Протокол 06 «Ева»

Дан внимательно рассматривал её лицо, накладывая медицинскую повязку на голову. Во сне разглаживались морщинки, расслаблялись мышцы и вот, наконец, он смотрел не на маску. Теперь это было лицо молодой женщины с красивыми крупными чертами, очень напуганное даже во сне.

Закончив перевязку, новум лёг на тёплый песок, на всякий случай привязал ногу Марины к своей руке лианой дерева и тоже задремал.

Ночь на планете была тихой и светлой. Отсутствие шума было почти абсолютным. Дан так не привык. Он засыпал под раздирающий душу рокот боевых кораблей, крики раненых, через собственную боль, которая вросла в него, как привой.

Сейчас побаливало бедро, ребра, кисть правой руки и шишка на бритой макушке. Но Дан не замечал этого. Для него такая боль была ничем. Вот когда ему отрезало ногу куском железной обшивки, и когда мальчишка двадцати лет, уже лейтенант медицинской службы, не имея в своей аптечке даже нормального обезболивающего, начал пришивать её микронитками… Вот тогда Дан кричал.

Воспоминания жёстко пролезли в сон. Он снова мчался в коридоре корабля, сотрясаемого от ударов. Отчаянная мысль билась в голове ─ только бы успеть! Осуществить перезапуск системы охлаждения, пока корабль не разнесло на осколки!

Ему казалось, что он видит, как мощный штурмовик конфедерации с красивым женским именем «Тиана» на бронированном борту, ощетинив дула плазменных пушек, наводит их на цель ─ маленький поисковик «Тополь», отчаянно удирающий от смерти.

Мощный заряд, ударивший точно в цель, прошил щит, два слоя корпусной брони, линию оборудования и выбил куски внутренний обшивки. Кислородная защита сработала на ура! Спася всех, кто был на корабле. Но за секунду до того, как на зияющую в космос дыру, опустилась защитная плёнка, кусок металла, пролетел на бешеной скорости сквозь ногу новума. Он рухнул на пол и застыл, молча. Болевой шок отключил его мозг, но он всё ещё слышал бешено орущий сигнал тревоги.

Потом перед глазами возникло лицо. Мальчишка медик поднялся на корабль этим утром, это был его первый день войны после учёбы. Он сделал несколько уколов, вернул сознание, за что Дан сразу его проклял. И этот горе медик, стоя на коленях перед раненым, начал пришивать ногу, быстро орудуя машинкой для сшивания. Дан не кричал, он ревел диким зверем. Микронитка вплавлялась в разорванные ткани разрядами тока и без специального обезболивающего выдержать это было невозможно. Дан отключался, приходил в себя и снова ревел.

Корабль сотрясали удары, безумно выл сигнал тревоги, коридор наполнил дым. Мальчишка медик надел на себя и на раненого кислородные маски и продолжил работу, не взирая ни на что. Несмотря на всю боль, Дан зауважал его ─ двадцатилетний пацан, первый день вступивший в войну, делал сложную операцию в бешено скачущем корабле.

Прозвучал голос их капитана:

─ Ребята, погибаем! Покинуть «Тополь»!

И медик потащил своего раненого к шлюпке. Дан кричал, чтобы парень оставил его и спасался сам! Что ты! Пот лился с медика градом, но он так и допёр здорового новума до капсулы, пристегнул его, запустил программу и положил руку своего раненого на панель.

─ Ты нажмёшь? ─ спросил он. ─ Сможешь?

Дан показал большой палец, и мальчишка пулей вылетел в коридор, устремляясь к своей шлюпке. Система охлаждения не справилась с перегревом двигателя, взрыв разорвал металл внутренних конструкций словно бумагу, он же подсказал датчику капсулы, что ей давно пора. И она сорвалась в пространство космоса, в котором шёл бой.

Дан лежал в кресле, не чувствуя ногу в перевязочном поясе. На лице кислородная маска и слёзы от этого страшного чувства, подсказывающего, что человек, выдравший тебя из цепких лап смерти, погиб секунду назад. Он знал, что парень не успел. Мгновения разделили закрывающийся люк капсулы и взрыв. Медик помог ему ценой своей жизни.

Дан проснулся внезапно, и сразу вскочил на ноги. Но остановился, сделав глубокий вдох. Над головой ярко светило солнце, нежно припекая пляж. Ночи как не бывало. А казалось, он только закрыл глаза.

