Страница 106 из 161
Этот человек с самого начала показался Джасперу странным — вспомнить только его выходку с «переодеванием в пациента». Разумеется, как только агенты банка удалились, Бикни привел себя в надлежащий вид — если, конечно, чем-то надлежащим можно назвать еденную молью полосатую темно-зеленую кофту и дырявые зеленые штаны. Но затем он зачем-то забрался на крышу, после чего потребовал запереть щель для писем во входной двери на ключ. Очень странный тип…
— С этим ограблением с самого начала что-то было не так, — говорил меж тем доктор Доу. — Мистер Фиш должен был убраться из города сразу же, как только удачно провернул столь сложное и опасное дело, но он остался в Габене, остановился по соседству с ограбленным им местом. Это наводило на мысль, что еще не все закончено, и ограбление было лишь частью чего-то большего. А потом, когда мы встретили его в апартаментах Доббль, он озадачил нас своим непонятным посланием.
— Но ты же все время был против того, чтобы мы расследовали тайну послания Фиша! — воскликнул Джаспер. — Ты не верил, что она к чему-то приведет!
— Скажем так, — покачал головой доктор, — склоняясь к тому, что послание Фиша — это уловка и попытка отвлечь нас, я не исключал и того, что в этом послании кроется ответ на то, отчего он остался в Габене, когда мог скрыться еще в ночь ограбления. Итак, мистер Фиш отправлял нас к господам Ригсбергам, то есть в банк.
— Так ты изначально собирался узнать у Портера, что сделал Реймонд Рид? — удивился Джаспер.
— Но не так, как это сделал ты, — не упустил случая кольнуть племянника доктор. — Нужно было действовать тоньше. Но в итоге да — я планировал заставить его действовать. Именно для этого я и сообщил мистеру Трилби имя подозреваемого в ограблении, чтобы он передал то, что узнал, своему контакту в банке (коим без сомнения являлся мистер Портер), а уж тот, переполошившись, как-нибудь выдал бы, что именно происходит. Мы так или иначе в итоге узнали бы, что мистеру Фишу нужно от Ригсбергов, Джаспер. Но при этом никто не подозревал бы нас, ведь за рычаг, образно выражаясь, дернули бы не мы, а Бенни Трилби. Но, когда мы пришли в банк…
— Да-да, я повел себя, как глупый болтливый ребенок, — угрюмо проворчал Джаспер.
— И все же твоя несдержанность принесла свою пользу. Во-первых, реакция мистера Портера подтвердила, что хотя бы отчасти послание Фиша правдиво. Во-вторых, это спровоцировало господина управляющего действовать быстрее, хоть и не так, как я это планировал. А в-третьих, нельзя забывать и о сегодняшнем вторжении.
— Что? — удивился Джаспер. — Но какая польза от того, что они сюда ворвались, обыскали дом и запретили нам участвовать в расследовании?
Доктор Доу пожал плечами, бросил быстрый взгляд на широко улыбнувшегося Бикни и сказал:
— Теперь мы знаем, кто именно нам противостоит. Эфемерные банковские тени, разъезжающие на бесшумных черных экипажах и заставляющие людей исчезать, обрели плоть. И как доктор скажу тебе, что всякая плоть может быть надрезана скальпелем. Мистер Ратц и его клерки из отдела по особо важным делам… Да, эти личности невероятно опасны, но теперь, когда мы видели их лица, когда говорили с ними, мы понимаем, с чем столкнулись, и даже можем попытаться обыграть их. Тень обыграть невозможно, но вот человека…
— Ну, док, я бы не спешил с выводами, — вставил Бикни. — Я видел этого Ратца в деле. С ним лучше не связываться…
— Боюсь, мы уже связались, — сказал доктор Доу. — Да, Джаспер? Я вижу, ты что-то хочешь спросить.
— Но как со всем этим связан мистер… эээ… Бикни?
Бикни почесал бороду и поправил очки.
— Просто Бикни, — уточнил он и пояснил: — Мы давно с доком знакомы. Он иногда меня штопает, когда я… кхм… расхожусь во мнениях с некоторыми типами, с которыми лучше не спорить, а в ответ я помогаю ему там и сям, когда нужно прошвырнуться в Фли или что-то достать или передать. Док — очень приметный цепочник, и есть места, где ему лучше не появляться лично. Вот я и сную туда-сюда за небольшое жалованье и парочку бесплатных швов в случае чего. Только никому ни слова. У меня, знаешь ли, репутация. Я не работник, а честный карманник. Если в Саквояжне кто-то прознает, что я исполняю чьи-то поручения, мне не будет доверия. Так вот пару дней назад док передал мне, что нужно понаблюдать за одним газетником, ну я и понаблюдал…
Бикни подмигнул Джасперу, но тот возмущенно вспыхнул:
— Я ничего не знал! О том, что мы, оказывается, следим за Бенни Трилби.
