Страница 45 из 70
— От меня его не требовали, — подтвердил Борис.
— Значит, невиновен. Вот если бы оформил с кем-то фиктивный брак, прописал фальшивую жену в квартире и взял за это деньги, тогда бы наказали. А так — пустил друзей пожить и платы с них не брал… Ненаказуемо.
— Договорились, — обрадованно сказал Борис…
На следующий день он снялся с комсомольского учета, предъявив в райкоме ордер на московскую квартиру. Сходил в собес, где объяснил, что будет жить в Москве. Там взяли заявление и пообещали переслать в столицу документы на выплату пособия. На воинском учете Борис не состоял как инвалид, о чем в «военнике» имел отметку. Одной заботой меньше. Он съездил к другу в гости, чтобы рассказать свою историю и попрощаться.
— Жалко, — сказал Сергей. — Только что поделаешь? Знаешь, я не удивлен, что в Москве тебя приметили. Ты даже на границе выделялся, не такой, как все. Много знаешь и умеешь, будто институт закончил и поработал где-то на заводе или в конторе. Что ж, звони, не забывай!
— Ты тоже, — предложил Борис. — Свой номер я тебе оставил. Случится быть в Москве, едь сразу к нам. Приютим и накормим, — он улыбнулся. — Границу вспомним, песни попоем…
Неожиданная причина заставила Бориса задержаться в Минске еще на день. До него дозвонился Костя-гитарист из ресторанного ансамбля, где Борис так залихватски пел для Ольги.
— Вы мне обещали песни, — напомнил музыкант, первым делом убедившись, что с ним разговаривает автор поразивших публику хитов. — Только их необходимо зарегистрировать в ВУОАП[58], а иначе исполнять не разрешают.
— Хорошо, — сказал Борис. — Только я не знаю нотной грамоты. Предлагаю сделать так. Я наигрываю мелодию на гитаре, вы записываете ноты, а потом все это регистрируем.
— Ну… — замялся Константин, и Борис сообразил, что на авторство музыки к хитам гитарист имел собственные виды.
— Если не согласны, зарегистрирую в столице, — сообщил как можно равнодушнее. — Я теперь в Москве живу. Там помощника найти проблем не составляет. Вздумаете присвоить авторство, привлеку за плагиат. У меня свидетелей полно…
— Что вы! Что вы! — поспешил корыстный гитарист. — Даже в мыслях не держал. Только пообещайте, что за нами сохранится право первого исполнения зарегистрированных песен. Кстати, еще что-то сочинили?
— Разумеется, — сказал Борис. — Да еще какие!
На это потратили почти что весь день. Кроме трех уже знакомых хитов, Борис напел Косте и его друзьям «Снег кружится» и «Ах, эта свадьба». От последних лабухи из ресторана просто остались в восторге, сообразив, сколько они смогут «заколачивать» на заказах. Воровать чужие песни было стыдно, но Борис заставил совесть замолчать. У него есть цель, она оправдывает средства. Речь не только о деньгах, хотя они не помешают. Ему нужен статус…
И еще одна история случилась в Минске. Вечером Борису позвонили в дверь. Он открыл. На площадке стоял мужчина лет сорока с транзисторным приемником в руках.
— Вы Борис Михайлович Коровка?
— Я, — кивнул Борис.
— Константин Сергеевич просил вам отвезти, — мужчина протянул ему приемник. — Взамен разбитого.
Вручив транзистор, он повернулся и направился вниз по лестнице. Борис от неожиданности не нашелся, что сказать. Пожав плечами, он вернулся в комнату, где и разглядел транзистор. Такая же «Спидола», что была у него до дня, когда ее разбили. Понятно, Григорович передал как компенсацию. Хрен с ним, пусть будет…
Борис не знал истории о «Грюндике». Как только Григоровича сняли с должности секретаря горкома, к нему явился начальник управления торговли Мингорисполкома и попросил заплатить за «Грюндик» или вернуть транзистор. Григорович лишь зубами скрипнул. Отдав ему приемник просто так, начальник рассчитывал на покровительство в горкоме. Поскольку Григорович там больше не работал — освобожден от должности, да еще с позором, то хрен ему, а не подарок. Пришлось отдать, начальник мог нажаловаться. Но Григоровича обязали компенсировать Коровке разбитый его сынком приемник. Исполнение могли проверить. Вот он его и приобрел, а отдать послал водителя …
Утром следующего дня Борис загрузил «Москвич» вещами и попрощался с Алексеевной, оставив ей ключи от квартиры. Обнялись. Борис с Звездой Героя на пиджаке (для ГАИ повесил) сел за руль и вырулил на улицу Седых. Через несколько минут «Москвич» гранатового цвета выбрался на Ленинский проспект, который постепенно перешел в Московское шоссе. Впереди Бориса ждал нелегкий путь. В конце 60-х шоссе в столицу СССР не походило на трассу 21-го века. Заправок мало, а мест, где можно отдохнуть и перекусить, обыщешься. Но к вечеру должен доехать…