Страница 101 из 161
Мистер Портер опомнился и побежал. Он выскользнул из обернувшейся могилой для его людей мансарды в коридор, но не успел добежать даже до лестницы. Мистер Рипли догнал его, схватил за плечо и с силой развернул к себе. Мистер Портер закричал — пальцы Рипли сдавливали его ключицу как тиски — в них ощущалась поистине нечеловеческая сила.
В следующий миг мистер Рипли схватил мистера Портера за ворот пальто и потащил за собой обратно к мансарде. Мистер Портер потерял равновесие и рухнул, но Рипли будто и не заметил этого и просто поволок его дальше.
— Пустите! — заорал господин управляющий банка. — Пустите меня!
Но Рипли не обращал никакого внимания ни на его крики, ни на бессмысленные попытки вырваться.
— Обманчивое чувство, — механическим голосом проговорил мистер Рипли, затащив свою дергающуюся жертву в мансарду. — Обманчивое. Чувство.
Дверь захлопнулась.
Часть III. Глава 4. История Бикни
Глава 4. История Бикни.
— Сэр, я иду в лавку мистера Бейли, — сказала экономка, поправляя шляпку и разгоняя рукой тучу вишневого папиретного дыма.
— Хорошо, миссис Трикк, — ответил доктор, не поднимая головы и не вынимая изо рта папиретки.
— Еще я планирую зайти на почту. Вам что-то нужно?
— Нет, ничего не нужно.
— А потом я пойду в Гарь, — продолжила экономка. — Зайду в лавку ядов и отрав «Верминс», куплю стрихнин. Вечером у нас будет чудесный супчик со стрихнином по старому бабушкиному рецепту.
— Хорошо, миссис Трикк, как пожелаете…
Миссис Трикк бросила на доктора укоризненный взгляд, наделила осуждающим взглядом Джаспера, который был так же поглощен каким-то там делом и совершенно забыл о всяческой вежливости, и, оскорбленно вздернув подбородок, направилась к двери. Вот так всегда: доктор Доу сперва ее не слушает, а потом возмущается, почему это закончились канцелярские скрепки или как так вышло, что она была у мистера Питерса в «Спрутсоннс» и не захватила каракатиц.
Доктор Доу и Джаспер меж тем были крайне заняты. Они уже почти час или около того изучали добытые в кладбищенском архиве фотокарточки. Оба вооружились лупами с толстыми стеклами, доктор при этом запасся вишневыми папиретками, а Джаспер целой пачкой «Твитти».
За все время, что доктор и его племянник работали над уликой, услужливо подброшенной для них Фишем, они сделали несколько важных открытий. Каждая фотокарточка содержала в себе массу сведений: кусочек за кусочком выстраивалась шитая, словно лоскутное одеяло, картина. Перед самым началом изучения доктор сказал:
— Принеси из кабинета тетрадь для вскрытий и карандаш, Джаспер, ты будешь все записывать, чтобы мы ничего не упустили. Жаль, варитель сломан — сейчас бы мне не помешала чашка кофе с корицей…
— Итак, фотокарточка № 1,- начал доктор Доу, когда они сели в кресла у камина. — Записываешь? Хорошо. Два человека (лет двадцати-двадцати пяти). Стоят у какого-то заведения. На вывеске написано: «ДАЛОКОШШШ». Перед ними стоит механизм непонятного действия и назначения. Как бы ты охарактеризовал его для заметки, Джаспер?
— Эээммм… странный… Нет, постой! Причудливый…
Механизм представлял собой конструкцию в пять-шесть футов высотой, с заслонками и вентилями, топкой, несколькими циллиндрическими сосудами и дюжиной разномастных труб. На передней панели стояла какая-то надпись…
— Может, гравировка что-нибудь прояснит? — доктор поднес лупу к карточке. — Здесь написано… постой-ка… — он накрутил над основной линзой еще два дополнительных стеклышка, прищурился и лишь тогда с трудом смог прочесть: — «Ри… вер… ри… робб»… «Риверриробб» — что за странное название… Возвращаемся к записям. Итак, на машине стоит надпись: «Риверриробб» — то ли название механизма, то ли название компании или фабрики, которая его произвела.
— Ты думаешь, что это и есть та самая Машина Счастья? — спросил Джаспер, затаив дыхание.
— Я этого не исключаю.
— Но она не выглядит… счастливой… В смысле — она хоть и странная, но…
Доктор кивнул.
