Страница 91 из 108
Винтовая лестница шла наверх, на стенах не имелось окон, лишь факелы горели в подставках, причем самые обычные, а не магические. Так что пока никаких ориентиров на глаза не попалось.
— Но теперь-то я могу узнать, где мы и, главное, зачем?
Эмер ответил не сразу. Подъем как раз закончился очередной дверью, только открывал ее принц весьма неделикатно — с ноги. После чего занес меня в комнату. Нет, конечно, не королевская спальня, но явно роскошнее, чем монастырская келья… О, мой сундук с вещами уже здесь! Только вопрос в том: а где это — здесь? Единственное арочное окно тоже оказалось не особо информативным — снежная пелена снаружи закрывала все.
Только сейчас Эмер поставил меня на ноги.
— Амелия, не смотри на меня так, я замалчивал не из вредности. Нас и вправду подслушивали.
— Кто? Демоны? — первое, что пришло в голову.
— Много кто, — уклончиво ответил он. Подошел к окну и хмуро вгляделся в буйствующую метель, словно видел там что-то помимо снега.
Произнес:
— Про эту священную обитель мало кто знает. Она была возведена еще до основания Алердана. И, к счастью, именно здесь, единственное место во всем мире, где не действует вообще никакая магия. Абсолютно никакая.
Нет, я, конечно, и раньше прекрасно понимала, что он меня не на пикник в заснеженные леса вывез. Но древняя обитель без магии?..
— Эмер, в чем дело? — я бы очень хотела изобразить прокурорский тон, но, боюсь, беспокойство в голосе оказалось слишком откровенным.
Эмер все же обернулся.
— Тебе придется остаться здесь на некоторое время. И ни при каких условиях не покидать этих стен. Служительницы обители о тебе позаботятся, тут есть все необходимое, так что…
— Погоди, — перебила я, — а объяснить, для чего ты меня сюда упрятал, ты не хочешь? Слушай, если ты помирился с отцом и тебе позарез понадобилось избавиться от враз ставшей ненужной фиктивной невесты, мы бы прекрасно об этом на словах договорились, и вовсе не стоило…
— Амелия, — теперь пришла его очередь перебивать, — хватит первым же делом подозревать меня во всяких подлостях.
— Для того, чтобы я тебя не подозревала, стоит, как вариант, хоть что-то объяснять! — и тут же чуть не подавилась собственным сарказмом… Он же назвал меня Амелией! Амелией, а не Амелисандрой!
Очевидно, все эмоции слишком явно отобразились на моем лице. Эмер с поражающим спокойствием произнес:
— Да, я знаю, кто ты. Но не буду скрывать, до последнего надеялся, что ты сама раскроешься.
Честно, меня просто как пришибло! Все-таки не зря были все мои подозрения! Да и Мильта же мне прямым текстом сказала! Но нет! Я упорно не хотела этого признавать! Не хотела…потому что боялась…
И стоило бы спросить, как давно он в курсе. Стоило наехать, мол, на кой тогда был весь этот маскарад. Но, честно, мне отчего-то захотелось разреветься. Впервые я почувствовала себя настолько беззащитной. Не перед Эмером, нет. А будто бы перед всем миром.
Даже если Эмер и ждал от меня какого-то изумления или, вероятнее, возмущения, все же развивать тему не стал. Со все тем же, уже начинающим меня бесить, тотальным спокойствием продолжил:
— Отчасти потому твое пребывание здесь стало единственным вариантом. Конечно, есть и другой, но об этом и речи быть не может, раз ты так и не смогла мне довериться. А принуждать тебя даже во имя спасения жизни — такое себе… Будь у нас побольше времени, все сложилось бы иначе, но теперь уже просто некогда расшаркиваться.
— Знаешь, перед тем, как обвинять меня в отсутствии доверия, взглянул бы на себя со стороны, — даже не знаю, почему я начала так закипать, но сдержаться просто не могла.
Только Эмер не стал уходить в оборону.
— Согласен. В недоверии мы стоим друг друга. Быть может, потому, что каждый привык со всем справляться самостоятельно. А, может…. Может, мы попросту чужие люди… — но тут же продолжил уже без тени каких-либо эмоций: — В любом случае все это уже не имеет значения. Главное, здесь ты в безопасности, с тобой точно ничего в этих стенах не случится.
Почему-то это его «чужие люди» так резануло… Резануло настолько, что еще сильнее в глазах защипало! Ну не считаю я его чужим! Не считаю его посторонним! Может, он и бесчувственный болван, скрытный и расчетливый, но Солнцедержащая пощади, он совсем мне не чужой! Никак не чужой…
Я хотела схватить Эмера за ворох рубашки и тряхнуть так, как только смогла бы! Конечно, эта глыба даже не пошевелилась бы, но мне безумно хотелось выместить на нем все душащие сейчас эмоции!
Но я и с места не сдвинулась. Очень стараясь говорить так же спокойно, как он, спросила:
— Что же такого мне грозит, раз ты решил меня сюда упрятать?
— Пока ты вчера был без сознания, тебя заклеймило огненным знаком. Это демоническая магия. Сильная магия. И знак убьет тебя уже через пару дней. Точнее, убил бы. Но здесь, в этой обители, он просто не сработает. Потому я тебя сюда и привез.
А так оторопела, что даже ответила не сразу.
— Но…но почему нельзя было сказать мне об этом сразу?!
— Быть может, потому, что я хотел последний день провести так, словно бы все в порядке, — Эмер прошелся по комнате, спрятал руки в карманы камзола. Ему будто бы все сложнее было удерживать маску тотального спокойствия.
Остановился у двери, даже за ручку взялся. Произнес, не оборачиваясь:
— В общем, оставайся в этих стенах, как минимум, с неделю. После, если все пройдет благополучно, Савер пришлет тебе весточку, что ты свободна.
Я не стала ничего отвечать. Словесно не стала. Схватила подушку с кровати и врезала Эмеру по затылку со всей силы, со всей злости, на какую только была способна!
Он такой кровожадности от меня не ожидал, не успел отклониться. Получив по затылку, обернулся, и тут же схлопотал и по лицу. Хотя почему по лицу?! По физиономии! По наглой хладнокровной физиономии! Ничего-ничего, ненадолго это его хладнокровие!
— И ты всерьез считаешь, что можешь сейчас просто так взять и уйти?! — хоть и отобрал у нее подушку, но Амелия тут же схватила вторую. — Без каких-либо объяснений?! Слушай, я вам не Мильта, чтобы держать меня в постоянном неведении! Гарантирую, я не выпущу тебя из этой комнаты, пока ты мне не объяснишь, что вообще происходит и что ты задумал!
Вряд ли она сейчас даже чувствовала, что он уже не поддерживает иллюзию ее внешности. Да и если бы даже захотел — все равно в стенах обители никакая магия не действует. И хотя ему и без того было крайне сложно сохранять внешнее спокойствие, но истинный вид Амелии еще больше добивал…