Взводный

— Михаил Петрович, я хочу дать Прохорову звание майора и назначить его командиром отдельного механизированного полка. Он уже доказал свою состоятельность и наибольшую пользу принесёт именно на этой должности. Сидеть в обороне большого ума не требует, а вот проводить рейды по тылам противника и ликвидировать его прорывы как раз по нему. Понимаю, он слишком молод, но другого командира, который сможет делать тоже самое и также хорошо у нас просто нет.

— Майора говорите… а что, пожалуй заслужил, и не смотря на свою молодость вполне потянет, согласен, пишите приказ. Василий Иванович, — Обратился Кирпонос к своему начальнику штаба. — Подготовьте приказ о присвоении капитану Прохорову звания майора, а также о назначении его командиром отдельного механизированного полка при штабе фронта.

При этих словах генерал Костенко невольно скривился, когда услышал, что Прохорова у него просто забирают вместе с его полком, но ничего поделать в сложившейся ситуации он не мог. На следующий день меня снова вызвали в штаб фронта, где сначала поздравили со званием майора и назначением командиром полка, а затем одобрили рейд по немецким тылам. Честно говоря это меня несколько обескуражило, я просто не ожидал, что высокое начальство одобрит мою задумку с рейдом по немецким тылам, но видимо ему было жизненно необходимо хоть немного притормозить немцев. Получив новые документы на майора, я прикрутил к петлицам по второй шпале и направился к себе теперь уже в полк, когда на выходе из штаба меня не окликнули.

— Игорь, постой.

Я оглянулся на голос, ко мне от остановившейся полуторки шёл улыбаясь старлей.

— Привет Игорёк, ничего себе, ты уже майор, глазам своим не верю. Рад, что ты жив, честно говоря просто не ожидал, когда узнал, что твой батальон погиб, то думал, что и ты тоже, но чертовски рад, что ты всё же жив.

— Простите товарищ старший лейтенант, мы знакомы?

— Игорь, что с тобой?

— Контузия, в бою, когда погиб мой батальон контузило, в результате потеря памяти, ничего и никого не помню.

— Эко как тебя. Я старший лейтенант Трифонов из соседнего батальона. Неужели не помнишь?

— К сожалению нет.

— А как майора получил? Что с тобой вообще произошло и где ты сейчас?

Вот меня и нагнал мой страх встретить бывших сослуживцев и знакомых моего тела. Можно конечно сослаться на занятость и отсутствие времени, но пожалуй это не лучшая идея. Встретился с одним, встречусь и с другими, так что всё равно в итоге придётся объясняться, так что тянуть с этим, смысла нет.

— Тут поблизости есть, где посидеть? У меня час или два времени есть, так что лучше тогда где спокойно посидеть.

— Здесь недалеко, что-то среднее между рестораном и столовой.

— Тогда веди.

Через десять минут мы спускались в полуподвальное помещение со сводчатыми потолками, где оказалась довольно неплохая кухня. Взяв мяса с жареной картошкой, квашеной капустой и солёными огурцами и большую кружку холодного кваса, я уселся за небольшой столик. Быстро поев, и начав не спеша пить квас, я коротко рассказал старлею свои приключения.

— Значит ни чего не помнишь, что до того боя было?

— Ничего, считай начал жить с нового листа.

— Дела, а чего ты в нашу дивизию не вернулся, когда вышел, раз знамя полка вынес, то тебе тем более туда дорога.

— Просто вышел в расположении 26-ой армии, да и в моём отряде в основном оказались бойцы именно из её частей, вот и остался. Меня ведь моим отрядом так и оставили командовать. Официально батальоном, а неофициально полком.

— Это как?

— Официально я был командиром батальона. Когда вышли, а у меня уже два батальона были, это помимо средств усиления, так меня и оставили командиром первого батальона, а второй приписали к охране штаба армии. В обычной обстановке так, но если что, то второй батальон меня усиливает, а я всем командую. Меня это вполне устроило, вот я и согласился.

— Назад в нашу дивизию не хочешь?

— Нет, что там делать? Меня сегодня утвердили командиром моего полка и приписали к штабу армии, так что сам понимать должен, что теперь меня никто и никуда не отпустит. Ладно, извини, но дел много, идти надо.

Попрощавшись со старшим лейтенантом, я двинулся к себе, вернее назад к штабу за своей ласточкой. В первый момент я ещё подумал, а не подводка ли это от немцев, но потом решил, что нет. То, что я имитировал потерю памяти в следствии контузии, почти ни кто не знал, вернее это я говорил им, что потерял память от контузии, и немцы это знать ни как не могли, так что старлей был настоящим.

Старший лейтенант Трифонов после встречи со своим старым сослуживцем только головой покачал, с одной стороны стремительная карьера, считай за месяц из лейтенантов в майоры, а с другой, потеря памяти считай это потеря жизни, начинать всё с нового листа, нет, не дай бог. Правда карьеру Прохоров сделал отличную, причём своим горбом. Вот уж и думать было нельзя, что он так хорошо будет воевать, вроде раньше за ним такого не замечалось, но это определённо был он. Даже его шрам на кисти руки был тот самый, и голос, правда повадки и походка изменились, но как оно будет при потере памяти. Да даже вкусы похоже изменились, старый Прохоров рыбу любил очень, а тут мясо взял, хотя в меню были блюда из рыбы. Наконец он встав, двинулся назад к штабу, там должен был уже быть его командир полка и наверняка уже его ищет. Старлей не ошибся, не успел он подойти к штабу, как его окликнул подполковник.

— Трифонов! Едрить твою кочерыжку через колено! Ты где болтался всё это время⁈

— Извините товарищ подполковник, сослуживца встретил, лейтенанта Прохорова, правда он теперь уже майор.

— Это какой Прохоров?

— Который командир второго взвода третьей роты второго батальона. Это оказывается он знамя полка спас, вернее у немцев назад отбил и к нашим вынес.

— Почему он тогда не у нас? Раз из нашего полка и знамя спас, почему его в полк не направили?

— Командование 26-ой армии себе оставило, у него в отряде в основном люди именно из неё оказались, вот они на этом основании умелого командира себе и оставили.

— Надо будет комдиву сказать, пускай попробует его назад к нам перетянуть, нам такие командиры самим нужны.

— Не выйдет товарищ подполковник, он сейчас командир отдельного механизированного полка резерва фронта. После того, как он вывел к своим остатки 26-ой армии ему майора дали и утвердили в должности командира полка, так что ни кто нам его уже не отдаст.

— Жаль, нам бы сразу поинтересоваться, кто именно знамя полка вынес, а теперь уже поздно.

Старший лейтенант с подполковником лишь ещё раз пожалели, что потеряли такого командира, но поскольку сделать уже было ничего нельзя, занялись своими делами в штабе фронта. В течение недели я готовил теперь уже свой полк к предстоящему рейду. С помощью водителей за это время перебрали всю технику, вот только снова перекрашивать бронетранспортёры и грузовики в немецкую раскраску я не стал. Так по наглому ездить, как раньше уже навряд ли получится, немцы тоже не дураки, было у меня несколько бронетранспортёров для разведки, вот они так и остались в своём родном немецком камуфляже и с крестами на бортах. Пока механики с водителями готовили технику к рейду, я тщательно изучив обстановку на фронте и карту, выбрал место перехода и направил туда своих разведчиков выяснить обстановку у немцев и что у них там есть. Ещё я не поленился взять в штабе бумаги, это что бы меня наши шпалоносцы в немецком тылу не попробовали подчинить. Вот так подготовившись, я назначил дату перехода.