Все, что произошло в отеле

– Ты у них что, стокгольмский синдром развиваешь? – удивлялась старшая горничная. – Они же в прошлый раз жалобу написали, а теперь снова приезжают.

– Ну, может, они мазохисты? Или похудели после пребывания у нас и снова хотят? – смеялась Наташа. – Или просто любят писать жалобы.

На день рождения Светлана Петровна подарила ей настольный звонок – тот самый, как в старых фильмах, дзинькающий, если нажать на пимпочку. Наташа собиралась обидеться – мол, она что, собака – по команде прибегать? Хотя Светлана Петровна и в мыслях подобного не держала! Ну хорошо, держала. Наташа могла уснуть днем или ночью, если оставалась в ночную смену, и ее нельзя было добудиться, хоть из пушки стреляй. Ситуацию спасал водитель Славик, дзинькавший звонком. Он недалеко ушел от детей, которые норовили нажать на звонок, пробегая мимо и хватая из вазочки маленькие конфеты карамельки с разными вкусами – тоже, кстати, Наташина идея.

Впрочем, на звонок она быстро перестала реагировать.

– Ну как можно так дрыхнуть! – с долей зависти восклицала Светлана Петровна. – Наталья, у тебя нервы вообще есть?

– А чё я могу сделать? Сплю и сплю, – пожимала плечами та.

Впрочем, вернемся в тот день и к той истории, которая началась с Галиного вопля. Единственным человеком во всем отеле, которого не потревожили крики Гали, была та самая администратор Наташа. Даже те, кто жил в противоположном конце коридора, их слышали. Но приняли за крик чаек и снова уснули. И никто, кроме меня, не знал, что Наташа просто не могла услышать истошный крик, поскольку в отеле ее не было. А находилась она со Славиком в микроавтобусе, принадлежавшем гостинице. Так что хоть оборись, хоть обдзинькайся в звонок, не дозовешься.

– Галя, какого… ты сюда зашла? – спросила Светлана Петровна, выразившись крайне непрофессионально по форме, но верно по сути. – Твою ж мать! – Последняя реплика раздалась после того, как старшая горничная наступила на красное пятно на белом прикроватном коврике – такие лежали во всех номерах категории люкс.

После реплики Светланы Петровны Галя опять истошно заорала и голосила достаточно долго. Ей бы в певицы пойти, а не в горничные. Так держать ноту на одном дыхании…

В этот момент моя мама вскочила с кровати, накинула на себя банный халат и, матерясь, как грузчик, пошла выяснять, в чем дело. Я отправилась следом, поскольку давно не спала и мне было интересно, как будут развиваться события.

– Нет, ну вы вообще, что ли? – мама ворвалась в номер. – Просто невозможно! Я спать хочу! Можно, пожалуйста, заткнуться?

Светлана Петровна в этот момент рассматривала нечто красное, во что наступила белым, естественно, профессиональным сабо – обувью, которую носят врачи и повара. Старшая горничная купила себе такие и не могла нарадоваться.

Галя, которой она предложила приобрести такие же, заявила, что не «будет ходить в калошах», а Наташа ответила, что предпочитает каблуки. Про то, что на каблуках ее ноги кажутся длиннее и не такими увесистыми, она промолчала. Ноги были ее главным комплексом – простые крестьянские ноги с широкой лодыжкой, пальцами, очень далекими от совершенства, но соответствующими строению стопы, выраженными икрами и нависшими над коленями жировыми складками. Наташа понимала, что от природы никуда не деться. Ноги получились неудачными, и она всячески старалась сделать их тоньше и длиннее. Только недавно купила новые туфли – каблук десять сантиметров, а не семь с половиной, как обычно. К концу смены ноги гудели и отекали, но Наташа терпела ради Славика. Ей казалось, что он как-то по-другому смотрит на нее, когда она ходит на шпильках. Славик же, если бы его кто-нибудь спросил, честно ответил, что ему вообще все равно – на каблуках Наташа или в валенках. Он смотрел на ее бедра, объемные, внушительные, представляя, как вечером она на него навалится и прижмет этими бедрами к постели. А лодыжки? Вряд ли Славик представлял, где вообще находится эта часть тела. Сиськи видел, Наташины бедра его вообще сводили с ума, а то, что находилось ниже, не имело никакого значения. Славик давно понял, что любит женщин корпулентных. Правда, этого слова он не знал и вряд ли бы понял его значение. Но Наташка ему нравилась. Прям его типаж. Я же говорю: люди – идиоты. Почему им не приходит в голову просто поговорить о том, что кому нравится? Тогда и страдать не пришлось бы…

Светлана Петровна рассматривала красную субстанцию на своих профессиональных сабо и думала, чем ее смыть. Сабо тоже были новыми, как и туфли Наташи, и их было жалко.

