Страница 140 из 161
Все дальнейшее превратилось в сущий кошмар. Щетки напали на Бэнкса и Хоппера, принявшись их тереть и чистить, давить и толкать, проходясь по их костюмам, головным уборам, разъяренным и недоуменным лицам. Одна щетка почистила Бэнксу нос.
— Уэээааа! — заревел Хоппер и принялся отталкивать от себя щетки — руками, плечами, ногами.
— Выбираемся… — выдохнул толстяк, но было проще сказать, чем сделать. Они будто оказались в вокзальной толпе.
Чистильный механизм взял констеблей в плен. И тут к прочим несчастьям Бэнкса и Хоппера, добавился горячий пар, с шипением выползший тонкими струйками через батареи раструбов по обе стороны комнаты.
— Сейчас… — начал было Бэнкс. Одна из щеток проникла в рукав его пальто, другая забралась за шиворот, третья стащила с головы котелок, и он сумел схватить его лишь в последний момент.
— …пойдет…
Хоппер пытался прикрыть лицо руками, но хитрые и злобные щетки ополчились против него. Констебли почувствовали себя носками или панталонами в чане какой-нибудь хозяюшки.
— …мыло!
Будто только и ждал этих слов, загудел и затрясся мыльный аппарат, выплевывая в прачечную облако пены.
И все же, чтобы пустить мыло, щетки на мгновение отступили. И это помогло несчастным констеблям выбраться. Бэнкс успел перемкнуть рычаг обратно, и вдвоем они ретировались обратно в котельную, захлопнув дверь кошмарной комнаты.
Бэнкс и Хоппер сейчас представляли собой нечто поистине жалкое: разъяренные и как следует вычищенные, они походили на двух свежесваренных лобстеров. Бэнкс, багровый и взмокший, казалось, сейчас лопнет. Он тяжело дышал и хрипел. Хоппер выглядел не лучше. С ног до головы он был покрыт мыльной пеной, к тому же он как следует ею наглотался…
— Хоппер, ты… ты что это выделываешь?
— Оно само… само включилось. Я тут причем?
— Я видел, как ты запустил щетки. Это ты! Ты во всем виноват.
Констебли продолжали друг друга оскорблять, и «Криворукий лодырь!» постепенно превратилось в «Дурацкий бурдюк!», а затем переросло во «Взмыленное чучело!». Они так бурно выясняли отношения, что не заметили, как из все еще открытого люка кое-кто выбрался.
— Снова вы! — воскликнул человек в грубом сером пальто и высоком цилиндре.
Констебли замерли, потрясенно уставившись на незнакомца. В первое мгновение они не поняли, кто это и что он здесь делает. Во второе — Хоппер потянулся за старым отцовским револьвером.
— Мы вообще-то чистим трубы, — заявил Бэнкс, останавливая напарника. Он узнал форменные пальто и цилиндр и состыковал их с фургоном на аллее и людьми в респираторах и защитных очках.
Крысолов, оглядев констеблей с головы до ног, усмехнулся.
— Чистите трубы, значит, — проронил он насмешливо. — Хм… Судя по всему, вы подходите к делу с душой… — он кивнул на Хоппера, у которого с носа как раз отвалился клок пены. А я крыс ловлю: толстых и тонких. В общем, разных. Вы тут не видели крыс?
— Нет, — ответил Бэнкс.
— Что ж, тогда, полагаю, будет лучше, если мы все займемся своими делами, — сказал крысолов и двинулся мимо не спускающих с него подозрительных взглядов констеблей к выходу из котельной.
— Мое почтение, — сказал обладатель серого пальто, уже в дверях.
И тут Бэнкса осенило:
— «Снова вы»?! Постой-ка!
Крысолов обернулся. Его губы исказила кривая ухмылка.
— Это же… это… Фиш! — понял Хоппер и выхватил револьвер, но Фиш в костюме крысолова сорвался с места и ринулся в коридор. Констебли бросились за ним. Далеко, впрочем, грабитель банков не убежал.
— Стоять, Фиш! — рявкнул Хоппер. — Я держу тебя на мушке!
Фиш замер. Развернулся. На его лице не было ни тени страха — лишь злорадство и самодовольство.
— Мы его сцапали, сцапали, Хоппер…
— Верно, Бэнкс, он наш! Весь, как облупленный.
Фиш улыбнулся еще шире.
— Я бы на вашем месте не был так уверен, — неизвестно чему веселясь, сказал он. — Вы ведь не хотите, чтобы происшествие в апартаментах Доббль повторилось? Думаю, не ошибусь, если предположу, что новый заголовок на передовице окончательно разрушит вашу карьеру в полиции. Подумайте о своих добрых именах…
— Не на тех напал!