Уже с утра стояла жара, так что новум, наконец, догадался снять верхнюю одежду и ботинки. Сложил всё это в аккуратную стопку и прошёлся босыми ногами по белому песку.

По-прежнему стояла тишина. Только теперь в ней различались звуки леса, какой-то тонкий стрёкот. Дан удивился, что смог его услышать. Казалось, он должен был давно потерять чувствительность слуха от вечно грохочущего рядом железа.

Марина так и спала, свернувшись под одеялом. А Дан отправился осмотреть окрестности. Хищников ему не встретилось, что было большой удачей. В медкомплекте капсулы нашёлся портативный биоанализатор, так что Дан набрал съедобные плоды с местных деревьев. Рыба в пресном озере плавала прямо у берега. В общем-то, вопрос с едой решился довольно быстро.

Дан соорудил мангал из камней. В ящике инструментов для ремонта оказался лазерный нож, и, повозившись немного, новум выплавил из металла внутренней обшивки капсулы шампура и котелок. Обычным ножом выскреб из куска дерева тарелки, ложки и кружки.

О ночлеге можно было не беспокоиться, на планете стояла жара тридцать градусов, и песок не остывал даже ночью. Но солнца лучше было поберечься, так что Дан перенёс лагерь подальше ─ к первому ряду деревьев леса и сделал навес из веток, под которым положил Марину.

Сутки Зотова пряталась под одеялом. Не разговаривала, не вставала. Уходя в лес в очередной раз, Дан на всякий случай привязал её ногу к самой высокой ветке дерева, до которой смог допрыгнуть. Собственно, зря. Когда к вечеру он сел у костра, женщина так и лежала, накрывшись одеялом с головой, не сделав за день ни одного движения.

Дан зажарил куски рыбы на шампурах, ещё понадеялся, что запах заставит Марину хотя бы высунуть нос, но нет. Этого не произошло.

В мыслях новума громыхала буря. С одной стороны его эмоции по отношению к предателю не давали ему покоя, с другой стороны истерика, которую он видел, была не совсем такой, какой должна была быть.

─ Прости, я всех предала, ─ вспомнились Дану слова Марины.

И причём здесь семья Зотовой? Которая, явно погибла. Иначе, откуда столько слез?

Как бы там ни было, новум понял, что женщину не подкупили на предательство, не посулили денег и привилегий, как сказали военнопленным на базе Глизе. Скорее всего, ей пообещали жизнь её семьи, но раз все погибли ─ что-то не получилось.

Дан посмотрел на небо. Какое же безмятежное оно было. Уже давно он не ощущал такого спокойствия. Облачка под двумя лунами не торопливо уплывали на другую сторону озера за холмы. Никаких кораблей, шума двигателей, вспышек орудий.

Белые песчинки налипли на босых ступнях. Новум стёр их ладонью, ссыпал на землю, просеивая пальцами. Почему-то это простое действие вызвало странный отклик в душе. Под светлым ночным небом, слушая тихие всплески воды, Дан, не заметив как, задремал.

Утром Марина проснулась в одиночестве. Новума рядом не было. Она огляделась и поняла, что лежит не на открытом берегу озера, а под навесом из веток. В двух метрах от неё горел костёр, над которым было интересное сооружение ─ несколько камней с двух сторон, между которыми положены металлические палочки с нанизанными на них кусками рыбы. Рядом с костром лежали вырезанные из дерева тарелки, или что-то их напоминающее.

Зотова чувствовала себя мёртвой, без каких-либо ощущений разглядывая новшества пейзажа. Дан появился из леса, неся в руке самодельный кувшин. Присел у костра, перевернул шампура, взглянул на женщину. Марина смотрела в одну точку.

─ Есть хочешь? ─ спросил новум.

Зотова не ответила.

─ Опять задумала что-нибудь?

Молчание.

Марина даже не была уверена, что слышит его слова. Болела голова. Тело, казалось, онемело, словно мышцы превратились в какое-то мягкое месиво внутри него. Была одна мысль:

─ «Я ещё жива. Надо же. Зачем?»

Новум встал. Зотова это отметила, не более. Страх умер вчера, сегодня осталось пустое пространство сознания без эмоций. Дан положил в тарелку кусок рыбы, подошёл к женщине. Одной рукой придал ей сидячее положение, второй положил ей на бёдра тарелку.