий герой, Мирт, — прочувствованно сказал мистер Уолш, подходя к нему.
Мистер Мирт спохватился и выпустил мисс Амелию из объятий.
Мистер Уолш похлопал его по плечу.
— Отличная работа, друг мой. Вы сделали то, что должны были. Отправлю Ярд прочесать реку, может, найдут его тело, хотя вряд ли — течение тут быстрое. А вы, милый мой, будете представлены к награде…
— Мистер Уолш… — мистер Мирт взял его под руку и отвел в сторону. — Вы же понимаете, это вовсе не моя заслуга, без своей команды я ничто…
— Не бойтесь, Мирт, — мистер Уолш бросил быстрый взгляд на мисс Амелию через плечо Габриэля и заговорщически подмигнул. — Когда формальности будут улажены, я никого не оставлю без награды. В этом можете быть уверены.
Из дневника Амелии Эконит
Лунденбурх, декабрь, 18** год
…честно признаться, минуло уже несколько дней, а я до сих пор не могу прийти в себя. Я стараюсь жить обычной жизнью, завтракать с матушкой, обедать с дядюшкой и ужинать в кругу суфражисток, читать книги и подолгу гулять в парке.
Однако как бы я ни старалась отвлечься, никто не спешит мне в этом помочь. Разве что дядюшка… Вот на кого я всегда могу положиться! Он, конечно, тоже расспрашивает о Габриэле, но его больше интересует, когда он придет на ужин, чем что-либо еще. Хотя я вижу, что и его расстроило, что такой интересный милый человек, как Адам Сентер, оказался… Тем, кем оказался.
Я хочу навсегда запомнить тот вечер, что провела в его обществе — а не его лицо, когда Габриэль направил на него пистолет и выстрелил. Но не все, чего мы желаем, остается в наших силах.
Я видела, что произошло. Я видела, что Габриэль дал ему скрыться. И я знаю, что между ними есть связь — глубокая, мне неизвестная, но я не стремлюсь знать. Я на стороне Габриэля, и никто не узнает — по крайней мере, от меня, — что Джеймс Блюбелл жив. Это будет наш маленький секрет, сокровенная тайна, и я только надеюсь, чтобы у Джеймса хватило ума поскорее покинуть Бриттские острова, затаиться, исчезнуть… И никогда больше не возвращаться.
Следовало ожидать, что жалеть меня никто не будет. Матушка, подружки, полицейские и газетчики — все они впились в меня, впиявились, выпытывая все подробности произошедшего. И каждый, конечно, мечтает подловить меня на том, что я ошиблась и поставила жизнь членов Парламента под угрозу, позволив взорвать поезд.
Это так расстроило меня — ведь набросились на меня в тот же вечер, не дав толком прийти в себя, — что мистер Уолш был вынужден сделать официальное объявление обо всем произошедшем тотчас же.
Я бы хотела побыть одна.
Мне очень тяжело сейчас.
Но я рада — рада, что оказалась той, кто спас Бриттские острова, кто вел паровую машину и кто постарался сделать все возможное, чтобы никто не пострадал.
Но, я боюсь, пострадала не только паровая машина — пострадало и сердце Габриэля. Чистое, полное мечты и надежды сердце. Подобного ему я не встречала во всем Лунденбурхе. Я смотрю на него — и вижу другими глазами. За воодушевлением ученого я теперь прозреваю бесконечное одиночество, за невероятным трудолюбием — отчаянную усталость. Если бы я только смогла снять хотя бы часть бремени с его плеч…