Страница 24 из 33
— Хочешь сказать, что у тебя есть причина быть здесь, а у меня нет? Это не так. Мама пыталась закрыть от меня любое воспоминание о той ситуации, оберегала, отвлекала, устраивала мою жизнь так, словно в ней никогда не было внедрения и повреждения. Я вырос с такой установкой, блокируя саму мысль о том событии. Только отец с раннего детства напоминал мне о возможности возвращения той стороны. Как я не противился, это, кажется, началось. Многое сходится. Еще по инерции мой рассудок живет старой жизнью, которую я себе нарисовал, но с каждым днем позиция меняется. И… Хорошо, что ты рядом. Ты помогаешь мне.
Мия не отреагировала на мои слова, потому что впереди показалась Эвелин. Потрясая пышными каштановыми кудрями, она подбежала ко мне и заботливо оглядела.
— Марк! Ты в порядке? Мы все переживали, я переживала. Очень.
Ощущая цепкие девичьи пальцы на своих плечах, я заставил себя улыбнуться:
— Все хорошо. Спасибо за сочувствие.
Ко мне, как бы невзначай, шагнул Ян. Держа руки в карманах, он поинтересовался:
— Что там? Проблемы? Помощь нужна?
Я внутренне удивился его поведению и ответил:
— Это мелочь. По правде сказать, проблемы впереди. Наши проблемы. Завтра начнется подготовка, где нас введут в курс дела.
— Супер, — отозвался Леон.
— Спорное утверждение. — Я оглядел всех ребят. — Послушайте, вы уже знаете о своих способностях, учитесь управлять ими, чтобы они не стали управлять вами.
— Легко сказать — учитесь, а как это сделать? — недоумевала Стефания.
— Спроси у своего дружка, — бросил ей Ян. — Тот, вероятно, знает.
— Какого дружка?
— Томас. Думаешь, я ничего не вижу?
Стефания растерянно моргнула.
— При чем здесь он? Что такого, если я ему нравлюсь?
— Правда? — усмехнулся Януш. — А не наоборот?
— Друзья, перестаньте, — вмешался я. — У меня нет ответа на вопрос — как учиться управлять, потому что каждый из нас индивидуален. Пробуйте. И еще, если в процессе подготовки почувствуете скованность тела, невозможность проявить свою силу, обращайтесь к Серафиму. Только осторожно, чтобы этого никто не видел из людей не нашего круга. Это важно. Такого парня нужно беречь, мы без него никто.
— Значит, все выяснится завтра, — заключила Эвелин. — Там мы и узнаем, кто на что способен. Марк, можно тебя на пару слов, — спросила она для приличия и потянула в сторону.
Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу.
— Зачем так далеко? — удивился я.
— Возле тебя всегда кто-то есть. А мне хочется наедине пообщаться. — Эвелин остановилась в тени высокого старого дерева, кора которого местами сыпалась крошкой, и развернулась, отпустив наконец мою руку. — У всех нас начинается новая жизнь, и мне хотелось бы учиться от тебя. Ты особенный, этого не видит только слепой. Позволь мне быть рядом.
Я был в недоумении.
— Конечно, мы и должны быть рядом, это даже цель. Все мои знания будут вашими. Мы уже обсуждали этот момент.
— Ты не понял. Я не про всех, я про тебя и меня. Хочу питаться от тебя всем, чем можно.
— Эвелин… О чем ты?
— Марк, ты ведь меня совсем не знаешь, не отталкивай сразу. Дай время, увидишь меня со всех сторон. Я буду стараться…
— Подожди, — остановил я. — Ты хочешь, чтобы мы были больше, чем союзники?
— Хочу. Разве ты не видишь моего отношения к тебе? С первого мгновения сознания в контейнере я увидела именно тебя, и теперь совершенно уверена, что судьба не случайно нас свела. Давай попробуем, мы уже не маленькие дети.
— Эвелин, должен тебя разочаровать. Я тебе не подойду.
— Ну вот, начинается…
— Послушай, ты прекрасная, красивая девушка, дело не в тебе, а во мне.
— Я тебе совсем не нравлюсь?
— Мне нечем тебе ответить. Вообще нечем. Со мной однажды произошел случай, после которого мне недоступно чувство любви.
Эва подняла брови.
— Половая проблема?
— Нет. Я не умею любить. Мне это недоступно. Во мне нет этого чувства. Поэтому, извини.
— Что за чушь? Ты попробуй, вместо того, чтобы твердить про недоступность. Наверняка не пробовал.
— Это проблема иного характера, — печально ответил я. — Лучше обрати внимание на другого парня. Он тебе точно ответит.
— О ком ты? — нахмурилась Эва.
— Серафим. Вот уж кто точно одарит тебя по полной программе чувств.
— Марк, ты не слышишь меня! Мне не нужен Серафим, мне нужен ты. А у тебя аудиенция только с блондинкой! Чем она лучше меня? — Эвелин нервно махнула рукой, напуская туман и искажение пространства.
В этот момент нас пригласили на обед и разговор оборвался.
Весь остаток дня я ходил, как на иголках. Казалось, что смыкается гигантский капкан, обезвредить который я не в силах.
Мия вела себя как обычно: задумчиво смотрела на бронзового кролика в руке и крайне редко отзывалась на общение. Отверженная мной Эва, гордо и обиженно поглядывала в мою сторону. Остальные продолжали жить как жили. И только мне не находилось место покоя, я волновался, не имея возможности предугадать грядущие события. А они неумолимо приближались, и наступило утро нового дня. Утро, когда нас всех повели в левый корпус.
Путешествуя по коридорам, я снова увидел в лаборатории мужчину, который показался мне знакомым во время первой прогулки по институту. Мужчина заметил меня в группе ребят и опять изменился в лице, но понять его эмоции было сложно, он и радовался и боялся одновременно.
Вскоре мы попали в комнату, где нам выдали белые рубашки на запа́х, похожие на медицинские, белые носки и тапочки, а после направили в лабораторные коридоры. Как пояснил Роберт, для дальнейшей работы нам необходимо сдать анализы и пробы на экстренный случай. И мы сдавали кровь, слюну, всевозможные соскобы, ложились под аппараты МРТ, УЗИ и прочие исследования. У всех был боевой настрой, но растерянность взяла верх, повергая в легкий шок от процедур, которые нам проводили. Только Леон, полный восхищения, расспрашивал лаборантов о методах и работе новых аппаратов, что он увидел.
После исследования нашего мозга на ЭЭГ нас отпустили, и мы вернулись в свой корпус. В столовой был готов шикарный обед, который мои голодные друзья тут же смели, и усталые все снова разбрелись по комнатам.
Мужчина из лаборатории не давал мне покоя, и, памятуя о том, что мы вступили в местное общество и теперь можем передвигаться, я отправился в левый корпус. Моя ориентация в этой закрытой части здания оставляла желать лучшего. Двери, кабинеты, люди. Последние, кстати, встречались не часто, и все упорно хранили молчание. Еще мне хотелось спуститься в подвальные помещения, но прежде нужно было постараться разыскать мужчину.