Страница 118 из 161
Появление Машины не смогло унять Говарда Фиша, он был ею крайне недоволен, и тогда началась реконструкция, затянувшаяся на годы. Сооружение в мастерской все меняло свою форму, в нем появлялись новые детали, а старые превращались в нечто иное.
И хоть шоколад, который производили первые версии Машины, был невероятно вкусным, дед понимал, что это не то. Он пытался усовершенствовать свое детище, и хоть с каждой новой модификацией шоколад выходил все вкуснее, дедушка отчаивался все сильнее. «Это просто вкусно, но это совсем не счастье. Это удовлетворение. — говорил он. — Это никакое не счастье».
Реймонд Рид был с ним не согласен, он, как и прочие, считал дедушку помешанным и хотел поскорее запустить новую Машину, начать продавать новый шоколад, но Говард Фиш наотрез отказался. Он говорил, что запустит свое изобретение, лишь когда оно будет полностью готово. Старые друзья рассорились, и Рид, заявив, что Машина никогда не будет готова в глазах Фиша и что не хочет подыгрывать его прогрессирующему безумию, ушел. Дедушка остался один. Он повесил табличку «Закрыто» на дверь кондитерской и продолжил поиски… Он превратился в настоящего затворника: ни с кем не общался, практически не покидал свою мастерскую, поговаривали, что его уже и в живых нет.
Но работа шла… Говард Фиш давно отмечал, что шоколад вызывает у людей радость, в редких случаях эмоциональный подъем, душевный трепет и то, что, как бы наивно это ни звучало, можно назвать ощущением влюбленности. Оставалось лишь понять, как это работает и как усилить эффект, сделать его продолжительным.
Он изучал строение человеческого мозга, изучал механизмы работы органов чувств, он даже отыскал под городом безумного доктора-реаниматора и, едва не оказавшись на его разделочном столе, узнал кое-что о процессах безумия и пограничных состояний. Счастье — это вид сумасшествия, решил Говард Фиш. Сделав подобный вывод, он отправился в Инсейн-Тру, жуткую лечебницу для душевнобольных. Считая счастье неприродным состоянием человека, он справедливо рассудил, что уж в психушке-то он отыщет какие-нибудь ответы. Еще он знал, что счастье возможно вызвать, оставалось лишь придумать, как…
Касательно этого периода жизни своего отца Джордж Фиш меня не особо смог просветить, так как и сам практически ничего не знал. Он сказал лишь, что Говард каким-то образом сперва открыл рецепт Несчастья. Его шоколад, по-прежнему будучи, просто пальчики оближешь, вызывал у того, кто его съест, непреодолимую горечь и тягу свести счеты с жизнью. И несмотря на подобное ужасное изобретение, мой дед не отчаивался. Наоборот: он считал, что нашел то, что так долго искал. Несчастье и счастье невероятно близки друг к другу — это две противоположности, которые находятся на расстоянии вытянутой руки. И мой дед стал работать над изобретенным им Несчастьем, пытаясь отзеркалить его… Он исследовал тонны архивов, проверял и экспериментировал, не смыкал глаз ни на мгновение, и в итоге по крохам собрал то, что назвал Рецептом.
И вот однажды, спустя почти десять лет после того, как кондитерская закрылась, мой дед неожиданно появился на пороге у своего старого друга, Реймонда Рида. Он сообщил ему, что, наконец, создал Машину Счастья. Тот, разумеется, не поверил, и тогда дедушка вручил ему шоколадку. И когда Реймонд Рид сделал первый укус, все стало очевидно. Шоколад действительно делал того, кто его ел счастливым. Действие длилось чуть больше получаса. Полчаса счастья! Настоящего, неподдельного, искреннего, когда мир кругом кажется невероятно приятным местом, а люди… я просто не в силах это описать. Это сама суть эмоции, концентрированное чувство, это… счастье.
Вместе Говард Фиш и Реймонд Рид открыли старую кондитерскую. «Далокошшш» вновь принимал посетителей. Счастье стало потихоньку расползаться по городу. Жизнь моего деда вернулась в норму, он стал прежним: открытым и веселым, беззаботным. Он полюбил женщину, у них родился мой отец. Жизнь стала такой, какой и должна была быть, по меркам моего деда. Но у судьбы, знаете ли, свое видение того, что и как должно происходить, и то, что произошло далее, вы, доктор Доу, думаю, назвали бы всего лишь логичным следствием. Сделав вывод, что люди в восторге от их шоколада и что прибыль, как и слава уникального товара, стремительно растет, Реймонд Рид поддался алчности… однажды он украл Машину и сбежал.
