Страница 92 из 161
— Не мельтеши, — почти не разлепляя губ, произнес Смолл. — Никогда. Понял меня?
Блэки кивнул и прекратил попытки обнаружить крысу. Внутренне он вздохнул с облегчением: мерзкий грызун не схватит его за нос, пока он заглядывает под кресла. Блэки замер и уставился на Смолла.
Этот человек выглядел донельзя инородно в обстановке гостиной миссис Бёрч. Прямо как дохлая селедка на пирожном балу. С горечью Блэки осознал, что сам выглядит примерно так же. Время, когда он мог чувствовать себя уместно в подобных комнатах, прошло…
— Что нужно делать первым делом, когда оказываешься в доме с крысой? — спросил Смолл, и Блэки тяжко вздохнул: все-таки это была проверка. Недаром его отправили в этот дом — босс не хотел швырять его прямиком в, как они это называли, крысорезку… А с одной крысой в доме у милой старушки в сопровождении такого опытного ловца, как Смолл, и он справится.
— Мистер Трикерт говорил, что первым делом нужно надеть ушные трубы и…
— Это все не нужно, — отрезал Смолл. — Мистер Трикерт был бы просто счастлив, если бы мы все день и ночь не снимали бы его эти жуткие механические штуковины.
Изобретатель Братства был действительно слегка не в своем уме — и то правда: здравомыслящий человек по своей воле ни за что не оказался бы в Логове у канала. И все же Смолл сильно преувеличивал — множество изобретений мистера Трикерта использовались крысоловами каждый день, сам Смолл не расставался с парочкой.
— Крысы способны на многое, — продолжил Смолл. — Но они не могут передвигаться бесшумно. Да, ушные трубы мистера Трикерта дадут тебе возможность услышать их говор даже на большом расстоянии и укажут направление, но… настоящий крысолов должен уметь обнаруживать грызунов и без помощи всех этих хитроумных штуковин. Бывают ситуации, когда стоит полагаться лишь на себя, на свой собственный слух и свои собственные силы.
— Мне не надевать ушные трубы?
— Разумеется, надевай. Поглядим, как ты с ними справишься.
Блэки, ворча про себя на смоллово непостоянство, достал из мешка приспособление, изобретенное помешанным на ловле крыс сумасшедшим изобретателем. Представляло собой оно две медные воронки, соединенные ремешками креплений, и подключенный к ним датчик направления, отдаленно смахивающий на компас. Блэки снял форменный цилиндр, немного повозился с ремешками под неодобрительным взглядом Смолла, после чего, наконец надел усилитель слуха на голову — один ремешок закрепил поперек темени, другой — под подбородком, как у шлема констеблей. Затем он вставил обе воронки в уши и вернул цилиндр на место. Взял в руки датчик.
— Что-то слышно? — спросил его Смолл с легкой раздраженной улыбкой. Его голос из-за медных воронок звучал странно — громче, но при этом будто бы потонул в гулком эхо.
— Н-нет… крысу не слышно.
Смолл покачал головой, после чего направился к лестнице. Блэки пошагал следом за ним.
— Почему ты не слышишь крысу? — спросил Смолл.
— Не знаю. Может, она убежала?
Смолл достал из своего мешка короткую трость с резиновым набалдашником и принялся простукивать стены. Блэки поморщился — каждый подобный удар отдавался внутри его головы.
Смолл, разумеется, не обращал на его неудобства никакого внимания: тук-тук… замирает, вслушивается… ничего… стучит уже в следующем месте… тук-тук… замирает, вслушивается…
— Крысы реагируют на шум, — пояснил он. — Даже если они прячутся не в той стене, по которой грохочешь, они все равно начинают шуршать и царапаться. — Блэки в ответ сглотнул вставший в горле ком. — Они трясутся, как трусливые воришки, ожидающие, что их вот-вот схватят за задницы, и выдают себя.
Блэки пытался вслушаться, но ни в стенах, ни под полом ничего не услышал.
— Что там говорит нам наш чудодейственный прибор?
— Эээ… Ничего.
— Почему ты не слышишь крысу? — повторил уже озвученный прежде вопрос Смолл.
— Потому что ее здесь нет?
— Пойдем дальше…
Постепенно они подобрались к чердаку. Когда крысоловы поднялись в старую пыльную каморку под самой крышей, Блэки был рад, что рядом с ним сейчас Смолл. Здесь властвовали пыль и темень, а еще было не продохнуть из-за наваленного за десятилетия и благополучно забытого хлама.
