Страница 59 из 81
Глава 19
— Ничего такого. Посоветоваться насчёт Цушко пришли, — успокоил товарища Иван. — Пашка сегодня устроился туда на работу.
Александр пошёл к умывальнику, стоявшему справа от входа. Немного придя в себя и проснувшись, он пожал нам руки и жестом пригласил всех за стол.
Как-то сама собой появилась початая бутылка водки. Потом стопки, закуска, тётя Вася суетилась у стола. Я понимал, что Пашкин организм водку не примет. А мне завтра в школу и на работу. Извинился и попросил у тёти Васи чаю. Парни живенько налили себе водки и выпили первый тост за Ванину выписку из больницы. Я терпеливо ждал, когда можно будет перейти к делу.
Сидел и потихоньку разглядывал братьев. Они были и похожи, и в то же время совершенно разные. Оба светло-русые, сероглазые, с тёмно-рыжей щетиной на лице. На этом их сходство заканчивалось. Младший брат Александр был высоким и худощавым. Николай же был почти на голову ниже, коренастый, значительно шире брата в плечах.
Вспомнили парни про меня только после третьей и то потому, что водки в бутылке больше не осталось.
— Ну, рассказывай, — повернулся ко мне Николай.
— Да, случайно получилось, — начал я. — Просил всех знакомых подработку мне помочь найти после школы. Подруга бабки откликнулась, привела к себе на работу. А это та самая база оказалась. Я сегодня там первый день отработал. Фасовал мешковой сахар по бумажным пакетам. Цушко со мной собеседование проводил, осторожный. Но я его убедил, что мне очень-очень деньги нужны. Как он мне объяснил, после расфасовки к каждому килограмму четыре копейки прилипает, с пятидесятикилограммового мешка это два рубля. Один ему, один мне. Сколько мешков раскидаешь, столько заработаешь. Я сегодня три рубля заработал.
— Да, мелковато как-то, — с сомнением произнёс Николай.
— Я тоже так подумал, — согласился я. — Всё дело в гире. Она высверлена. В каждый пакет недосып пятьдесят граммов. С каждого мешка прилипает ещё два с половиной килограмма сахара. Он сегодня к этим трём рублям, которые мне засветил, ещё семь втихую заработал. С одного меня. А у него ещё кто-то, похоже, работает. Я не с нуля ящик заполнял пакетами, он уже начат был. Вот, как-то так.
— Ну, и как мы это должны выявить? — почесали затылки братья.
— По идее это несложно должно быть, — начал объяснять я, стараясь при этом так подбирать слова, чтобы хоть немножко было похоже на школьника, хотя все равно не очень получалось. — Посмотрите приходные и расходные накладные со дня последней инвентаризации до дня проверки. И ищите расхождения. Остатки на день проверки не забудьте снять.
— Так, и там сахар, и там, — с сомнением в голосе проговорил Николай.
— Ну, придется повозиться, — продолжил пояснять я. — Где цена сахара девяносто копеек за килограмм, там, значит, мешки, где девяносто четыре, там пакеты. Ведомости по мешкам и пакетам надо смотреть отдельно. В итоге, если есть махинации, то на базе зависнут мешки, и одновременно по другим бумагам будут отгружены непоступавшие на базу пакеты.
Я в своё время собаку на пересортицах съел. Пытался объяснять доходчиво. Подвыпивший Николай старательно кивал головой, слушая меня.
Даже хорошо, что они выпили, отметил про себя я. Меньше вопросов про мою осведомленность. Честно пытаются разобраться в экономических вопросах и пока не обращают внимания на то, что со школьником разговаривают.
Николаев всё понял. Он молча протянул мне руку через стол.
— И надо выяснить еще, — закончил я свое выступление, — где он упаковку бумажную Росбакалеевскую для сахара берёт.
Николай удивлённо взглянул на меня.
— Надеюсь, у компетентных органов ко мне не будет претензий за участие в преступной схеме? — хитро улыбаясь, спросил я.
— Нет, конечно, — пообещал, усмехнувшись, Николай.
— А деньги, заработанные там, мне не придется государству возвращать?
— Скорее всего, нет, — задумавшись на секунду сказал Николай. — Но, на всякий случай, если тебя там за хвост возьмут, ты вышел на работу второй раз. В первый раз рубль заработал. Во второй раз ещё не успел ничего заработать. А я твои показания завтра протоколом оформлю, один рубль там укажу. Придёшь так же вечером, подпишем.
— Договорились, — я встал из-за стола. — Мужики, я за водой вообще-то вышел. Мне домой надо.
Иван тоже встал, но уходить не торопился.
— Коль, а сколько времени у меня ещё есть? — спросил он.
— До пятницы точно есть, — ответил Николай. — Может и до понедельника, но лучше на это не рассчитывать. Я тормознул мероприятие до возвращения начальника из командировки. Как будто сам боюсь без него в атаку идти. Он должен выйти в понедельник. Я не знаю, мы сразу поедем на базу, или он до вторника отложит.
— Я понял. Спасибо. — Иван по очереди протянул братьям руку. — До свиданья, тёть Вась, — громко попрощался он.
Она вышла из своего закутка, мило улыбаясь, попрощалась с нами.
Мы с Иваном вышли от Терентьевых на улицу.
— Интересно, а где живёт Цушко? Городишко такой маленький, все друг у друга на виду. Никто Цушко не доложит, что мы к Терентьевым ходили? — озабоченно спросил я Ивана.
— Да вряд ли, — ответил он. — Да и что в этом подозрительного? Ну, зашли на огонёк к моему однокласснику, посидели.
— Завтра сходишь со мной? — спросил я его. — А то мне ни на кого из Терентьевых своё посещение не списать, если только на тётю Васю.
Иван заржал, пьяный дурак. А зря, между прочим, Василиса очень симпатичная женщина.
За болтовней мы дошли до поворота к себе на Огарёва и наскочили на мою бабушку. По её взгляду я понял, что кому-то сейчас жопу надерут.
— Возникло непредвиденное дело, — воскликнул я, опережая ее.
— Ведро-то где? — спросила бабуля сухим строгим голосом.
— У Ивана во дворе, — оправдываясь, ответил я. — Сейчас я мигом.
— Ты хоть бы предупреждал! — крикнула мне вслед бабушка.
Да, мой косяк. Привык жить один. А сейчас у меня семья. И к тому же, я ещё несовершеннолетний. Косяк.
Мы с Иваном быстро дошли до его дома, он отдал мне ведро, мы попрощались до завтрашнего вечера. По дороге домой я набрал воды.
— Виноват, — сказал я, входя в хату и ставя ведро на место. — Больше не повторится.
— Что у вас за дела с Иваном? — спросила мать, которая сидела за столом вместе с бабушкой.
— Ничего такого, не стоит беспокоиться, — попытался успокоить их я. — Иван же милиционер, плохому меня не научит.
Врать им не хотелось. Я встал, чтобы прервать разговор, и ушел к себе в гостиную переодеваться. Ноги гудели. Надо их помыть, очень помогает снять усталость.
Мама прошла мимо меня, пожелав спокойной ночи.