Страница 34 из 161
— «Приятный Малый».
— Да уж, с меня хватило нагоняев от Приятного Малого за глаза. Сперва эта старуха с ее кошками, потом Граймль, а потом и незаслуженное наказание. Это уж чересчур. Так что у нас нет выбора — если мы хотим заполучить миллион, то его нужно сперва отыскать, а сейчас мы его можем отыскать только… при помощи чего?
— Ин-ког-ни-то, — надувшись, сказал Бёрджес.
— Вот именно.
Обед в виде пахучих пирожков с рыбой несколько унял дурное настроение мистера Бёрджеса. Правда, есть на ходу он не любил — к тому же его сестра постоянно говорила, что от этого тупеют. Но сейчас выбора не было — Мо, который умял свой пирожок буквально за два укуса, терять время не хотел.
Они вернулись на угол Бромвью и Харт и двинулись на восток по Харт, в сторону Бремроук.
Поедая свой пирожок, Бёрджес тем временем запричитал о том, как тяжело ему было объяснить сестре все происходящее, на что его спутник лишь безразлично ухмылялся. Он считал, что придуманный им план — просто лучший план, и едва ли не раздувался от гордости за него. Немного досаждало лишь то, что некоторые детали в план внес Бёрджес. И они, эти самые детали, вызывали у него сомнения — в частности, тот фарс, который Бёрджес устроил у полицейского поста на вокзале. О чем он уже не в первый раз сообщил своему спутнику:
— И что, ты думаешь, никто не заметит разницы?
— Нет. А если все удастся, то плевать.
Сейчас на вокзале, у полицейского поста, констеблей Бэнкса и Хоппера заменяли весьма похожие на них мешки с соломой, одетые в полицейскую форму и шлемы. У них были даже нарисованные краской лица, отдаленно смахивающие на лица констеблей. По задумке Бёрджеса они должны были сыграть роль своих «оригиналов» возле тумбы и тем самым развязать им руки. И все же, несмотря на то, что Мо сомневался в успешности данной инсценировки, как ни странно, до сих пор никто подмены не заметил. Люди старались не таращиться, проходя мимо тумбы, они опускали глаза в землю и пытались проскочить как можно быстрее.
— С Дилби не было проблем? — спросил Бёрджес, когда они вышли к самой широкой в Тремпл-Толл улице — Бремроук. Семафоры горели красным, мимо с грохотом проехал трамвай.
— Разумеется, нет. Это же Дилби, — отвечал Мо, ухмыляясь.
И то верно: младший констебль Дилби не мог ослушаться приказа старшего коллеги и вынес тому из Дома-с-синей-крышей папку, в которой были собраны все материалы по делу ограбления банка «Ригсберг». О возможном нагоняе для Дилби от начальства за подобный проступок Мо не переживал — ему попросту было плевать.
— Так когда? Когда мы уже изучим бумаги? — нетерпеливо приговаривал Бёрджес.
— Уже скоро. — Мо кивнул на загоревшийся синим семафор, и они шагнули на мостовую, — нужно сперва кое-куда дойти и кое с кем встретиться.
— С кем? Ты посвятишь меня в свой план до конца?
— Осталось совсем немного. Терпение.
Они пересекли Бремроук, намеренно прошли поближе к посту усача Доббина, чья тумба стояла на перекрестке. Тот окинул их подозрительным взглядом, но явно не узнал.
— Нам сюда. — Мо кивнул на обветшалый пятиэтажный дом, чей хмурый фасад выходил на Харт.
Дом этот, занимавший собой весь квартал, когда-то принадлежал господину Хиксу, успешному в одно время игроку на бирже и держателю акций многочисленных компаний и предприятий. Однажды удача отвернулась от него, он разорился и окончил свои дни в долговой тюрьме Браммл. Дом перешел другим владельцам, но с тех пор он и поныне зовется домом Хикса или просто «Хикс».
У подъезда № 14, прячущегося в тени кованого козырька, Бёрджес и Мо остановились, и Мо достал из кармана пальто побитый ржавчиной портсигар, извлек на свет синюю папиретку и закурил. В воздух поднялись облачка темно-синего дыма.
— Ты думаешь, умно курить сейчас «Моржа»? — недовольно спросил Бёрджес. — Полицейский табак может нас выдать…
— Прошу тебя, его курят все кто ни попадя, — отмахнулся толстяк. — Грузчики, боксеры из портов, рабочие из Гари. К тому же, это знак.
