Божья коровка 2

— У меня их нет, товарищ генерал. Сирота я.

— А жена и дети?

— Холостой.

— Погоди, — задумался хозяин. — Одному двухкомнатную дали?

— Да, товарищ генерал.

— Это с чего вдруг?

— За заслуги перед Родиной.

— Да какие могут быть заслуги у такого пацана?! Тебе сколько лет?

— Двадцать.

Генерал набрал в грудь воздуха, видимо, чтобы разразиться матерной тирадой, но в прихожую вошла хозяйка.

— Вот, держите! — она сунула Борису коробок и повернулась к генералу. — Ты чего здесь расшумелся, Николай?

— Да он мне баки заливает! — генерал ткнул пальцем в гостя. — Говорит, что двушку ему дали одному за какие-то заслуги перед Родиной. Врет, конечно. Родственник какой-то шишки. Нам с тобой и дочке на троих такую выделили, да еще два года в очереди ждали, а ему — на блюдечке. С этим нужно разобраться!

— Я вам продемонстрирую свои заслуги, товарищ генерал, — процедил Борис, почувствовав, как подступает гнев. — Если вы не возражаете, конечно.

— Покажи, а мы посмотрим, — ухмыльнулся генерал.

У себя Борис бросил коробок на стол и стащил с себя футболку и трико. Надел рубашку, брюки, поверху — пиджак с наградами и отправился к соседу. Дверь в его квартиру оказалась незакрытой, и стучаться он не стал. Миновав прихожую, вошел в гостиную.

Посреди комнаты стоял накрытый стол, а вокруг него сидели гости и хозяева. Кроме генерала Николая и его жены, еще женщина с мужчиной и девушка лет примерно двадцати. Гость хозяина оказался тоже генералом, на наброшенном на спинку стула его кителе Борис разглядел погоны с двумя звездами на сплошном защитном поле. У хозяина квартире на таком же снятом кителе была одна.

— Здравствуйте, товарищи! — поприветствовал Борис компанию. — Извините, что немного помешал. Тут товарищ генерал-майор пожелал взглянуть на мои заслуги перед Родиной, я пришел их показать. Смотрите! Удостоверения к наградам тоже захватил.

Он выложил на стол перед генералом орденские книжки.

— Твою мать!.. — потрясенно выдохнул генерал-майор.

— Коля! — возмутилась Людмила Викторовна.

— Вы Борис Коровка? — вдруг спросила девушка. — Герой Даманского? В «Комсомолке» была ваша фотография. Орденом вас наградили. И еще в «Известиях» читала, как вас чуть не посадили по ошибке. Папа, мама, наш сосед — Герой Советского Союза. Правда здорово?!

— Да уж, — пробурчал ее отец.

— Не менжуйся, Коля! — засмеялся генерал-лейтенант. — Это в твоем стиле — наброситься на человека, вместо того, чтоб спросить и разобраться. Вот и получил. Рад с тобою познакомиться, герой.

Он встал и протянул Борису руку. Тот ее пожал.

— Ладно, я пойду, — сказал Борис. — Извините, помешал вам отдыхать.

— Погоди! — вскочил хозяин. — За кого ты меня держишь? Чтобы я героя из квартиры выгнал? Сядь к столу, отметим новоселье. Люда — стул!..

Возражать Борис не стал — не хотелось конфронтации с соседями. Сели, выпили и закусили. Поварихой Людмила Викторовна оказалась отменной: котлеты и нежнейшее пюре просто таяли во рту. Плюс салаты и колбасная нарезка… Заодно и познакомились поближе. Николай Петрович Мезин, неприветливо встретивший Бориса поначалу, служил в штабе Московского округа, как и генерал-лейтенант Иван Прокофьевич Калмыков. Оба воевали, но наград больших не заслужили — пара орденов, медали. Потому их поразил иконостас Бориса. Людмила Викторовна преподавала в школе, как и супруга Калмыкова Капитолина Николаевна. Девушки учились в одной группе, познакомились с друзьями-офицерами, вышли за них замуж. Дочь Мезина, Татьяна, училась в МГУ на факультете филологии. Сын генерала, лейтенант, служил в далеком гарнизоне и прибыть на новоселье к родителям не смог.

