Страница 71 из 161
— А давай оставим их в корзине, и поднимем шар на лебедке. Пусть себе болтаются в небе до утра.
— О нет! Только не это! — взвыли гремлины. — Нас укачает! Нас стошнит! У нас болезнь! Тошнотворная аллергия!
— А ну, заткнулись! — прикрикнул Хоппер. — Думаешь, их можно там оставить?
— А куда они денутся, с воздушного шара-то? Это уж понадежнее будет, чем оставлять их на чердаке. Да и визгов их оттуда никто не услышит…
— А вдруг они по тросу спустятся… — неуверенно начал Хоппер, но Бэнкс его перебил:
— Ты вообще их видел? Эти толстозадые, толстобрюхие пузыри даже перевернуться на бок не могут! Какой им трос? Мы их повыше поднимем…
У данной идеи было множество недочетов: кто-то мог пролетать мимо, миссис Барлоу могла заприметить висящий над ее домом шар и тому подобное, но, как и говорилось, день полный тревог оставил на констеблях свой отпечаток. Они подняли шар, дважды проверили, надежно ли закреплены швартовочные тросы. И, пожелав гремлинам неспокойной, тошнотворной ночи, удалились на долгожданный и заслуженный отдых.
Каково же будет их отчаяние и досада, когда утром они обнаружат, что ни шара, ни гремлинов на месте нет. Правда, они и предположить не могли, что именно произойдет…
После того, как Бэнкс с Хоппером удалились, гремлины в корзине недолго продолжали выть и канючить.
— Ну что, эти болваны уже утопали?
— А мне почем знать!
— А ты повернись и выгляни!
— Эй, кто там ближе всех к дырке в борту! Стоят там эти двое, зыркают на нас?
Чье-то ворчание со дна сетки сообщило: «Кажется, из меня сейчас все вылезет наружу!».
Другое ворчание пригрозило: «Только попробуй!».
И третье ворчание подтвердило: «Всё! Утопали!».
— У кого там ногти самые острые — режьте сетку!
Спустя пару минут гремлины освободились.
— Чур, я буду капитаном! — заявил один из них — тот, который велел резать сетку.
— Нет, я буду капитаном! — принялся спорить другой.
Еще полчаса гремлины выясняли, кто станет капитаном их воздушного судна. Победил Гверкин с горбатым носом, а Дрёммин с острым подбородком был назначен старшим помощником. Их животы были не так сильно раздуты, как у их товарищей по несчастью (ох, уж это несчастье переедания!).
— Тогда я буду картографом! — заявил еще один гремлин — с выпученными глазами. С этим никто не спорил: с бумажками возиться? Нет уж, увольте!
— Перегрызи трос, Брумкин! — велел новоявленный капитан.
— Вот сам и грызи… — отозвался один из гремлинов, — я уже просто не могу есть.
— Никто не заставляет тебя есть — просто грызи и выплевывай!
— Но у меня даже челюсти не шевелятся, так я их перетрудил…
— Все у тебя шевелится… ты же говоришь сейчас…
Капитан Гверкин устал слушать препирательства и повернулся к своему старшему помощнику:
— Дрёммин, перегрызи трос, ты выглядишь голодным.
— Это никакой не голод, а семейное косоглазие… как будто ты его раньше не замечал…
Гверкин тяжко вздохнул и ткнул пальцем в крошечного гремлина, который был вдвое меньше прочих:
— Моркри, так как ты самый младший, то ты назначаешься юнгой! Это значит, что ты должен выполнять все приказы капитана.
— Но я не хочу… — захныкал юнга.
— На воздушном флоте нет такого понятия, как «не хочу»! — важно заявил Гверкин. — Есть только одно понятие. Оно звучит, как «Есть, сэр!». Ты понял, Моркри?
— Есть, сэр… но я делаю это только ради блага команды! Вы должны оценить, на какие жертвы я иду! — трагично заявил Моркри и вгрызся в трос. Спустя пару минут зубовного клацанья, треска и шмыганья носом трос был перегрызен, и освобожденный шар, дернувшись, стал подниматься.
— Слушай мою команду! — завизжал Гверкин. — Поджечь горелку!
— Есть поджечь горелку!
Гремлины чуть оживились.
— Готовься запустить левый и правый направляющие винты!
Два гремлина-близнеца с одинаковыми встопорщенными бровями схватились за рычаги.
— Есть готовиться запустить левый и правый направляющие винты!