И тут Бёрджес догадался. И честно говоря, был не слишком рад собственному открытию.
— Ты подключил Шнырра?
— Конечно, я подключил Шнырра.
— Но ты ведь ему не рассказал…
— Конечно, нет. Не тупи.
Шнырр Шнорринг вскоре появился из темного подъезда крадущейся тенью. Он уставился на Бёрджеса и Мо (его сбил с толку их непривычный внешний вид), сперва не поверил своим глазам, после — поверил, а затем широко улыбнулся.
— О, господа хорошие, — заскулил он въедливым подобострастным голоском, от которого хотелось плеваться.
О, что это была за личность! Не душа — душонка! Представьте себе самого гадкого человека, с которым вы когда-либо говорили. А затем представьте, что у него есть брат. И это был бы Шнырр Шнорринг в своем облезлом пальто, засаленном шарфе и котелке, покрытом отвратительными пятнами.
Парочка вокзальных констеблей нередко пользовалась услугами Шнырра в качестве осведомителя. А он рад стараться — получал жалованье за «любопытные известия». При этом его презирали и ненавидели едва ли не все в Саквояжне. С Шнырром и вовсе предпочитали лишний раз не заводить разговор, поскольку ему в любой момент могло что-нибудь не понравиться, и тогда он непременно нажаловался бы своим синемундирным покровителям. А те уж не особо стали бы разбираться и отделять клевету от правдивых сведений.
— Непривычно видеть вас… в… эээ… ну, в таком виде, — признался Шнырр Шнорринг. — Поди, и не узнал бы, если бы не условный знак.
— Бёрджес и Мо, — коротко представил обоих громила, хмуря брови и почесывая свой квадратный подбородок. — Не подавай виду и не строй изумление. А то все испортишь.
— Конечно-конечно!
Шнырр выглядел так, будто ему пришлось хорошенько побегать: опухшее лицо все блестит от пота, руки трясутся, дыхание сбито.
— Я достал, господа хорошие, достал! Но вы уверены, что вам нужно именно это?
— Мы уверены, Шнырр.
Доносчика покорежило от собственного прозвища, которое он ненавидел, и он поспешил передать переодетым констеблям два продолговатых коричневых футляра.
— Гарпунные ружья! — сообщил он шепотом, воровато оглядываясь по сторонам. — Достал их у Герриксона из «Морсс и Тюлленс». С ними выходят на облачных китов. Позволю себе поинтересоваться, вы что, собрались на охоту?
— Да уж, — кивнул Мо. — На одного скользкого кита, шныряющего по облакам.
— Да-да! — отвратительный человечек облизнулся — казалось, он понял, что именно задумали Бёрджес и Мо, но на деле он явно понял что-то не верно. — Уверен, охота обещает быть… эээ… занимательной. Могу я рассчитывать на кусочек подбрюшья или хотя бы на плавник?
Мо прервал Шнырра Шнорринга:
— Ты начал искать?
— Конечно, господа хорошие. Я запустил слух, что разыскиваются наглые коротышки. Но… вы уверены, что это не какая-то шутка?
— Шутка? Мы что, похожи на шутников?
— Совсем нет, господа хорошие. Совсем нет. Но вы сказали: гремлины.
— Именно так мы и сказали, — подтвердил Бёрджес, косясь на Мо и пытаясь понять, как много он сообщил этому презренному человеку. — Что не ясно? Никогда про гремлинов не слышал?
— Конечно слышал, но никогда не думал, что…
— Так! — прервал его Мо. — Это очень важно, Шнырр. И если ты справишься, то получишь прибавку — неплохой кусочек, помимо обычного жалованья. Но если ты нам не поможешь, пеняй на себя.
От этих слов Шнырр Шнорринг затрясся.
— Я… эээ… конечно… самым наискорейшим образом… хе-хе…
— Все, свободен.
Бёрджес и Мо напоследок огляделись по сторонам и зашли в подъезд. Шнырр остался на улице. Стоило его нанимателям отвернуться, как почтительное выражение на лице доносчика изменилось: теперь оно выражало лишь отвращение и злобу. Зашептав что-то вслед констеблям — явно проклятия и пожелания подавиться земляными червями, он припустил вдоль по улице. Работы у него было много.
А мистер Мо меж тем вел мистера Бёрджеса по темной лестнице все выше и выше. Вот они преодолели третий этаж, вот и четвертый, следом — последний, пятый. Здоровяк с мешком недоумевал: куда же они идут?