За столом расспросили и Бориса, какие планы, чем думает в Москве заняться. Он отвечал немногословно: собирается учиться и работать.

— Можно посмотреть на вашу мебель? — вдруг спросила Людмила Викторовна. — Целый день носили, интересно.

— Пожалуйста, — сказал Борис.

Все встали и отправились к нему.

— Ни хрена себе! — заметил Мезин, впечатленный обстановкой у соседа. — Импортные гарнитуры. Стоят до хренища. И во сколько обошлись?

— Четыре с половиной тысячи, — сообщил Борис.

— И откуда деньги?

— За изобретения мне заплатили.

— Ну, и что ты изобрел? — хмыкнул генерал. — Танк? Или, может, пулемет?

— Костыли.

— Так они давно известны, — удивился Мезин.

— Мои титановые, легкие, с упором в локоть, — сообщил Борис.

— Видел я такие, — оживился Калмыков. — Сослуживца в госпитале навещал, ногу он сломал. Очень эти костыли хвалил. Но не знал, что придумал их простой солдат.

— Нас там трое было, — пояснил Борис. — Инженер, начальник госпиталя, ну и я подсуетился. А еще у нас свидетельства на титановый протез. Там стопа подвижная, поэтому инвалид с ним не хромает. Лицензии на эти разработки купили заграничные компании, потому нам хорошо и заплатили.

— Слышал? — хмыкнул Калмыков, посмотрев на Мезина. — Не упусти такого зятя.

— Дядя Ваня!.. — воскликнула Татьяна и смутилась.

— Разве я не прав? — генерал пожал плечами. — Герой, изобретатель, квартира есть и мебель. Машины только не хватает.

— Есть машина, — улыбнулся выпивший Борис. — «Москвич 412». В Минске он остался, скоро пригоню.

— Ну, все, парень, ты пропал! — захохотал генерал. — Окружат, накроют артиллерией и принудят сдаться. Ведь так, Людмила?

— Балабол! Татьяну засмущал вконец, — ответила супруга Мезина. — Вы не слушайте его, Борис. Что ж, на мебель посмотрели, а теперь идемте к нам. Я ведь столько наготовила, кто же будет есть?

Когда все вернулись за стол, она спросила у Бориса:

— Как в Москве квартиру получили? Говорили, в Минске есть жилье.

— Леонид Ильич распорядился, — сообщил Борис.

— Брежнев, что ли? — удивился Калмыков.

— Он.

— Ни фига себе знакомые у парня! — воскликнул Калмыков.

— Мы с ним незнакомы, — поспешил Борис. — Мне его помощник рассказал: после той статьи в «Известиях» Леонид Ильич на Политбюро предложил дать мне квартиру здесь, в столице. И никто не возразил. Так и вышло, сам я не просил.

Генералы обменялись взглядами, затем — их жены. А Борис, хоть был немного захмелевшим, это заметил. Кажется, не то сказал. Надо меньше пить.

— Чья это гитара? — поинтересовался, указав на инструмент в углу.

— Танечка играет иногда, — сообщила потенциальная теща.

— Можно мне попробовать?

Разумеется, ему позволили. Борис подстроил струны, пробежался пальцами по грифу. Не «Кремона», но сгодится. Что им спеть? Про войну не стоит, про любовь — аналогично. Может быть вот эту…

То, что будет, то, что есть и то, что было — Тройка резвых, самых резвых лошадей, Ты неси меня, чтоб дух перехватило На ухабах кратких лет и долгих дней. Только будь на виражах чуть-чуть спокойней. На дорогах жизни их не перечесть. Ах, вы кони, удивительные кони: То, что было, то, что будет, то, что есть!..[56]

Он увлекся и не видел, как смотрела на него Татьяна. А на ту — супруги генералов.

…Мы стартуем в жизни с общего порога. Не всегда, увы, бывает гладким путь. Может очень круто повернуть дорога. Только время… время вспять не повернуть! Глубоко пуская в этой жизни корни, Не всегда мы склонны к перемене мест, Но несут нас удивительные кони: То, что было, то, что будет, то, что есть!

Когда он замолк, генералы вышли в кухню покурить.