– Это что, кровь? – ахнула моя родительница.

Я же говорю – это она во всем виновата. После этого замечания Галя снова заголосила. Если бы мама предположила, что пятно на ковре, например, от томатного сока, все было бы в порядке. Но нет. Мама переживала личную драму и хотела, чтобы окружающие страдали не меньше. Так что именно ее предположение про кровь плюс вопли Гали и запустили механизм этой истории. Следующей фразой родительница, так сказать, залакировала ситуацию:

– Надо вызывать полицию.

– Нет, – рявкнула совершенно непрофессионально Светлана Петровна. – Вы хоть понимаете, что здесь начнется и чем нам это грозит?

– Понимаю, – пожала плечами родительница, – убийством в отеле. Детектив.

Тут Галя опять завопила, показывая куда-то в угол. Там, на столике, на тарелке лежал нож. Его положили специально именно на тарелку, чтобы не пачкать стеклянный стол. Нож был тоже в чем-то красном.

Светлана Петровна, брезгливо поглядывая на испачканную обувь, смело подошла к столу, наклонилась, понюхала нож и торжественно сообщила:

– Арбуз. Вон, и косточки на полу. Галя, надо будет тщательно пропылесосить.

– Нет! – закричала Галя. – Я не буду здесь убирать!

В этот момент в дверь номера постучали. На пороге стояли молодые люди. Вчера они отмечали медовый месяц и жили в номере молодоженов, который оказался именно над этим по соседству. Слышимость была прекрасная из-за гипсокартонных перекрытий – строители тоже люди, сэкономили. Девушка, судя по выражению лица, была явно недовольна брачными утехами. Молодой муж стоял с лицом «побыстрее бы напиться». Я же устроилась в кресле в углу, так что меня вообще никто не замечал.

– А что тут у вас случилось? – Девушка явно жаждала недостающего в медовый месяц адреналина и прочих гормонов, отвечающих за счастье. – Мы услышали крики…

– Убийство, – ответила моя мама раньше, чем Светлана Петровна успела раскрыть рот и успокоить постояльцев.

– Как в сериале, да? – восторженно воскликнула девушка.

– Молодые люди… за доставленные неудобства наш отель пришлет вам шампанское и фрукты… – Старшая горничная пыталась вести себя профессионально.

– А кого убили? – заинтересовалась девушка.

– Тетку, которая на все жаловалась, – ответила Галя, перестав вопить.

– Которая скандал закатила? – уточнила девушка. – Мася, сбегай за шампанским.

Молодожена села на кровать и приготовилась ждать продолжения истории. Мася, то есть молодожен, тяжело вздохнул и ушел за шампанским.

– Не рановато? – уточнил он, прежде чем уйти.

– У меня медовый месяц! – обиделась молодожена.

– Какой скандал? Почему я не знаю? – нахмурилась Светлана Петровна.

– Она вчера закатила скандал за завтраком. Из-за плохо вымытого стола, – начала рассказывать молодожена. – Заставила официантку дважды протереть стол. Моя свекровь такая же маньячка. В каждый угол нос засунет, чтобы найти пыль. Я с ума схожу. Вот как мне убедить мужа забрать у нее ключи от нашей квартиры? Поставила условие – мы возвращаемся и ставим новые замки. Я ведь права? Но это же просто невозможно! Я выхожу из ванной, а она на кухне яичницу жарит. Видишь ли, я не умею жарить яичницу! Леша любит, когда желток вытекает, а я вечно пережариваю. И котлеты не такие делаю, как любит Леша. Хлеб добавляю в фарш, а не кабачок. Я ей сто раз говорила: Лариса Витальевна, пожалуйста, предупреждайте, когда хотите прийти. Но она не понимает. Леша говорит, что мама должна привыкнуть – мы же поженились через полгода после знакомства. Мол, слишком быстро. А я считаю, нормально. Зачем еще ждать? Если не женится, значит, не готов брать ответственность. А мне зачем время терять? Ну разве не так?