Волшебный цветок

Вот они подошли к клети: Мвати остался ждать снаружи, а Леопард осторожно проскользнул внутрь. Там он не долго думая перегрыз козе горло и выпил всю кровь. А Мвати услыхал за стеной какую-то возню и спросил:

— Эй, Леопард, как там дела?

— Все в порядке,— отвечал тот,— сейчас получишь свою козу!

И правда: выпив кровь, зверь без труда пропихнул безжизненную тушку в узкую дверь и бросил ее к ногам хозяина. Не сразу догадался Мвати, что коза мертва, а когда понял, горько заплакал. Леопард принялся утешать беднягу:

— Не надо плакать, Мвати! Коза была такая жирная, что мне пришлось высосать из нее всю кровь, чтобы она пролезла в дверь! Видишь, теперь-то я ее вытащил!

Казалось, Мвати такие речи убедили, однако на самом деле он подумал так: «Сдается мне, он не прочь и тушу у меня выманить! Надо скорее что-нибудь придумать! Драться с ним мне не под силу, а стало быть, надо его перехитрить!»

А Леопард продолжал:

— Так уж и быть, Мвати, помогу тебе и тушу разделать!— И он оскалил свои острые клыки.— Гляди, чем не ножи? Пойдем-ка в лес, разведем под деревом большой костер и устроим пир! Глупо пировать в деревне: с соседями делиться придется!

Мвати согласился, и они потащили козу в лес и остановились под большим деревом на берегу реки. Леопард разделал тушу и попросил товарища сходить в ближнюю деревню и принести огня.

Тот отправился за огнем, но на обратном пути сунул головню в воду, а Леопарду сказал так:

— Когда я шел сюда берегом реки, откуда ни возьмись набежали мерзкие злые девчонки, набросились на меня и отняли огонь!

Рассердился Леопард и снова послал Мвати за огнем. Тот послушно пустился в путь, но, возвращаясь, снова погасил огонь, а Леопарду объяснил, что девчонки-де опять его не пустили. В третий раз отправился Мвати за огнем — и вновь повторилось то же самое.

— Может, будет лучше, если сходишь ты? — обратился он к Леопарду.— Тебя-то они тронуть не посмеют!

И разъяренный Леопард пошел за огнем сам. Увидев на берегу играющих девушек, он принялся бранить их, а те даже не поняли, в чем дело. Однако Леопард так спешил отведать жаркого, что ничего не стал объяснять, а прямиком помчался в деревню за огнем.

Как только Леопард скрылся из виду, Мвати развесил все мясо на ветвях большого дерева, а сам устроился на вершине. Он надеялся, что Леопарду туда не забраться и что зверь наконец оставит надежду поживиться за чужой счет.

Тем временем Леопард вернулся с огнем, глядь — ни Мвати, ни мяса! Зверь долго глядел по сторонам, принюхивался, ища след, наконец поднял глаза и увидел, что Мвати сидит на самой верхушке дерева, а вокруг него на ветках развешено мясо.

— Мвати, друг мой! — крикнул Леопард.— Разве я не заслужил своим трудом и куска мяса?

— Вот уж нет! — отвечал с дерева Мвати.— Хватит с тебя и того, что ты насосался крови моей козочки! Не дам тебе мяса!

— Ну дай хоть косточку! — взмолился Леопард.

— Ни косточки не получишь, подлый ты обманщик! Ничего не дам! — отвечал Мвати.

Тогда Леопард отступился, но пригрозил:

— Берегись, Мвати! Вот поймаю тебя возле озера и сполна рассчитаюсь за обиду!

Но тот не обратил внимания на эту угрозу и ничего не ответил.

Неподалеку, в небольшой ложбине, было маленькое озеро. В него впадал ручей, и вода всегда была там чистой и свежей. Поэтому и люди, и звери пили обычно из этого озера, а не из реки, мутной и вдобавок кишевшей крокодилами. Так что Леопард знал наверняка: рано или поздно придет к ручью и Мвати. Поэтому он огородил озеро оставив один-единственный проход, чтобы никто не прошел незамеченным, и стал поджидать Мвати. Леопард поставил двоих своих сыновей караулить озеро днем, а ночью стерег его сам. Но Мвати, все время следивший за приготовлениями врага, разгадал его замысел.

Поэтому всякий раз, как Мвати одолевала жажда, он пускался на хитрости. Вот однажды он оплел себя цветами, так что его стало не отличить от цветущего куста. Он подбежал к ручью, вволю напился да еще и в калебас воды набрал. А Леопардовы сыновья только со смеху покатывались, глядя, как скачет по берегу цветущий куст. Посмеявшись, они вновь принялись за свои игры. Им и в голову не пришло, что это был Мвати.

На закате пришел Леопард и расспросил сыновей обо всех, кто приходил к озеру. Всех припомнили сыновья, рассказали и о невиданном кусте. Рассердился отец:

— Что же вы не поймали его! Наверняка это и был Мвати! Как только увидите его снова — немедленно хватайте!

Вот кончилась вода в калебасе Мвати, и снова ему захотелось пить. Тогда он смастерил себе другое одеяние — великолепную накидку из перьев. В ней Мвати смахивал на огромную птицу. В обличье птицы отправился он к озеру, и братья-леопарды его не тронули.

Всякий раз наряжался Мвати по-новому: то смастерит себе одежду из иголок дикобраза, то одеяние из листьев. Совсем запутались братья, не зная, ловить ли им куст, или охапку листьев, или еще что-нибудь. Наконец у Леопарда-отца лопнуло терпенье: отныне он решил сам стеречь озеро и днем и ночью и ловить всех, кто покажется ему подозрительным.

Мвати еще не знал об этом и отправился, как обычно, за водой, завернувшись на этот раз в сухие листья банана. Но не успел он прыгнуть в воду, как Леопард бросился на него и в клочья изорвал его наряд.

Я же говорил, что когда-нибудь ты мне тут попадешься! — зарычал он.— Теперь-то ты мне за все ответишь!

И, туго-натуго спеленав Мвати банановой пенькой, он отнес его к себе домой и сказал матери, старой Леопардихе:

— Гляди, я принес кое-что к ужину! Вскипяти воды и брось этот сверток в кипяток, но смотри не разворачивай его, пока не сварится!

Удивилась Леопардиха: обычно она развязывала все свертки с добычей, которые сын приносил с охоты. Тем временем Леопард ушел, пообещав вернуться к ужину. Снедаемая любопытством, Леопардиха не вытерпела и развязала сверток, прежде чем бросить его в кипяток. Тут Мвати выскочил, набросился на Леопардиху, заткнул ей пасть, связал ее и спрятал в глубине хижины. Потом он поймал в окрестных зарослях большую крысу, размером почти с него самого, завернул ее вместо себя в банановую кору и бросил сверток в кипяток. Сам же он оделся в платье Леопардихи и улегся в ее постель, отгороженную от очага. На закате вернулся Леопард и, не успев войти в хижину, спросил, готов ли ужин. Мвати отвечал голосом старой Леопардихи:

— Что-то я захворала, сынок! Горшок на огне, пойди погляди сам, сварилась ли еда!

Леопард вытащил из горшка сверток с вареным мясом и уселся ужинать. В хижине было темно, да и снаружи смеркалось: при тусклом свете очага Леопард не мог толком разглядеть, что он ест, да и не до того ему было, уж очень он проголодался. С жадностью разорвал он крысу на куски и проглотил. Только доедая последний кусок, он почувствовал какой-то незнакомый привкус и проворчал:

— Что за странное мясо ты сварила?

— Глуп твой вопрос, сынок! — отвечал Мвати голосом Леопардихи.— Ты же сам прекрасно знаешь, что я никогда не пробую разных тварей, которых ты приносишь с охоты!

Устыдившись, Леопард продолжал свой ужин молча. Вдруг кто-то как выскочит из хижины, прямо у него из-под носа! Это был Мвати, Выбежав, он принялся потешаться над Леопардом:

— Ну что, приятель, поужинал? Сожрал какую-то жалкую крысу, а вообразил, верно, что это я — Мвати! Пошел бы лучше развязал свою матушку — она так и лежит связанная!

Разъяренный Леопард бросился на обидчика, а того уж и след простыл. Ничего не оставалось зверю, как вернуться домой и развязать старую Леопардиху. Та рассказала сыну, что произошло. Очень рассердился Леопард и наказал ей впредь быть поосторожнее.

«Все равно я поймаю Мвати»,— решил Леопард и отправился на поиски.

День за днем высматривал Леопард врага — у озера и у реки, на тропинках и на больших дорогах. Однажды, проходя мимо озера, Мвати увидел, что сыновья Леопарда резвятся на берегу.

«Выпью-ка я воды на дорогу,— подумал Мвати,— им теперь, видно, не до меня».