— До синхронного запуска винтов… три… два… один!
Пропеллеры пришли в движение. Зашуршали.
— Эй, кто там у нас навигатор?! — воскликнул Гверкин. — Доставай то, что приготовил для нас мистер Фиш!
Гремлин, который назначил себя картографом, открыл ящик с картами, извлек оттуда сложенный план города и прицепленную к нему булавкой записку. На бумажке был нарисован компас со стрелкой, указывающей на северо-запад, и подписью: «Следуй за стрелкой». Также там стояло: «1,6 мили».
— Значит, мистер Фиш велел направить шар по стрелке… этого вот приборчика… — Гверкин взял рисунок и приложил его к самому похожему на изображение прибору на приборной доске. — Занятная штуковина! И полезная — если бы я не был сыт, я бы ее схарчил и никогда бы не узнал о ее полезности… — Стрелки стояли не совсем в правильном положении, но это было легко исправить. — Готовься переключать винты на разворот! Левый борт на одну отметку назад, правый — вперед, и, когда, я велю «Полный вперед!», оба рычага на прежнее место, вам ясно?
— Ясно, капитан Гверкин!
— Тогда до поворота… три… два…
— Гверкин… эмм… — начал было Дрёммин.
— Что еще такое? — раздраженно бросил капитан.
— Ничего не выйдет.
— Что? Почему это?
— Сам подумай!
— Я капитан — не хочу сам думать! — бросил Гверкин. — Ты старший помощник, вот и думай за меня!
— Хорошо. — Дрёммин пожал костлявыми плечами. — Этот рисунок, да и вообще вся записка нам не помогут.
— Еще как помогут! — запротестовал Гверкин. — Для нас ее оставил сам мистер Фиш. А мистер Фиш очень умный!
— Он-то умный, никто с этим не спорит. Но он думал, что мы отправимся в Тайное место прямиком из логова с дырявой крышей.
— И что?
— И он нарисовал стрелку, которую нужно сравнить с этой вот стрелкой на кругляше, думая, что мы будем сравнивать там. А мы…
— Мы не там, хррр… — рыкнул Гверкин. Он уже догадался. — Ты прав, старший помощник. Рисунок нам не поможет. Направление и расстояние поменялись. И что теперь делать?
— На карте указан нужный дом? — спросил Дрёммин. — Эй, картограф! Нужный дом указан на карте?
— Ээээ… уууу… сложно. Тут куча каких-то домов указаны.
Дрёммин вырвал у бесполезного навигатора карту, и они с Гверкином принялись елозить по ней носами. Прочие гремлины замерли и затихли — они прежде никогда так долго не молчали — даже когда влезли в банк «Ригсберг».
— Вот он! Нашел! — Радостно осклабился капитан. — Вот — обведен кружочком и подписан: «Нужный дом».
— И вот еще! — Старший помощник указал капитану, что рядом со следами от булавки, которой был прицеплен рисунок компаса, на карте обведено еще одно место, подписанное: «Мы здесь». Это было то самое логово с дырявой крышей. Дрёммин провел тонким когтем вдоль пунктирной линии, нарисованной чернилами. Линия вела прямиком к «Нужному дому».
— Мы летели от логова не так уж и долго, верно? — добавил он.
— Это значит, что мы не так уж и далеко от него! — вставил навигатор-картограф Фролкин.
— Верно, — кивнул старший помощник. — А это значит, что…
— Мы все еще над этим… как его… Чемоданным районом. — закончил капитан Гверкин и тут он вдруг вспомнил: — Злыдень с мордой-ящиком сказал: «Замочный парк». Соседка живет возле Замочного парка. Навигатор, ты видишь на карте «Замочный парк»?
Три гремлина сунули носы в карту, и вскоре нужный парк был обнаружен. Фролкин тут же продавил ногтем линию, ведущую от парка до «Нужного дома».
— Но как мы узнаем, куда именно лететь? Где взять направление?
— Все просто, — усмехнулся Дрёммин. — Мы будем сравнивать. Как рисунок прибора и прибор. Карта — это же рисунок города, так? Смотри, что у меня есть!
— Что это такое? Закуска?
Дрёммин держал в руках странную штуковину: две короткие черные трубки, соединенные перемычкой; блеснули линзы.
— Это было в ящике с картами, — пояснил старший помощник. — Так мы увидим, похожи ли улочки внизу. Я видел, как мистер Фиш им пользовался. Он зовется — дваглазль, кажется…