Страница 24 из 81
Никто не обращал на это внимания. Более того, один мужик, попавшийся нам на встречу, точно также тащил в авоське голую буханку чёрного хлеба. Тут же всплыли собственные воспоминания из детства — а, ну да, и верно — так все и таскали. Как давно это было — сразу и не припомнишь.
Славка через раз здоровался со встречными людьми, я обязательно вслед за ним говорил всем своё скромное «здрасте». А потом выяснял у Славки, кто это был.
Кстати, кассирша тётя Маша оказалась мамой Ивана Николаева.
Мы с Пашкой шли к больнице, и мысли мои как-то сами собой вернулись к Юльке. Ни рожи, ни кожи, а туда же: парнями крутить. Мне было обидно за Пашку.
— А мы с Юлькой тоже с первого класса вместе учимся? — спросил я Славку на ходу. Рассказывать ему, что Пашка из-за неё с моста прыгнул, я не стал. Раз Славка об этом не знает, значит была у Пашки на то причина. Может они вдвоём с другом в одну девчонку были влюблены.
— Юлька классная девчонка, — начал Славка. — Сколько себя помню, столько её знаю. Мы с ней ещё в детский сад вместе ходили. Это ты с ней с первого класса.
— Понятно. А подруга у неё есть?
— Зачем? Мы её подруги.
— Знаешь, Славка, девчонкам надо быть не подругой, а другом.
— Юлька не просто девчонка, — обиделся за неё Славка. — Юлька друг. С большой буквы Друг.
— Понял, понял. Юлька Друг, — ничего на самом деле не понял я. Зачем же тогда Пашка из-за неё прыгнул? Только какая-то версия появилась понятная — и снова здрасьте! Трещит по швам.
Мы подошли к больнице. Отряхнули веником, стоявшим на крыльце у двери, обувь и, потоптавшись на мокрой тряпке перед дверью в холле, прошли внутрь.
В холле всё также слонялось туда-сюда несколько больных. Заметив среди них утреннего лохматого знакомого, я спросил его:
— Ну, какие новости? Как Настя?
— Пока в реанимации от наркоза отходит, — ответил мужик.
— Тогда передайте ей, как в себя придет, пусть выздоравливает, — попросил его я и направился со Славкой к Ивану в Хирургию.
Мы почти уже дошли до нашей палаты, как в конце коридора открылась дверь, и из реанимации вышел доктор Юрий Васильевич.
— Ивлев. Опять ты? — спросил он. — Что ты шатаешься здесь?
— Так поесть Ивану принёс, — показал я свою авоську. — Настя же покалечилась, кормить народ некому. Как она, кстати?
— Тебе-то какая забота? — спросил доктор.
— Человек же, — не понял я, почему нельзя беспокоиться.
Доктор прошел мимо, как будто меня нет. Я решил не заморачиваться таким его поведением. Надо делать поправки на то, что я для всех здесь школьник без права голоса. Хотя, как говорил мой батя, до пяти лет человек царь, с шести до шестнадцати раб, а с шестнадцати уже товарищ. Могли бы уже и посерьёзней к нам относиться.
Мы со Славкой зашли в палату. Иван был один.
–А вот и мы, — сказал я и плюхнул ему на колени свою авоську. — Как дела? Вас так и не кормили?
— Говорят, пришла в пищеблок замена, — ответил Иван, вставая и выкладывая на табурет кефир и плюшки. — Кухню отмывает. Обеда не будет точно, а ужин обещали. Спасибо, ребята! — поблагодарил он уже с набитым ртом.
— От Вероники ничего не слышно? — спросил я. Иван отрицательно покачал головой.
— Хочешь зайду к твоему однокласснику или его брату, узнаю? — предложил я.
Иван опять отрицательно покачал головой. Оно и правильно. Вряд ли мужики доверили бы мне какую–то информацию.
— Ну, может, кто-нибудь из них сам зайдёт, — успокоил его я, видя, как он сразу помрачнел. — А пока постарайся расслабиться и получить удовольствие от вынужденного безделья.
Славка стоял всё это время рядом и сосредоточенно изображал равнодушие.
Я встал и протянул Ивану руку прощаясь, он пожал её. Славка тоже попрощался. Мы даже дверь в палату ещё не закрыли, а Славка уже закидал меня вопросами:
— А что с Вероникой? А к кому ты хотел зайти? Расскажи.
— Да я точно ничего не знаю, — отмазывался я как мог. — Не приходит она что-то к Ивану. Он переживает.
— А зайти к кому хотел? — не отставал Пашка.
— Одноклассник к нему приходил. Обещал узнать, что там с Вероникой.
— Аааа, — разочарованно протянул Славка. — Только и всего?
— А ты про что подумал?
— Про интересное что-нибудь, — расстроился Славка. — Так скучно. Хочется приключений.
— Подожди, начнутся студотряды или служба в армии. Попрут еще приключения косяком, — успокоил я его. — Только школу окончить надо.
— Окончим. Куда мы денемся.
— Я бы не был так уверен, — пробормотал я. — Не помню ничего.
— Вспомнишь, — успокоил меня, в свою очередь, Славка. — До экзаменов еще четыре месяца.
— Репетиторов бы найти толковых, — сказал я мысли вслух.
— Ты что?! Не вздумай! — воскликнул испуганно Славка. — Позорище.
— Почему? — удивился я.
— С репетиторами занимаются только даунито хромосомо, — брезгливо ответил Славка. — Нормальные люди сами учатся. Я статью в газете читал — там так было написано.
— Понятно, — согласился я, а сам подумал, что дополнительно заниматься всё равно придётся, только говорить об этом никому не стоит. Похоже, неправильно поймут. М-да, похоже что не нравятся репетиторы советской власти!
Мы вышли из больницы и пошли в сторону дома. Тут я обнаружил, что не знаю, где живёт Славка.
— Слушай, а ты на какой улице живешь? — спросил я его.
— На той же, что и ты, — ответил с усмешкой Славка. — Никак не привыкну, что ты элементарных вещей не знаешь.
— Элементарные знаю. А в доме каком?
— В двенадцатом, почти напротив Ивана.
— Понял. А Юлька?
— Юлька живёт на Ленина, рядом с библиотекой. А номер дома не помню какой.
— Хорошо. Разберёмся, — я мотал на ус всю доступную информацию о жизни Пашки Ивлева. Мне надо было в ближайшие дни произвести на Демьяна Герасимовича впечатление выздоравливающего человека. Чтобы у него основания появились со мной расстаться по-хорошему, не написав при этом еще и какую-нибудь гадость в моей медкарте. Мне еще в вуз поступать надо будет!
— Хочешь, зайдем к ней? — предложил Славка. — У неё такой дед! Морской волк. Если глаза не залил, что-нибудь интересное расскажет.
— Ну, пошли, — согласился я. Надо исправлять о себе впечатление у подруги. А то не даст ещё списать в понедельник.
Мы дошли до булочной. Я вспомнил свежие плюшки и почувствовал, как в животе мышь повесилась. Я остановился и достал из кармана мелочь. У меня должно было еще остаться 32 копейки. Я пересчитал наличность: 22 копейки. Не понял. Я пересчитал ещё раз: 22. Я полез в карман: пусто. Проверил карман на дырки: карман целый.
— Ты чего? — спросил удивлённо Славка.
— Да, 10 копеек потерял.