— Но ты ведь также действовал тайно, Джаспер, — напомнил доктор, и Джаспер хмуро прикусил губу — все-то он тебе припомнит.
— Не переживай, парень, — хмыкнул Бикни. — Можешь мне поверить, когда я расскажу, что я видел и узнал, у тебя волосы на пятках дыбом встанут. А я такого понаузнавал, что… в общем, док, мне требуется прибавка к жалованью.
Несмотря на наглость воришки, доктор Доу кивнул и сказал:
— Я учел, что дело может оказаться рискованным и обернуться неприятностями. Поэтому я кое-что заказал для вас в УПППГ.
— Это то, что я думаю?! — изумленно воскликнул Бикни, на что доктор еще раз кивнул и, достав из портсигара вишневую папиретку, закурил.
Джаспер ничего не понял — что такого важного мог дядюшка купить для Бикни в управлении пневмопочты?
— Полагаю, пришло время послушать, что именно вы узнали, Бикни, — сказал меж тем доктор Доу, и Бикни взял из блюда коврижку, надкусил ее и начал свой рассказ…
…Этот ваш газетник в дурацкой бабочке — хитрый и изворотливый малый, и это говорю вам я, тот, кто хитрость ест на завтрак. Никогда не задумывались, как так выходит, что рожу Трилби в Саквояжне знает каждая крыса, но при этом он как-то умудряется быть и там, и здесь — и услышать, и подслушать, и подсмотреть? Этот хлыщ порой идет на такие уловки, что обзавидовались бы многие шушерники. Вы бы видели, док, какие у него есть штуковины для вынюхивания и скрытности, вы бы не поверили, что такие существуют.
Ну и задачку вы мне задали! Мне вообще очень повезло, что газетник, несмотря на его нюх, оглядываться не шибко привык, иначе к нему было бы не подступиться. Методы Трилби заключаются в лазаньи по крышам, карабканьи по карнизам, проникновении через дымоходы и котельные. Везде у него есть свои люди, а не-свои сразу меняют сторону, стоит им немного приплатить или хотя бы пообещать оплату — часто и этого хватает. Но и без взяток Трилби преспокойно выуживает сведения: вы бы видели, с какой наглостью он влезает в чужие туфли! Только лишь за те несколько дней, что я за ним наблюдал, он около дюжины раз прикидывался знакомым, другом, даже родственником, и ему верили! Я едва сдержался, чтобы не поаплодировать его мастерству коварного втирателя в доверие, когда он убедил одну миссис, что он, дескать, ее супруг.
Обретается Трилби возле Семафорной площади, в нескольких кварталах от Неми-Дрё и редакции «Сплетни», но дома бывает редко — вечно при деле, вечно стаптывает каблуки. Самая, видите ли, работящая мышь в Саквояжне. Стоит за ним пристально понаблюдать, и сразу становится ясно: человек занят своим делом.
Мне удалось составить примерный распорядок дня газетника. Утром, между девятью и десятью часами, он приходит в кафе «У Мо» на Площади. Там он пьет кофе, ест блинчики с сиропом и подслушивает то, что обсуждают за соседними столиками почтенные жители Тремпл-Толл. Туда же, на приемник пневмопочты кафе, ему приходят послания — данные от его осведомителей. Он изучает их и следует по одному из «сюжетов» (он так это зовет — сам слышал). «Сюжеты» частенько заводят его на вокзал (там всегда происходит что-то интересное), в Дом-с-синей-крышей (у наглеца есть даже костюм констебля, который он прячет в тайнике, сделанном в кирпичной стене неподалеку), и даже в Гарь (свары профсоюзов и фабрикантов — всегда в цене). Чаще всего за день он раскручивает один-два «сюжета» — правдивые новости требуют сил, времени и подхода — это вам не придумывать громкие заголовки и заниматься сочинительством, нужно отдать ему должное. Ближе к утру завод у Трилби садится, и он возвращается на Неми-Дрё, где в полном одиночестве (если не считать редакционного сторожа и его глухого пса) печатает свои статейки, лазит по архиву. В половине девятого утра в редакцию приходит господин редактор, и Трилби сдает ему готовую статью, выслушивает критику, как всегда отказывается назвать источники информации и сократить количество знаков, яростно сражаясь за каждый символ, после чего отправляется в кафе «У Мо», с которого все начинается заново. Спит Трилби лишь в обед, за столом в редакции — часа ему вполне хватает. Обедает, полдничает и ужинает газетник на ходу — насколько я понял, многие торговцы подкармливают его бесплатно — ради того, чтобы не оказаться в разделе «Ни за что не ешьте у…».