Страница 70 из 161
— Эй ты, что бы ты ни было такое, иди сюда! — дрогнувшим голосом выкрикнул толстый констебль. Кажется, тварь их заметила. — Мы вооружены!
Бэнкс и Хоппер напряженно замерли. Гремлины притихли.
— Отвечать, когда полиция обращается!
Но ответа так и не последовало. Стоять на месте и ничего не делать было страшнее, и констебли, переглянувшись, неуверенно двинулись в сторону неведомого.
— Только не это, — пробормотал Хоппер, когда, наконец, разглядел притаившуюся в углу фабрики тварь во всех подробностях. Громила-констебль протер выступивший на лбу пот.
Бэнкс облегченно вздохнул и хмыкнул. Внутри заброшенной фабрики был пришвартован воздушный шар — именно его обтянутая сетью оболочка и показалась констеблям головой жуткого монстра.
Бэнкс и Хоппер снова переглянулись. Их обоих посетила одна и та же мысль…
Они ринулись к воздушному шару и заглянули в корзину. Пусто.
— Эй, вы, гадкие коротышки! — рявкнул толстяк и, выбрав одного из гремлинов, по виду самого раздутого и трагичного, навис над ним. — Куда дели награбленное?!
— Какое еще награбленное? — поразился гремлин. — Ничего не знаю ни о каком награбленном…
— Неужели? А если я помогу тебе вспомнить? — Констебль безжалостно ткнул карлика пальцем в раздутый живот.
Тот завопил так, будто его режут.
— Я же сейчас лопну!
Прочие гремлины поддержали солидарным вытьем:
— Он же сейчас лопнет!
— Куда дели награбленное? — Бэнкс снова ткнул бедолагу и принялся надавливать пальцем. Гремлин завизжал так громко, что темные цеха наполнились жутким эхом.
— Заткнись! — прикрикнул толстый констебль и опасливо огляделся по сторонам. — Хватит визжать, крысёныш…
Бэнкс понял, что так ничего не выйдет: того и гляди на эти визги сюда кто-то заявится. Да и вообще долго оставаться здесь было рискованно, а судя по гремлинскому хамству, нахрапом взять их не выйдет. К данному допросу следовало подойти обстоятельно, без спешки, желательно там, где никто не услышит криков.
— Знаешь что, Хоппер? — Бэнкс повернулся к напарнику.
— Что?
— Нужно отсюда убираться. В любой момент нагрянет тот скользкий тип со своими слизняками.
Констебль Хоппер пожал плечами.
— Но мы ведь не можем уйти отсюда просто так?
— Верно, не можем.
— Твои предложения?
— Собираем их в твою сеть…
— А потом?
— А потом уносим ноги.
— Но мы их не утащим! Их здесь слишком много.
На это Бэнкс лишь многозначительно хмыкнул:
— Уносить ноги можно и не на своих двоих…
— Нет, нет и еще раз нет! — возмутился Хоппер, догадавшись, что задумал напарник.
— Да, да и еще раз да! — рявкнул Бэнкс.
— Ты совсем спятил!
— А вот и нет. Это наилучший способ.
— Ты вдруг заделался аэронавтом? Неожиданно научился управлять этой штуковиной?
— Если уж старый хрыч Тумз справляется, уверен, там все не так уж и сложно… Собирай их, а я пока все здесь изучу…
Под возмущенное сопение Хоппера, толстый констебль забрался в корзину воздушного шара. Его напарнику не оставалось ничего иного, кроме как начать собирать гремлинов в свою сеть. Толстые, развалившиеся, они не представляли угрозы, хоть и клацали зубами, плевались — большинство просто ругались, оскорбляя «дуболомного верзилу» и его «корявые пальцы».
Хоппер осторожно наклонялся к каждому гремлину, аккуратно подцеплял его, словно доставал таракана из супа, и под гневное «За живот не хватай, негодяй! За живот не хватай!» засовывал в сеть. Вскоре были «пойманы» почти две дюжины коротышек, и вдвоем констебли затащили тяжеленную сеть в корзину шара.
Гремлины от подобного обращения выли и пускали слюни, на что Хоппер сообщил им, что, если не заткнутся, он пнет сетку. И даже для убедительности пару раз топнул по полу. Возня и вой прекратились.
Бэнкс тяжело уселся в кресло штурмана. Признаться честно, все эти рукоятки и рычаги не внушали ему доверия — он понимал в них не больше, чем в бытовой вежливости или приготовлении суфле.
— Ну что, попробуем…
— Я все еще против, — пробубнил Хоппер.
— Ну, разумеется, ты против. А как иначе? — Бэнкс злобно зыркнул на напарника. — Ты уже забыл, что эти банковские сделали с Доффером, когда он не смог отыскать грабителей? Хочешь, чтобы нас постигла та же участь, если они вызнают, что мы пытаемся их обскакать?
