Страница 19 из 26
— Вы с ума свихнулись? Мы работаем, какая водка? — возмутилась Эри.
— Мы после работы. Нас тут пятеро, и поллитра на всех — это будут слёзы. Мы были там сегодня, — Ит встал с дивана, прошелся по комнате. — Видели Яра. И то место. Яр туда сегодня приходил. Выпить по рюмке и помянуть — это нормально. Напиваться никто не собирается.
— Тогда ладно, — согласилась Берта. — Добьем этот фрагмент, с аппаратурой разберемся, и помянем.
— Именно это я и хотел предложить, — Пятый кивнул. — Бертик, дай мне, пожалуйста, тот блок считок.
— Только не ты, — твердо произнес Ит. — И не Лин. Вы и так оба поехавшие, куда вам, вы чего?! Мне потом Рэд с Сабом голову оторвут, если это сейчас позволю!
— А мы не скажем, что это ты позволил, — отозвался Лин из прихожей. — Мы скажем, что это мы сами.
— Ит, ты в такой ситуации не был, — заметил Пятый. — То, что происходит здесь, ближе по уровню воздействия к нам, чем к вам.
— Воздействия на что? — тут же уточнила Берта.
— На психику, в первую очередь, — Пятый задумался. — И Лин, и я были за тем же порогом, за которым оказался в этой ситуации Яр. Я уже вижу тождество, и, поверь, если я возьму пару его считок из того периода, я пойму больше, чем ты.
— Спорно, — тут же возразил Ит. — Мы тоже оказывались в подобных ситуациях. И не раз...
— О, нет, — Пятый невесело усмехнулся. — Вы в этих ситуациях уже знали, кто вы такие. Поверь, это немало. Мы — не знали ничего, равно как не знает по сей день Яр. Это иной уровень восприятия. Не лучше и не хуже, но парадигма другая. Твоё знание определяло тебя, наше незнание — определяло нас, и продолжает определять Яра в данный момент. Поэтому сейчас Лин сходит за водкой и едой, а потом мы возьмем по считке, и откроем.
— Угу, а я пока укладку достану, — добавил Скрипач. — Потому что догадываюсь, как вас расколбасит после этих считок. И не спорь со мной!
— Да я и не собирался, — пожал плечами Пятый. — Расколбасит, конечно. Но мы потом водки выпьем, и...
— Делайте, что хотите, — Берта отвернулась. — Но сперва аппаратура. Считки потом. Ит, там два кофра в прихожей, принеси, будь любезен.
— Хорошо, что кофры не идут в комплекте с гением в этот раз, — заметил Ит. Сходил в прихожую, принес и положил на стол два небольших кофра. Открыл. — Ага. Практически по старой схеме. Дирижер, и по сорок датчиков на спираль. Маленькая, сейчас лето, поэтому давайте вместе завтра прокатимся. Вы с Эри на дирижере посидите, а мы схемки будем разбрасывать. Ага?
— Ага, — согласно кивнула Берта. — Вынимай, давай смотреть.
И дирижер, и датчики к творчеству, по словам Берты, не располагали, потому что снимать могли только основные параметры частотных характеристик предполагаемых порталов, характерных для миров Сонма. Берта пожала плечами — в подобных экспериментах она смысла не видела, но раз гений решил, что надо, то почему бы и не сделать. Время, конечно, жалко, говорила она, мы сто процентов ничего нового тут не найдем, к тому же аппаратная база, которую нам прислали, ничего действительно нового найти не способна в принципе. Хорошо, мы подтвердим ту же активность, что и в других подобных мирах, соглашался Ит, но чем чёрт не шутит, может быть, увидим что-то интересное. Провесим два портала, на Котельнической, и на Балаклавке, этого будет довольно. Да, этого будет довольно, согласилась Берта, но гений лукавит, поэтому запрошу-ка я, пожалуй, сейчас его прежние сводки по этим порталам, потому что они стопроцентно тут уже всё не раз снимали, а мы, кажется, идём ничем иным, как контрольной группой.
С датчиками и дневниками провозились в результате полтора часа, за это время Лин успел сходить в магазин, вдвоем со Скрипачом они нажарили картошки, и потушили целую кастрюльку куриных ножек, и лишь после этого Берта позволила, наконец, вынуть нужный гель-блок со считками.
— Только давайте что-то покороче, — попросила она. — Вот эту, например, и эту.
— Малыш, это миксы, — Ит вывел визуал с сопроводиловкой. — Четыре минуты... ага... видишь, это два фрагмента. А вот эта... три, последний совсем короткий, там секунды. Их перемонтировали, и совсем не факт, что это может быть действительно...
— Погоди, — попросил Пятый. Подсел ближе к Иту. — Первую возьму я, вторую рыжий. Ты тогда меня отслеживай, а Скрипач Лина. Ну, чтобы быстрее с этим закончить. Договорились?
— Договорились. Только налобник возьму, — Ит встал. — Транслировать вы это дело, я так понимаю, не хотите.
— Ещё не хватало, — Лин поморщился. — Ну, ты сказал.
— Можно и транслировать, — пожала плечами Эри. — Мы с Бертой не сахарные. Переживем.
— Вы именно что сахарные, и не надо ничего переживать, — твёрдо ответил Пятый, садясь в кресло. — Так, всё. Поехали. Раньше сядем, раньше выйдем.
***
Вход в первую локацию считки. Больничный коридор, стеклянные, закрашенные белой краской до высоты человеческого роста, двери, надпись красным на плексигласовом коробе где-то наверху. Утро.
***
— ...господи... как? Когда?..
— В три часа, не могли позвонить вам, простите. Ночью. Ну, так бывает часто, что ночью, — голос врача звучал одновременно виновато и агрессивно. Странная смесь, он словно бы себе сейчас доказывал свою же правоту — в которую на самом деле не верил. — Ничего мы не могли сделать. Острый сепсис, шок, развился буквально за четыре часа. Мы оказывали помощь в том объеме, в котором могли, но мы не боги, как вы понимаете...
Голос врача доносился до Яра, как сквозь вату, он понимал произносимые врачом слова, но в предложения, связные и осмысленные, они никак не складывались, распадались на какие-то отдельные бессвязные звуки. В ожоговом, как всегда, ужасно пахло, но к запаху Яр привык, и, пусть и с трудом, но к нему притерпелся. И вдруг понял, что всё, этот запах, который он слышал и едва выносил — он больше не почувствует. Потому что это, о ужас, был запах жизни. А теперь...
— Но мы же вчера с ним разговаривали, — произнес он, наконец, с трудом пересилив ступор, который наваливался на него, как каменная глыба. — Он же вчера был...
— Так иногда случается, — врач вздохнул. — Примите мои соболезнования.
— Но вчера...
— Молодой человек, я уже сказал всё, — из голоса врача пропадает та тень сочувствия, которую он пытался изобразить минутой раньше. — Острый сепсис, вы понимаете? Он долго боролся, сил не хватило. И ещё, знаете, — он понизил голос, и придвинулся ближе к собеседнице. — Может, оно и к лучшему. Если бы он выжил, он стал был глубоким инвалидом, не факт, что сам бы смог ходить. Он же приемный вам сын, верно?