Страница 68 из 121
Она попыталась вырвать ладони и замерла, перестала дышать, когда он коснулся кожи губами. Легко, невесомо, но через ее тело словно молнию пропустили. Его губы, такие горячие, шершавые, обветренные. Такие твердые, крепкие… греховные. Или дело в ее собственных мыслях? С некоторых пор Лика позволяла себе слишком много. Нет, в мечтах они даже не целовались, но… Словом, преподавателя полагалось воспринимать как мебель, бесполое существо, а она не могла.
— Дышите уж!
Дразня, Раян еще раз привлек ее ладонь к губам, на этот раз задержал дольше.
Вот он — идеальный момент, чтобы попросить подыграть!
— Лика…
И все же магистр сомневался: стоит ли?
— Да, мастер Энсис?
Широко распахнув глаза, она замерла в ожидании. Губы чуть приоткрыты. Ничего такого Лика, разумеется, не хотела, но ее запрокинутая голова, поза подталкивали к поцелую. Настоящему, в губы. А все фонарь — тут же нашел виноватого Раян. Зачем его подвесили над крыльцом?
— Не здесь.
Он вдруг осознал, что, возможно, они не одни в академии. Непогода непогодой, но сейчас только восьмой час.
— Это связано с Тайной канцелярией, верно? — догадалась Лика и инстинктивно прижалась к нему, когда над головой опасно заскрежетало железо водостока.
— М-да, не лучшее время для прогулок!
Раян убедился, что на голову им ничего не свалится, и вернулся к щекотливой теме:
— Да, с ней. Вы обещали соврать ради меня… До сих пор хотите?
Исходивший от магистра запах ночной свежести смешивался с кристаллами льда в дыхании ветра, ароматом прелой листвы, мокрой кожи и дерева, создавая неповторимую симфонию. Она пьянила, кружила голову, толкала отвечать согласием на все, о чем бы Раян ни попросил.
— И что же мне нужно сказать?
Сообразив, что все еще прижимается к нему, Лика отступила в темноту. Пальцы выскользнули из горячих ладоней. Девушке показалось, будто они мгновенно заледенели.
— Так не терпится услышать прямо сейчас? Потерпите уж! Тем более ложь не из приятных, — заранее предупредил он.
Поразмыслив, магистр предложил:
— Как вы относитесь к тому, чтобы вместо занятий сегодня выпить чаю? Боюсь, — пошутил он, чтобы немного разрядить атмосферу, — академия не выдержит бури и обратной магии одновременно. Что-то мне подсказывает, с утра найдут немало поваленных деревьев, поэтому поспешим. Заночуете тоже у меня, с этим проблем не возникнет.
— У вас, — поджала губы Лика. — Не у меня.
— Потом обсудим ваши моральные устои, Скотт! Или хотите, чтобы на вашей эпитафии значилось: «Раздавлена горгульей»?
Магистр намекал на каменные изваяния на парапете.
Предсказания Раяна меж тем сбывались. Деревья подозрительно кряхтели, ветер все набирал и набирал силу.
Ухватив Лику под руку, магистр повел ее по аллеям залитого безлунной чернотой парка. Он шагал быстро, старался обходить стороной наиболее опасные места. Каждый раз, когда над головой что-то трещало или ухало, сердце Лики сжималось до размера медного гроша. Позабыв о воспитании, она буквально висла на шее Раяна, мечтала благополучно переступить порог коттеджа.
Уж не Альма ли наслала на них эту бурю? Сильные ветра в Ойме случались, но Лика не припомнила подобного урагана.
Еще днем, во время репетиции, ничего не предвещало непогоды. Ветер налетел внезапно, стоило последнему лучу солнца лизнуть небосклон.
— Вот мы и дома!
Раян первой пропустил Лику в прихожую.
— Раздевайтесь — и греться в гостиную! Камин разожжете сами.
Сам магистр немного задержался, чтобы обезопасить дом от непогоды и потусторонних гостей.
«А пальтишко у нее дрянь!» — кинув взгляд на вешалку, подумал он.
Эх, любовница — так любовница! Пусть фиктивная, но им тоже положено делать подарки. И Раян потянулся за кошельком, засунул Лике в карман пару солей. Кашемировое пальто она на них не справит, зато новыми перчатками разживется.
— Ну, как у вас дела? — наигранно бравурно поинтересовался магистр, входя в гостиную.
Сидевшая на корточках возле камина Лика обернулась. Судя по оранжевому ореолу вокруг ее пальцев, с огнем она справилась.
— Чай заварите? Я безумно устал, побудьте уж хозяйкой.
Когда она вернулась с подносом, на котором дымились две чашки липового отвара, девушка застала Раяна стоящим у окна. Заслышав шаги, он попросил:
— Поставьте на столик у камина.
После спохватился:
— Вы же не ужинали, Скотт!
Если сделка состоится, он откроет портал в любимый ресторан, заберет еду, и они проведут милый вечер вдвоем, только без ласк и поцелуев. А если нет… Еду все равно придется заказать, хотя бы для того, чтобы не умереть с голода.
— Я перекусила бутербродами, мастер.
— Бутербродами? — скривился Раян и обернулся к ней. — Сомнительная пища для желудка, особенно если это желудок мага.
Как же подступиться, как сказать?..
Дождавшись, пока Лика опустит поднос на столик, он сцепил пальцы в «замок» и выпалил на одном дыхании:
— На допросе в Тайной канцелярии вы скажете, что без ума от меня, возможно, даже ждете ребенка.
— Что?
Она, наверное, ослышалась. С таким свистом ветра немудрено.
— Ладно, про ребенка я пошутил, зато в остальном абсолютно серьезен. Вас видели в моем доме, скажем так, не совсем одетую. Возникли закономерные вопросы.
— И вы сказали?..
Тонкие пальцы Лики сжались в кулачки. Какой там липовый отвар, Раяну следовало влить в нее пару рюмок самой крепкой настойки, а потом уже говорить такое! В подтверждение ее мыслей возмущенно заскрежетало что-то за окном.
— Да, — стойко выдержав ее испепеляющий взгляд, подтвердил магистр, — я соврал, что мы любовники. Утешу лишь, что вас это ни к чему не обязывает, ночевать в одной комнате со мной не придется. Разыгрывать комедию на людях тоже не нужно. Заверите Тайную канцелярию, что я планировал провести ту ночь с вами, а не на кладбище…
И он бегло пересказал свою версию событий.
Ну вот, все сказано, дело за Ликой, хотя Раян догадывался, чем все закончится.
— Глупая, гадкая ложь!
Девушка повернулась лицом к огню. Плечики ее судорожно подергивались.
— Я знаю, — она глубоко вздохнула, — что вам нравится издеваться над людьми. Вы до сих пор не можете простить мне кражу ручки, но это… Это переходит все границы, мастер Энсис!
С каждым словом голос ее крепчал.
Лика обернулась к нему. Без плаксиво подрагивающих губ, без единой слезинки, она в упор смотрела на него, гордо, бросая вызов, готовая стоять за себя до конца.
— Я обязана два года сносить ваш непростой характер, ассистировать во всех экспериментах, мыть полы, болтаться по кладбищам — пусть так, но измываться над своей честью я не позволю!