— Ладно-ладно. Ты разобрался, что здесь к чему?
— Вроде бы, все просто…
— «Вроде бы» не подходит.
— Тумз первым делом зажигал горелку…
Сперва толстяк открутил вентиль на основном раструбе, пуская в горелку газ. После чего, крепко стиснув зубы и вжав голову в плечи, в любой момент ожидая взрыва, щелкнул рычажком запальника. Кремниевое колесико крутанулось, чиркнуло и родило искру. Горелка зажглась и зарычала. Шар качнулся, и гремлины в сетке завизжали. Хоппер заскулил.
— Да уймитесь вы все! Мы пока живы…
Шар приподнялся всего лишь на фут или около того, но подниматься выше отказался.
— Почему мы не взлетаем? — раздосадованно проворчал Бэнкс.
— Тросы, кретинский жирнюк! — раздалось визгливое из сетки. — Нас удерживают тросы!
Бэнкс поморщился:
— Заткнись, Хоппер. И сам знаю. Отвязывай!
Когда тросы были отвязаны, воздушный шар, покачиваясь и сотрясаясь, медленно пополз вверх в разверстый пролом крыши.
— Как нитка в иголку! — усмехнулся толстый констебль, и в тот же миг оболочка ударилась о стропила.
Хоппер схватился за голову и взвыл, но шар выдержал и одним лишь неведомым чудом не наткнулся на торчащие острия покореженной кровли — он отпружинил от стропил, чуть отклонился в бок и проскользнул в пролом.
Гремлины наперебой зашумели:
— Мы умерли… умерли…
— Так и знал, что умру сытым! Так и знал!
— А у меня нос чешется, и я не могу почесать… худшее из зол… злейшее из худ.
— Отставить панику! — велел толстяк. — Все уже позади!
Бэнкс толкнул рычаг, запускающий боковой пропеллер. Констебль не соразмерил силу, и винт запустился на максимальных оборотах. Шар тут же принялось закручивать волчком.
— Посла-а-абь! — закричал кто-то из гремлинов. — Дурачина! Послабь! Там же отметки, отметки! Ты что, ослеп?!
Бэнкс потянул рычаг обратно на несколько отметок (которых он до сих пор не замечал) и толкнул рычаг, запускающий пропеллер правого борта. Шар стабилизировался и мягко поплыл вперед.
— Вот видишь, Хоппер? — усмехнулся он, глядя на белого, как мел, напарника. — Все просто. Куда летим?
— Гм. А я знаю! — встрепенулся вдруг Хоппер. Бэнкс даже не успел усомниться, когда он указал рукой куда-то на запад Тремпл-Толл. — Переулок Гнутых Спиц у Замочного парка. У моей соседки, миссис Барлоу, когда-то был шар, на котором она летала к своей племяннице на Набережные. На крыше ее дома можно будет пришвартоваться. Там еще остались причальные кнехты и даже лебедка. Главное — чтобы она не пожаловалась Лиззи.
— Вот еще! — хмыкнул Бэнкс.
— Главное не задеть якорные тросы аэробакенов и не врезаться в еще каких летунов. Вот уж сюрприз кого-то может ждать — нападение воздушных гремлинов! Бенни Трилби из этого целую историю раздует.
Нужно сказать, убрались с мануфактуры Терру констебли как нельзя вовремя: Бэнкс заприметил возле здания заброшенной фабрики двигающийся сгусток тьмы, приближающийся к воротам. В нем он различил очертания экипажа.
— С носом оставили голубчиков!
— Главное, чтобы они не выследили нас до дома миссис Барлоу, потому что от нее до нашего с Лиззи дома рукой подать… — заметил Хоппер.
Гремлины на удивление вели себя тихо. Они лишь негромко ворчали, пытаясь умоститься в сетке, да изредка кто-то из них восклицал: «Эй, вытащи свою пятку из моей ноздри!» — или что-то вроде этого.
Воздушный шар Бэнкса и Хоппера добрался до Замочного парка за каких-то полчаса. Приземлились констебли так же неумело, как и взлетали — едва не разрушили хлипкую крышу несчастной соседки.
Кое-как пришвартовавшись, Бэнкс и Хоппер, принялись решать, что делать дальше. Допытывать гремлинов сейчас у констеблей не было никаких сил: они целый день на ногах, устали неимоверно. А допрос (особенно с пристрастием) — это все знают! — не терпит усталости дознавателя. Откуда же взяться пристрастию-то, если тяжело сдерживать зевки и слипающиеся глаза. Так что возиться сейчас с мерзкими коротышками не хотелось. Желания волочить тяжеленную сеть с гремлинами на чердак у констеблей также не наблюдалось. У Бэнкса, как наиболее ленивого, и, соответственно, изобретательного, появилась гениальная идея: