Страница 2 из 7
А на носу уже был Зимний праздник солнцестояния, темное время. День короткий, а ночь – холодная и длинная. В этот темный час люди собирались все вместе, жгли большие костры, устраивали веселые гуляния, пили напитки медовые и проводили обряды: гадали, плодородным ли будет следующий год. Просили зиму не лютовать, морозами не одолевать, задабривали богов подношениями в виде зерна и молока. Если огни будут яркими, большие костры не потухнут за ночь, то и год хороший ждет. Веселые ряженые колядовать по домам ходили – гостинцы выпрашивать да стишки потешные читать.
Ярослава полдня наряжалась и у зеркала крутилась.
– Что, и праздник Зимний со всеми отмечать пойдем? Ты же обычно из дома на общие сборы не выходишь, – удивился кузнец.
– Пойдем! Что нам дома грустить одним в самую длинную ночь?
– Ой, неспроста, – хитро прищурился кузнец. – Перед женихами красоваться пойдешь?
– Да на что мне эти женихи, – смутилась Ярослава, выбирая наряд получше. – Веселиться пойдем!
Из сундука была добыта красивая рубаха, которую Яра целый год расшивала сложными узорами: переплелись на рукавах символы-обереги, тонкие ветки и травы, красные ягоды, фигуры зверей невиданных. Стянул ту рубаху пояс длиной в два человеческих роста, хотя сам тонкий, серебром да алым переливается, узор на нем пестрый, фигурный, а на концах – кисточки мудреные. Ярослава была мастерица ткать, но на этот пояс ушло много дней. Серебряные нитки – тонкие, в работе сложные: кузнец выменял маленький моток у заезжих торговцев на свои самые лучшие ножи. Такого ни у кого в деревне не найти. Достала любимые украшения: бусы яркие, стеклянные, каждая бусинка – цветная, на другую непохожая. Кольца разные, проволочкой-спиралью свитые, среди них даже одно серебряное (от матери осталось). На голову – очелье1 – полоску тонкую узорную, колечки-височники2 изящные и маленький шелковый платок3 (дорогой, ой дорогой! Еле-еле у батюшки выпросила в подарок). Кузнец-мастер зарабатывал немало по меркам деревни и понимал, что у его дочери должно быть приданое самое лучшее, самое красивое, богатое и необычное, раз уж невзлюбили девочку многие соседи.
***
Веселиться со всеми – идея хорошая, да не очень. Кузнец дочку отговаривать не стал. Что такой красавице дома в праздник сидеть, в самом деле? Нарядились, расчесались и отправились в самую большую избу к богатым соседям, которые у себя во дворе веселье и обряды в этом году проводили. Как зашли на двор – так тишина и повисла, смолкла гульба и веселые разговоры. Потом все же хозяин дома вышел, протянул радушно кузнецу чашу с пенной жидкостью.
– Проходи, Всемил, вместе с дочерью, гостями на празднике будете!
Успокоился народ, продолжил гульбу. Только шепот за спиной у прибывших сохранился.
А народ гудит, веселится, гуляет праздник Коляда! Зажглись деревянные огненные колеса, покатились по дорогам. Хозяин дома бегает и кричит, как бы ему хлев не поджег честной народ. Подняли горящее колесо высоко над головами, сияет оно, как солнце. Медовуха по кружкам разливается рекой. Кто-то заводит песню за песней. Кузнец пошел поздороваться со знакомыми и затерялся в толпе.
Ярослава пробралась в уголок, где бабка Милица про поверья всем желающим рассказывала.
– А ночь Зимнего праздника – самая долгая, темная и холодная, потому что умирает Солнце-батюшко, чтобы утром заново родиться. И выходят тогда из Нави злые духи, чтобы помешать ему, чтобы ночь никогда не закончилась, а светлое время не наступило. Летают по земле и пакостят всем. Страшная пора. Люди потому вместе и собираются, чтобы теплее и веселее было, и света было больше. Оттого так много костров горит, украшений блестит и шумно вокруг. Вот из лесу принесли сухое дерево и украсили лентами – то Бадняк. Его сначала задобрят, накормят хмельными напитками, а потом сожгут.
– А зачем его сжигают? – удивляется кто-то из детишек.
– Чтобы от старого избавиться, а новому – дорогу дать.
