Сделка с вечностью (Криасморский договор — 5)

7.2 Борхон

— Держись, королева.

Истерд уставилась на него невидящим взглядом и привалилась к дереву, инстинктивно положив руку на живот. Веззам подбросил дров в костер и подвесил котелок с водой.

— Стараюсь, — тихо ответила женщина. — Прости, что стала обузой.

Он старался разводить огонь как можно реже, чтобы не привлекать внимания. Но Истерд чувствовала себя скверно, ее постоянно донимали приступы дурноты. В довершение ко всему она умудрилась неудачно вывихнуть ногу, когда они пробирались через густой лес.

— Заночуем здесь, — сказал Веззам. — Приготовлю сразу и на завтра.

Истерд кивнула.

— Я пока прикорну. Холодно.

Веззам подоткнул под ней одеяло и сел у костра, следя за водой. Порылся в мешке, достал несколько сушеных морковей, луковицу, пару ломтей сушеного мяса и совсем окаменевшую лепешку. С провизией у них было не густо, и половину своих порций ваграниец отдавал королеве.

Покинув Эллисдор, они отправились вверх по реке Лалль. Пока позволяла погода, шли вдоль берега, стараясь держаться подальше от деревень. Все же парочка из них с Истерд вышла слишком приметная — рундка и ваграниец, таких местные не могли не запомнить.

Поднявшись почти что до самого истока реки, они свернули на запад, чтобы обойти горы и добраться до Борхона. В Спорных землях к рундам уже привыкли, поэтому Истерд смогла купить припасов и пару теплых плащей на последние деньги. Женщина вернулась с новостями о погоне: все это время их искали, и искали тщательно.

Беглецы собирались обойти Борхон с востока и свернуть на север, к рундскому Тронку, чтобы как можно раньше оказаться в землях Рундкара. Леса в этих местах были едва проходимыми, и это сыграло с и без того ослабевшей Истерд злую шутку. Женщина оступилась, неудачно перенесла вес на ногу и вывихнула лодыжку. Веззам вправил вывих, но нога Истерд распухла, и ходить она теперь могла с трудом. Верхом по таким буеракам и оврагам они тоже не могли пройти, поэтому двигались пешком. И двигались опасно медленно.

По ночам он слышал волчий вой. Однажды к ним на поляну вышел медведь — Веззаму удалось его прогнать, но Истерд здорово испугалась. Как-то рундка смогла подстрелить зайца из плохонького самодельного лука, и пару дней у них был наваристый суп.

Погода не радовала. Многие дни шли дожди, разводить костер удавалось с трудом — древесина отсырела. Веззам просушивал мох и собирал в седельный мешок — с его помощью разжигать было проще.

Истерд не жаловалась, но Веззам видел, что ей приходилось туго. Беременность почти лишала ее сил. Ее пальцы отекли настолько, что она сняла подаренный королем перстень и отдала Веззаму на хранение — теперь он носил роскошный сапфир на шнурке, а Истерд порой шутила, что то была его плата за помощь в побеге.

Ваграниец бросил на нее косой взгляд — женщине удалось уснуть. И хорошо.

Вода начала закипать. Веззам бросил коренья и мясо в котелок, размешал деревянной ложкой, бросил пару щепоток соли — в мешочке оставалось совсем немного. Убедившись, что похлебка забурлила, он поднялся и отправился на поиски хвороста. Следовало заготовить и просушить побольше на утро. Лошади спокойно отдыхали, фыркая и похрапывая. Травы для корма здесь было немного. Веззам накормил их овсом, проверил подковы и двинулся от опушки к ручью.

Лес пах прелой листвой. Осень подходила к концу, и Веззам предполагал, что в Тронке наверняка уже пошел снег. Он медленно шагал по жухлой скользкой траве, стараясь не хрустеть шишками, собирал ветви и перевязывал их веревкой.

Наклонившись за палкой, он замер. Птицы резко перестали галдеть. Нехороший знак. Веззам прислушался.

Ниже по ручью он услышал шорохи. Кто-то шел. Не зверь, зверь так не шумел бы. Ваграниец припал к дереву и спрятался за кочками, стараясь рассмотреть происходящее на ручье. Дикая утка с возмущенным кряканьем вспорхнула и полетела на север над водой. Веззам приподнял голову на шум.

Вдоль узкого ручья по противоположному берегу брел одинокий путник. Пеший, без лошади, кутался в неприметный коричневый плащ и надвинул капюшон на самый нос, так, что лица Веззам разглядеть не мог. Зато увидел добротные сапоги и ножны меча.

Путник спустился к самой воде и набрал воды в котелок. Капюшон, очевидно, ему мешал, и человек раздраженным движением откинул его с головы.

Веззам узнал Вала. Их почти нашли.

Он снова юркнул за кочки, стараясь даже не дышать. Нога медленно сползала по скользкой листве. Он постарался бесшумно подтянуть ее, но задел носком сапога трухлявую корягу. Та хрустнула. Вал поднял голову на звук. Аккуратно поставил котелок на берег, вытащил меч и двинулся на шум.

Веззам замер, но когда Вал поравнялся с деревом, за которым он пытался спрятаться, наемник шепотом окликнул его.

— Я тебя вижу. Вылезай.

Проклиная судьбу, Веззам поднялся. Меч решил не доставать — Валу все равно пришлось бы сперва перепрыгнуть ручей, чтобы до него добраться.

— Только тихо, — предупредил ваграниец. — Ты один?

Вал с облегчением выдохнул и улыбнулся, опустив меч.

— Живой, хвала господу. — Он показал пальцем за спину. — Трое нас. Там, на опушке привал. Где королева? Ее признали в Борхоне.

— Мертва, — солгал Веззам.

Валериано взглянул на него с недоверием и шагнул ближе, к самой кромке воды.

— Что ты тогда здесь делаешь? Ты же не любишь рундов.

— Вел ее на север. Не выдержала.

— Рундская воительница и не выдержала?

— Ногу сломала, — ответил Первый. — Пришлось бросить.

— Я тебе не верю.

Веззам снял с шеи перстень, который дала ему на хранение Истерд, и бросил Валу через ручей. Наемник ловко поймал подачу.

— Это принадлежало ей. Можешь показать в замке, узнают.

Вал сунул перстень за пазуху и поднял глаза на Веззама.

— Мне нужно привезти тебя обратно.

— Не пойду. Не хочу на виселицу.

— Я тоже не хочу тащить тебя на виселицу, но ты сглупил.

— Скажи, что убил меня, отнял перстень. Возможно, этого хватит.

— У меня там семья, Веззам, — с укором проговорил Вал. — Шварценбергу и так наверняка досталось за то, что он допустил побег. Велел мне без вас не возвращаться.

— Ты умеешь болтать. Придумай, как отболтаться, прошу. Дай мне уйти.

Вал долго молчал, явно соображая, как поступить.

— Ладно, — наконец сказал он. — Скажу, что убил тебя. Тело твое тащить не буду, но отдай мне свой меч. Он у тебя приметный, Мик узнает и, быть может, от меня отвяжется.

— А остальные? — Веззам кивнул в сторону лагеря.