Страница 47 из 81
Глава 15
Мы расселись по своим местам.
Славка успел шепнуть мне, что это директор школы.
Кириешка, молча сверкая глазами, стояла возле своего стола.
Ну, сейчас начнётся. Главное помалкивать. В классе стояла тишина. Все ждали, что будет дальше.
Я тихонько оглянулся на Юльку. Она поправляла хвост, тяжело дыша. Она только утвердительно моргнула обоими глазами, типа, жива, всё нормально.
Я поискал глазами Ветку. Она сидела в левом ряду на третьей парте. Поймав мой вопросительный взгляд, она слегка улыбнулась и кивнула головой. Значит, тоже в порядке. Я сел прямо и посмотрел на директора. Он профессионально выдерживал паузу.
Напряжённость нарастала.
Директор взглянул на Кириешку и дал ей отмашку едва заметным кивком.
— Так, — прошлась она перед доской. — И кто начал драку?
Все молчали, а директор профессиональным взглядом присматривался к нам. Видимо, нащупав слабое звено, он вступил в игру.
— Кузнецов, ты зачинщик? — спросил он ровным спокойным голосом.
Я оглянулся назад. С места встал тот парень, который в самом начале попался под руки Полянскому.
— Я не начинал, — твёрдо сказал он. — Я ответил.
— Кому ответил? — спокойно спросил директор.
— Тимуру Полянскому, — честно ответил Кузнецов.
— За что ответил? — продолжал допрос директор.
— Пусть он сам скажет, — отшил Кузнецов директора с его допросом.
Грамотно. Одобряю.
В открытую дверь заглядывали пионеры. Видимо у них тут должен был быть урок. Кириешка прикрыла дверь.
— Полянский, — переключил своё внимание директор. — Твоя версия событий.
— Это не я, — заявил Полянский, не вставая с места. — Это всё Ивлев.
Я даже хмыкнул от удивления.
— Я Кузнецова толкнул? — возмущённо спросил я, вставая с места. — Кто его толкнул?
— Я. Из-за тебя! — с вызовом ответил мне Полянский, тоже вставая.
— Ты, вообще, слышишь, что ты говоришь? — спросил я его. — Я что, приказал тебе Кузнецова толкнуть?
— Ещё чего? — возмутился Полянский. — Никто мне не приказывал.
— Значит, ты сам? — настаивал на своем я.
— Из-за тебя!
Я повернулся к директору, демонстративно развел руками, типа, что с дурака взять, и сел за свою парту.
Прозвенел звонок. Насколько я помнил, третьим уроком должна быть контрольная по алгебре.
— На занятия по расписанию. Быстро! — распорядился директор.
Пока вроде пронесло.
Класс бегом побежал в кабинет математики.
А я думал на бегу, что Пашка боец так себе. Ни силы, ни выносливости. Всё болит. А все-то в школьной драке слегка поучаствовал. Физической подготовке больше надо внимания уделять.
Оглядев одноклассников, обратил внимание, что практически нет фингалов. Значит, хоть и дрались, а побаивались заметные следы оставлять — били в корпус. В принципе, я также делал — хотя и по другой причине. Тяжело мне перестроиться еще, рассматриваю окружающих, как детей — а как ребенка можно по лицу кулаками лупить?
Контрольная началась с опозданием, нас задержали потом на всю следующую перемену.
Я алгебру хорошо когда-то знал, у меня твёрдая пятерка была. Славка потихоньку передавал Юльке сложенный тетрадный листик с написанным на нём заданием, с которым сам не мог справиться. Юлька расписывала ответ и возвращала ему. И он спокойно переписывал в тетрадку для контрольных работ на законных основаниях, так как разрешалось пользоваться черновиками.
Я, как ни странно, многое вспомнил и сам решил. Только одно задание, которое категорически не мог вспомнить, сделал как Славка.
Юлька наше всё!
Потом в этом же классе была геометрия. Этот предмет я очень любил, сдавал на отлично. Получил массу удовольствия от рисования фигур в клеточках.
После геометрии мы вернулись в класс к Кириешке на урок литературы. Но вместо него нас ждал классный час с разбором полётов на прошлой перемене. Как выяснилось, никто ничего нам не простил и не забыл.
— Вабищевич, — обратилась Кириешка к Юльке, — как комсорг и староста класса, ты отвечаешь за дисциплину в классе. Будь любезна, доложи, что произошло на предыдущей перемене.
— Кое-кто из наших товарищей, — встала Юлька, –позволил себе оскорбительное обращение к другому нашему товарищу. Что вызвало справедливое негодование других наших товарищей. Вследствие чего произошла конфликтная ситуация, которая в результате несправедливых действий первой стороны из словесной перепалки перешла в более активную фазу.
Юлька села. Браво, браво. Если б можно было, я бы аплодировал стоя. Я повернулся к ней боком и тихонько показал ей большой палец руки.
— Кто кого оскорбил? — уточнила Кириешка.
Юлька опять встала:
— Юль Николавна, мне кажется, они сами знают.
— Кто кого оскорбил, я спросила. Вабишевич! — настаивала строго Кириешка.
Класс затих.
— Тимур Полянский назвал Вету Белову опарышем, — была вынуждена ответить Юлька, и опять села.
Ага, так ее Ветой зовут! Отсюда и Ветка.
— Полянский. Вот как тебе не стыдно? — начала увещевать его Кириешка.
Есть с кого пример брать! Самой-то не стыдно было ее оскорблять?
— Тимур, ты должен извиниться перед Ветой, — потребовала Кириешка.
— Не буду я извиняться, — заявил Полянский, развалившись на задней парте.
Ну-ну, и как ты выйдешь из этой ситуации? Я в предвкушении конфуза уставился на Кириешку.
— Напрасно, напрасно, — ухмыляясь, сказала Кириешка. — Вон, наши корреспонденты уже карикатуру на тебя рисуют. Попадёшь в стенгазету, над тобой вся школа смеяться будет.
Я с интересом осмотрелся. Что за стенгазета? И правда, на стене, примыкающей к коридору, висел лист ватмана. Мне со своего места было не разглядеть, что там. Надо будет посмотреть. Учитывая, что занятия по русскому языку и литературе проходят во всех средних и старших классах школы, то проходимость этого кабинета, без преувеличения, вся школа.
— Я им пальцы повыдергаю! Пусть только попробуют что-нибудь нарисовать, — пригрозил, не вставая со своего места, Полянский.
— А за это можно и из школы вылететь, — с угрозой в голосе сказала Кириешка. — И в милицию попасть. Проще извиниться. А, Полянский?
— Не буду, — пробубнил Полянский уже не так уверенно.
Я посмотрел на Ветку, она, сидя вполоборота, в упор смотрела на него.
— Чего не будешь? — спросила Кириешка.
Полянский молчал.
— Дурак! Без аттестата останешься! — не выдержала Дианка.
— Чёрт с вами. Обзываться не буду, — сдался Полянский.
— Осталось извиниться, — подсказала Юлька.