— Полагаю, все зависит от того, что она делает. Что ж, это все очевидные вещи. Давай поищем что-нибудь, что прольет хоть какой-то свет на всю эту историю…
Самой первой раскрытой зацепкой стал… нос. Доктор почти сразу узнал нос взлохмаченного человека, и все же, чтобы удостовериться, он сравнил нос с фотокарточки с носом лежащего в кабинете наверху Фиша. Носы были идентичны. Помимо них, схожими оказались и другие черты. И тогда Натаниэль Френсис Доу вынес предположение, что на фото изображен отец, или, что вероятнее (если судить по возрасту фотокарточки), дед Фиша. От этого можно было отталкиваться.
Далее логическим путем было установлено, во-первых, что место действия фото № 1 — это город Льотомн, а во-вторых, кем именно является второй, как называл их Джаспер, «персонаж».
— То есть Прилизанный, который присутствует почти на всех фотокарточках, это и есть Реймонд Рид? — спросил Джаспер, пристально разглядывая этого человека.
— Вне всякого сомнения.
Глубоко внутри у мальчика возникло странное чувство: разумеется, он никогда прежде не видел мистера Рида, но при этом отчего-то ощущал, что был с ним давно знаком. С того самого момента, как Фиш назвал им его имя, он представлял себе Реймонда Рида, пытался изобразить его у себя в воображении. Что ж, на деле это оказался ничем не примечательный с виду человек — совершенно обычный и буднично-скучный. Особенно на фоне взбудораженного носатого дедушки мистера Фиша.
— А кто такой мистер Конфетт? — Джаспер указал на название лавки «Рид и Конфетт» на фотокарточке № 2.
— Думаю, никакого мистера Конфетта не было — это просто вывеска, часть которой построена на созвучности. И, если попытаться понять логику владельца лавки, ее полностью можно расшифровать, как «Рид и его конфеты». Это кондитерская.
— Кондитерская? — разочарованно протянул племянник.
Доктор покачал головой: еще бы — Джаспер, небось, представлял себе, что в деле замешана какая-то зловещая тайная организация (помимо зловещей тайной организации «Клуб заговорщиков мистера Блохха»), и Реймонд Рид — некто вроде злого гения, сумасшедшего, но талантливого изобретателя и составителя коварных планов…
Фото № 3 практически ничего не дало, кроме, разве что, того, что являлось неким логическим звеном между фото № 2 (открытие кондитерской Рида в Габене) и фото № 4 (заключение какой-то сделки). Оно дало понять, что прошло много времени, район обнищал и обветшал.
Что касается фото № 4, то оно рассказало многое — по сути оно завершило эту историю в фотокарточках, и помог раскрыть его тайны именно Джаспер:
— Я знаю его! — неожиданно воскликнул мальчик, когда фото № 4 попало к нему в руки. — Этого толстяка с сигарой! Который жмет руку мистеру Риду!
— Что? — удивился дядюшка. — Откуда?
— Я его видел. Недавно. Это Сессил Ригсберг, основатель банка! Его портрет висит в кабинете мистера Портера. Он там такой же — точь-в-точь: и сигара, и живот, и огромные нижние веки!
— Гм. Сессил Ригбсерг, значит… — задумчиво протянул доктор Доу. — Занятно. Знаешь, что я думаю, Джаспер? — дядюшка зажег новую папиретку и откинулся в кресле. — Что мы видим на фото № 4? Помимо двух очевидных… гм… персонажей? Здесь запечатлено какое-то громкое событие, учитывая столпотворение и неприкрытый ажиотаж. Учитывая присутствие господина банкира, несомненно, это было какое-то важное дело. На фотокарточке присутствуют репортеры с фотографическими аппаратами и переносными фонографами для интервью, а это значит, что там должен был присутствовать кто-то из «Сплетни», а уже это значит, что…
— Что это событие освещалось в газете!
— Именно. И мы буквально можем прочитать, что именно произошло там в тот день.
Доктор Доу отправил запрос в газетный архив, и с племянником они продолжили изучать фотокарточки и строить различные теории. Джаспер все гадал: что банкиру Ригсбергу понадобилось от кондитера Рида? Дядюшка, в свою очередь, рассуждал на тему предназначения непонятной машины — пока что сделал вывод, что это какой-то кулинарный кондитерский станок. Но, как и все прочее, без наличия подтверждения, это предположение являлось сугубо умозаключением. И хоть доктор Доу уважал умозаключения, все же считал их непозволительной вольностью, если под ними нет твердокаменного доказательного обоснования. В практическом ключе, разумеется.