— Да, нас угрозами не взять. И вообще — наши имена вовсе не добрые.
Фиш начал пятиться.
— Э-э-эй, куда? Стоять, я сказал!
И тут произошло нечто, чего не ждали ни Хоппер, ни Бэнкс. Фиш засунул палец в ухо и сморщился, словно в ухе что-то застряло. Он попытался прочистить мнимый засор, но не смог — все выражение его лица говорило о том, что он услышал какой-то звук… звук, от которого заболели уши.
В следующее мгновение из котельной раздался гул. И гул этот не предвещал ничего хорошего.
— Что… что это такое? — Бэнкс испуганно покосился на дверь котельной, и почти в ту же секунду получил ответ на свой вопрос. То, что произошло дальше, было настолько поразительным и жутким, что оба констебля застыли не в силах пошевелиться. Хоппер даже забыл о своем револьвере. Раздался пронзительный многоголосый визг, и из двери котельной, клубясь и меняя свою форму, потекла волна крыс. Серые тельца перемешивались, словно в чудовищном вареве — шерсть, зубы, хвосты и сотни черных глаз были повсюду.
— Счастливо оставаться, недотепы! — воскликнул Фиш, и это было последнее, что он успел сказать прежде, чем крысы ринулись к нему.
Не сговариваясь, оба констебля вжались в стены. Хоппер приготовился отбиваться ногами. Фиш же ринулся прочь, а крысы, будто за своим вожаком, понеслись следом, пища, вереща и царапая пол острыми коготками.
Крысы не обратили никакого внимания на оторопевших констеблей — копошащаяся масса серых тварей, каждая из которых была размером с болонку, текла мимо. Хоппер взвыл, когда одна из крыс пробежала по его ботинку.
Ужас и оторопь захлестнули Бэнкса и Хоппера. И они не сразу поняли, что поток крыс иссякает — оба пришли в себя лишь в тот миг, как последняя крыса покинула котельную. Сонм серых тварей вскоре исчез из виду, скрывшись где-то на лестнице в дальнем конце коридора.
Хоппер первым пришел в себя. Он уже приготовился бежать следом, но Бэнкс схватил его за рукав.
— Стой! — прошипел он. — Ты куда?
— В погоню! Нужно догнать его!
— Нет, — отрезал толстый констебль. — Он этого и ждет. Он хочет заманить нас в очередную ловушку. Ставлю свой шлем на то, что он пытается увести нас от своего тайника. Лучше мы поищем денежки. Да и как ты собрался воевать с этими мерзкими тварями?
Хоппер был сбит с толку, он было сделал еще два неуверенных шага, но вынужденно признал правоту напарника: от Фиша можно было ожидать чего угодно, в то время как они по-прежнему были в подвале, где, если верить мальчишке, награбленное и находилось. Джаспер Доу сказал правду: это Злодейское логово — и раз здесь сам Фиш, то и похищенный миллион должен быть где-то поблизости.
Часть IV. Глава 3. На улице Клёнов (продолжение)
Глава 3. На улице Клёнов (продолжение).
5 часов 15 минут (вечера).
И хоть все крысы — грызуны, далеко не все грызуны — крысы. Быть может, в этой мысли глубины и не достает, но на ней твердо стояло некое существо, что неслось в волне крыс, практически неотличимое от них.
Существо это крыс презирало и обычно сторонилось, но сейчас было вынуждено следовать за ними, прикидываться одной из них. Стая сама несла его, будто толпа в открывшиеся двери противоливневой станции, как только над городом начинают сгущаться предгрозовые тучи. И все же ему приходилось прилагать немало усилий, чтобы не оказаться внизу, под крысиными лапами, и не быть отброшенным в стену или лестничные перила. Не сказать, что это было просто. Тряска, мерзкий визг, его швыряет из стороны в сторону, у самого носа мелькают острые зубы. Болтанка и шторм. В желудке мутит, а еще от вони кружится голова. Его словно засунули в бутылку и принялись как следует встряхивать…
Крысы не обратили особого внимания, когда он к ним присоединился, лишь их главарь, зверек со слишком умным как для канализационного вредителя взглядом, странно на него покосился. А еще его не могли не заметить те крысы, за загривки которых он цеплялся, чтобы не отставать. Они щерились и огрызались, пытаясь его сбросить, но он реагировал вовремя — отцеплялся и менял «экипаж».