Страница 116 из 121
Глава 28
— Опять прогуливаете занятия? — нахмурился Раян.
Лика проигнорировала его ворчание и, отмерив чайную ложку укрепляющего отвара, попыталась дать его магистру. Однако тот отказался открывать рот и продолжал буравить ее взглядом из-под насупленных бровей.
— Надумали сменить специализацию?
— А? — не поняла девушка.
— Насколько мне помнится, целительство среди ваших способностей не значилось, поэтому не занимайтесь самодеятельностью. Учебный день в самом разгаре и…
— Не надейтесь меня выставить. — Со второй попытки Лика влила ему лекарство в рот. — Только не теперь!
— Теперь? — фыркнул Раян. — Я что-то пропустил, нечто важное?
Для человека, который четыре дня назад находился на грани жизни и смерти он был слишком бодр. А еще язвителен и колюч. Словно не случилось между ними объятий на кухне, жарких поцелуев в переулке, будто Раян не обещал защищать и заботиться. Девушка даже засомневаться, не померещилось ли ей все. Но даже если так, это ничего не меняло. Она останется здесь, у его постели, пока не уверится: с Раяном все хорошо.
Как он не мог понять, Лика места себе не находила! Какая тут учеба, кусок в горло не лез.
Ее разбудили голоса. Кто-то громко барабанил в дверь, требовал открыть. Спросонья Лика ничего толком не поняла. Съежившись на диване во тьме гостиной, девушка испугалась, будто Альма пожаловала по ее душу. Потом сообразила: на улице живые люди, одного она даже знает. Открыла на свой страх и риск — а там Раян…
В его лице не было ни кровинки. Темные волосы слиплись от воды и пота, сосульками свисали вдоль лица. Впалые щеки, разодранная одежда. На груди — расползающийся кровавый круг. У нее едва сердце тогда не остановилось. Утратив связь с реальностью, Лика все смотрела на это яркое пятно и боялась озвучить страшную мысль.
Потом кто-то встряхнул ее за плечи, велел нагреть воды. Девушка подчинилась, в полусне поплелась на кухню… и разрыдалась. Позорно сползла на пол и зарыла лицо в ладони. Такой, жалкой, зареванной, ее и обнаружил Аргус.
Лика смутно помнила, что он говорил. Зато, по прошествии времени, точно знала, что ей дали снотворного. Не могла она сама заснуть, вновь дойти до дивана и прикрыться пледом.
Утром все виделось страшным сном. Вдобавок после череды одинаковых хмурых дней вновь выглянуло солнце.
Лика выпорхнула со своего ложа, сладко потянулась и поспешила наверх, спросить, что приготовить на завтрак. И замерла посредине лестницы, уловив удушливый запах лекарств.
Улыбка померкла на ее лице.
Нет, ей не приснилось, те люди, обескровленный Раян…
Остальные ступени девушка преодолела через силу, вцепившись в перила, заставляла себя шагать. Ее подташнивало. Горечь поднималась из желудка, смешивалась со слюной, мешала глотать. В горле застрял ком размером с кулак.
На негнущихся ногах Лика приблизилась к двери спальни магистра, постучалась. Никто не отрыл. Порядочной девушке надлежало сразу развернуться и уйти, но Лика толкнула дверь. Та легко поддалась, и девушка закашлялась от обилия различных запахов. Она поспешила к окну, настежь распахнула его. Солнечный свет проник в спальню, бликами заиграл на мебели, коснулся человека на постели.
Зажав ладонью рот, Лика не отрывала взгляда от Раяна. Глаза его были закрыты, рука тряпкой свешивалась с постели.
Неужели мертв?
Истошный вопль отчаянья вырвался из груди.
Нет, нет и нет!
Лика упала на колени, ударилась лбом о пол. По щекам ее текли безмолвные слезы.
И тут сквозь радужную пелену девушка заметила батарею баночек и бутылочек на прикроватном столике. Перед ней вновь забрезжила надежда. Мертвым лекарства не положены, верно?
Кое-как поднявшись, Лика добрела до кровати, дрожащей рукой коснулась свешивавшегося с простыни запястья и снова разрыдалась, уже от радости. Кожа Раяна была теплой! Да, не такой, как обычно, но она принадлежала живому человеку.
Поросшая редкими темными волосками грудь мерно вздымалась и опускалась. Лика наблюдала за ней как завороженная.
Жив! Спасибо тебе, Всемогущий, большего ей и не нужно.
Чуть позже, от Аргуса, девушка узнала о событиях той страшной ночи. Она не рассердилась, не устроила ему разнос, но лишь потухшим голосом уточнила:
— Альма точно мертва?
У нее не осталось эмоций, даже утвердительный ответ офицера девушка встретила равнодушным кивком.
Лика вызвалась стать при Раяне добровольной сиделкой и с честью выполняла свои обязанности до тех пор, как он не пришел в себя. Только вот благодарности не дождалась…
— Скотт, вас отчислят за прогулы, — продолжал распекать магистр. — Или надеетесь на мою протекцию? Напрасно, я давно не ректор. Но даже если бы занимал этот пост…
Раян не договорил и поморщился от боли.
Проклятая рана! Из-за нее он прикован к постели, беспомощный, чуть ли не инвалид…
— Ну вот, сами себя наказали! — отчитала его Лика. — Вам нельзя столько разговаривать.
— Спасибо, хоть думать разрешили, — пробурчал Раян и посетовал: — Даже уши не заткнуть, чтобы не слышать вашего менторского тона! Сбылась ваша мечта, мы поменялись ролями.
Лика украдкой вздохнула и аккуратно закрыла флакон пробкой. Совсем о другом она мечтала!.. Но что уж теперь, когда она снова «Скотт», а сердечное «ты» безумно далеко.
— Кстати о мечте. — Пришло время вернуть старый долг. — Теперь я могу расплатиться с вами за платье, шарф, перчатки.
Пошарив в кармане платья, Лика вытащила кошелек и принялась отсчитывать монеты. Банкноты она положила отдельно, подготовила заранее, а вот мелочь…
Разумеется, Дункан Скотт согласился покрыть все расходы дочери. Лика подозревала, во многом потому, что не желал быть обязанным Раяну. Точнее, чтобы она была хоть чем-то обязана Раяну. После громкого признания в ректорском кабинете это стало важно.
Лика грустно улыбнулась.
Напрасно отец опасался, что магистр ее соблазнит. Она ему ни капельки не интересна. Так, мимолетное увлечение со скуки, средство справиться с тяжкими воспоминаниями о невесте. Но теперь Альма окончательно мертва, а вместе с ней похоронены чувства к Лике.
Ничего, она как-нибудь переживет. Вновь засядет в библиотеке, подтянет оценки. Да и новогодний бал — время возможностей. Лика точно не станет сидеть в углу, а в новом платье, с новой прической (какой, она пока не решила, но непременно модной) без кавалеров не останется. А там… У нее вся жизнь впереди, о чем грустить?
— Бросьте!
Лика не сразу сообразила, чем так его разозлила.
Глаза Раяна превратились в узкие щелочки, челюсти плотно сжались. Взгляд и вовсе кого угодно превратил бы в ледяную скульптуру.