Вдруг ворвались на праздник веселые ряженые в масках, лохматых тулупах, сажей перемазанные. Устроили веселье, начали девок с детьми пугать и песни-прибаутки распевать. Считается, что приносят колядующие в дом удачу и достаток на весь год, так что никто их не гнал ― наоборот, все обрадовались. Во главе группы в страшной зубастой маске был, конечно, Ярун – рыжие кудри спрятать сложно. Этот что угодно в балаган превратит. Он был нахальным, смелым, легко ввязывался в любую авантюру. Сначала делал, потом раздумывал о последствиях, если задумывался о них вообще. Девушкам такая смелость и властность нравилась, но парню было все равно – он разбивал сердца красавицам так же легко, как мог украсть соседского коня.
Ярослава исподтишка наблюдала за беготней и весельем и тихо вздыхала. Потом заметила, что Яруну надоело бегать в неудобной маске и он подобрался к столу с едой для гостей. Тут она и подсела к нему незаметно.
– Устроили вы в этом году всем веселье на празднике, Ярун. Здорово получилось.
Парень только удивленно взглянул на нее в ответ.
– Что здесь забыла? Обычно по праздникам тебя не видать.
– Ну вот, пришли с отцом повеселиться со всеми. А не хочешь хоровод у костра поводить, там, на улице? Там тоже весело.
– Чтобы я с ведьминой дочкой танцевать в хоровод пошел? Вот уж нет!
У Яруна на поясе висел мешок для подарков, как у любого колядующего. Он с самого дна мешка сгреб кучу старой залежавшейся пыли и высыпал Ярославе на колени, прямо на праздничную рубашку.
– Вот тебе, счастье на будущий год!
Вот уж оскорбил: такими подарками можно было легко неурожайный и несчастливый год напророчить. Поэтому колядующих всегда щедро одаривали, чтобы проклятие от них не получить. Переменилась в лице Яра, защипало у нее в глазах. А Ярун уже вскочил и нашел себе новую собеседницу. Подошла к нему голубоглазая красавица-Любава, дочка хозяина дома. Поправила игриво бусы и две длинные косы.
– Ярун! Мы с подружками недавно на женихов гадали, так мне самый рыжий привиделся. Ну что, будешь жениться? – насмешливо поддела его Любава.
– На тебе, может быть, и буду! – схватил он девушку за руку и утащил в толпу, хороводы водить.
Запретный плод всех слаще, а сердечная обида – всех тяжелее. Ехидному вихрастому рыжему мальчишке, видимо, просто нравилось с детства задевать чувства и причинять боль Ярославе. А уж когда он вырос и стал заводилой, самым быстрым, ловким и смелым – тут уж на него все девушки обращать внимание стали. Но что бы Яра ни делала, пропасть между ней и парнем с годами только росла. Его мать сильно не любила дочь кузнеца, с раннего детства всех своих троих детей науськивала, натравливала и запугивала небылицами о зловредности всех ведьм. Поговаривают, что чем-то мать Ярославы ей не угодила, но то – личная история, подробностей толком никто не знает. Но обиделась мать Яруна смертельно: до сих пор, спустя годы, отыгрывается. А ее рыжего сына, с его-то разбойничьим характером, лишний раз не надо просить устроить драку или ссору.
Не помня, как именно, Яра сбежала домой. Лучше бы и не ходила на праздник! Дома было тихо и спокойно, отец еще не вернулся. Скинув праздничную рубаху, Ярослава переоделась в домашнее и, вытирая слезы, попыталась отмыть с белой ткани сажу. Но от такого черного пятна разве избавишься? Одежда испорчена, да и сердце обида режет. Вот это Ярун отомстил спустя годы за ту горстку золы! Яра вышла в зимний двор и вылила из лохани на обледеневший снег мутную серую воду. Вода в снег не впиталась, а растеклась по тонкой ледяной корке. Свежая лужа расплескалась, пачкая все вокруг, – в ней отразилось небо и звезды. А затем вода вдруг снова пошла рябью, и в отражении Яра увидела черноволосую девушку. Та ехидно улыбалась и корчила лицо.
– Ты еще зубоскалить надо мной будешь? – раздраженно крикнула Яра, закидывая лужу снегом с кусочками льда, зачерпывая его целыми горстями, пока пальцы не начали краснеть.
1
Составная часть головного убора. Небольшая тканая лента из шерстяных нитей.
2
Составная часть головного убора. Чаще всего в виде колец, которые прикреплялись в районе висков к ленте-очелью.
3
Шелк себе могли позволить только очень богатые или знатные люди, для простых людей это было невероятной роскошью.