Дедушка обезумел от горя и подобного предательства. Буквально сошел с ума. Он уверял людей, что изобрел Машину Счастья и что ее похитили у него, но никто не верил. А когда он говорил, что эта Машина производит шоколад, над ним смеялись. Дедушку заперли в Инсейн-Тру. А его жену и сына отправили в долговую тюрьму Гримсби — так обычно происходит, когда кто-то разоряется: всегда отыщется тот, кому мистер Банкрот был должен, вы понимаете…
Вот, что рассказал мне мой отец. Ему было горько и больно рассказывать все это, но он понимал, что я имею право знать.
И тогда я понял. Понял, что должен делать. Мой дед, преданный лучшим другом, лишенный дела всей своей жизни и запертый в сумасшедшем доме… Мой отец, который почти всю свою жизнь провел в долговой тюрьме, моя мать, оклеветанная и осужденная, родившая меня в той же долговой тюрьме, ну и я, лишь чудом уцелевший в гостеприимном приюте мадам Гроттеморт. Думаю, не будет преувеличением назвать нашу семью самой несчастной во всем городе. При этом я прекрасно помнил детей, с которыми рос, видел, как несчастен мистер Догни, скажу больше — я не видел и проблеска надежды в глазах людей, что меня окружали. И я решил. Решил, что должен это исправить, и Машина, которая в буквальном смысле производит счастье, была мне нужна для этого. И я стал искать. Я много раз приходил к деду, но, как и прежде, он ничего нового не добавил, при этом лишь подтвердил мои догадки по поводу банка. Я знал лишь, что Машина находится под каким-то из банков. К несчастью (в частности, господ банкиров) практически все банки в Льотомне квартируют на площадях, и я стал проникать в них, в один за другим…
Быть преступником непросто, скажу я вам. Особенно, когда за тобой гоняются такие ищейки, как Моркоу и Клю. Но я был умным, умнее их, я всегда был на два шага… даже не впереди, а сбоку, в стороне, глядел на их нелепые потуги меня отыскать. И хоть удача неизменно мне сопутствовала, каждый последующий банк было ограбить сложнее, ведь все силы Двора Р'Оз были брошены на мои поиски.
И вот банки в городе уже практически закончились, полиция прекратила уступать мне в изобретательности, а Машины по-прежнему нигде не было. И в какой-то момент удача изменила мне, и меня загнали в угол. Полицейский детектив Моркоу просчитал мои действия и создал хитроумную ловушку — в моем стиле, а детектив Клю захлопнул ее. Спастись не представлялось возможным, я уже явственно ощущал стук судейского молотка, кандалы на запястьях и угрюмые стены Башни, но тут появился человек. Он сказал, что поможет мне, более того — он знает, что я на самом деле ищу. Когда я спросил, откуда ему это известно, он сказал, что его послал… мистер Блохх. О, я знаю, что вы осведомлены, о ком идет речь. Что ж, когда я услышал от незнакомца это имя, я сперва даже не поверил. Блохх… о нем знают многие из… так скажем представителей не очень уважаемых профессий. Мистер Тайна. Тот, кто поможет, если вы попали в затруднительное положение. Консьерж преступного мира.
Разумеется, я согласился на все условия. Человек мистера Блохха вытащил меня из западни и передал мне конверт. В нем сообщались условия и договор, под которым мне надлежало поставить свою подпись. Со своей стороны мистер Блохх обещал предоставить мне информацию о нахождении Машины Счастья и помочь с планом по ее похищению. Разумеется, я не мог не пристать на его условия. Я вернул подписанный договор связному, и тот сразу же вручил мне новый конверт с планом действий и билетом. Билетом в Габен. Как же я был зол в тот момент, не передать словами. Я искал не там, не в том городе…
Что ж, тогда мы с Каркиным и несколькими нашими носатыми сообщниками сели на поезд и отправились сюда.