Старший крысолов зажег переносной фонарь. Здесь просто обязаны были обретаться крысы. Но прибор молчал. Ни шороха, ни писка…
— Крыса здесь, — сообщил Смолл.
— Но… я… ничего не слышу.
— Как же так-то? — наигранно бросил старший крысолов. — С такими-то ушами? И все-таки крыса здесь.
Блэки вздрогнул и завертел головой. Едва сдержал себя, чтобы не попятиться к чердачной двери.
— Почему ты не слышишь крысу? — в третий раз повторил свой вопрос Смолл.
— Я… я не знаю…
— Ты забыл включить прибор. Там рычажок на датчике слева.
Чувствуя, что готов провалиться прямо сквозь все этажи, а еще и сквозь землю под ними от стыда, Блэки нащупал тумблер и перемкнул его — в тот же миг эхо в его ушах заметно спало, да и в целом окружающие звуки стали тише и сильно четче. Они стали царапать уши, но при этом Блэки смог разделить каждый: вот — тяжело дышит осуждающе качающий головой Смолл, вот — скрипнула половица под его ногой, вот — шипит фитиль в его фонаре, вот — ветер скребется о чердачные ставни, вот — откуда-то снизу звякнула печная заслонка — видимо, миссис Бёрч достает оттуда свою выпечку. Был даже громыхающий звук сглатывания слюны самим Блэки: глуум. Но чего-то не хватало.
— Так почему ты не слышишь крысу? — спросил, глядя на помощника чугунным взглядом Смолл, и ответил сам: — Потому что крыса молчит.
— Что? Она молчит?
— Да. И это — он.
— Откуда ты знаешь?
Смолл усмехнулся. Блэки опустил глаза.
— Прости, Смолл, я…
— Извиняться будешь у крысиного желудка, в котором ты окажешься, когда забудешь включить прибор или слепо ему доверишься. Мистер Трикерт сообщил тебе, что ушные трубы улавливают и отыскивает крысиный говор — писк, который человеческое ухо способно различить лишь с трудом. Но, вероятно, он забыл добавить, что очень часто крысы молчат. Особенно в одиночестве. И верно: зачем им самим с собой разговаривать — они же не сумасшедшие крысы. Я надеюсь, что после сегодняшнего, ты станешь чуть разумнее, Блэки.
— Да, Смолл.
— Снимай свои трубы.
Пристыженный и размазанный Блэки снял приспособление мистера Трикерта и спрятал его в мешок. Смолл поглядел на него и расхохотался.
— Только взгляни на себя. Эй, не кисни, парень! Все ошибаются. Именно для этого я здесь — чтобы ты ошибался не при крысе, а при мне, и чтобы я обучил тебя науке. В мою первую ловлю я тоже постоянно глупил, спотыкался и бился головой. Крыса вообще, говорят, меня пожалела и сама пошла в силок. Так что не переживай так… Еще поймешь, что и как устроено в крысином мире.
Блэки кивнул. Он знал, что Смолл лжет — еще когда Блэки отдали в помощники Смоллу, прочие крысоловы поведали ему страшным голосом (каким и рассказывают все жуткие и невероятные истории), что Смоллу как крысолову просто нет равных и ни одной крысе его не сцапать. Как только Смолл попал в Братство, его тут же швырнули в самую крысорезку — тогда еще главой Братства был безумный брат нынешнего босса, и он считал, что вступить в ряды крысоловов достоин лишь тот, кто действительно докажет, чего стоит. В тот день Смолла оставили одного на нижних уровнях канализации под городом во время нашествия собачьих крыс (их название говорит само за себя, и «собачье» там отнюдь не «дамское, сумочное собачье»). Вернулся он через четыре дня, когда все в Братстве уже думали, что его схарчили. С собой он приволочил за хвосты дюжину убитых собачьих крыс и сообщил удивленному боссу, что спрятал трупы еще двух дюжин неподалеку от Логова, чтобы вернуться за ними потом.
Блэки был благодарен Смоллу за слова утешения. Но больше был рад, что Смолл все же не настолько злобный человек, каким ему до сих пор казался.
Старший крысолов тем временем поднял фонарь повыше и сказал:
— Вылезай, Уэсли. Сюда иди!