Восход луны

Ташан не спешил с ответом, желая как следует помучить собеседника, который, он видел, уже начинал изнывать от любопытства. Помолчав, он раздумчиво заговорил:

— Говорят, неспособных на харакат не пускают на тот свет. Деловые люди не должны браться за нестоящее дело, иначе прогорят тут же. Разве не так?

— Так. Именно так. Тем более что мы облечены доверием тех, кто нас выдвинул, и всегда должны думать о тех, чьи интересы представляем.

Секретарша принесла поднос с кофе, коньяком, соками и сладостями. Девушка расставляла угощение на журнальном столике, а Ташан пристально рассматривал ее и увлекся настолько, что забыл ответить хозяину. Чувствуя на себе его наглый взгляд, секретарша покраснела.

Ташан, словно ничего не замечая, осматривал девушку, как осматривают лошадь, и не отвел глаз, когда та, наклонившись за посудой, повернулась к нему лицом. От нее пахло дорогими духами. Она ушла, а Ташан все еще глядел на дверь, словно секретарша унесла с собой продолжение разговора. Наконец он досадливо крякнул, взял со стола рюмку и опрокинул ее в рот.

— Вы представляете и ее интересы? — насмешливо кивнул в сторону двери Ташан.

— Разумеется, — раис изобразил на лице что-то вроде улыбки и тоже склонился к столику, чтобы скрыть смущение. — Она не член общества, но первая моя помощница… Если для хараката потребуются средства, она немедленно оповестит всех членов правления…

— Нет. Мне ваших денег не надо. — Ташан поставил точку над «и». — Нужна мне ваша подпись. И без ведома акционерного общества, заметьте.

— То есть как? — Гасан испуганно всплеснул руками. — Члены общества должны быть в курсе всех дел, в которых участвует председатель, иначе они изберут другого раиса.

— А если наш договор будет им выгоден?

— Все равно. Я не могу рисковать их благополучием, мы должны взвесить все плюсы и минусы. Мы ведь регулярно собираемся, подводим итоги, намечаем…

— Это я понимаю. Вообще-то сделку, которую я хочу предложить, мощно было бы довести до сведения членов акционерного общества, но лучше это сделать потом, когда все будет позади. Недаром говорится, что тайна сохраняется только между двумя. Я бы не хотел, чтобы наша тайна преждевременно пошла гулять по городу.

— Да какая же тайна?!

— Строжайшая. — Кемаль взял из вазочки горсть миндальных орешков, челюсти его заработали, громко перемалывая ароматные, чуть прожаренные зерна. Он запил съеденное коньяком и лишь тогда вернулся к разговору.

— Собственно, почему вас так пугает слово «тайна»? Найдутся же и у вас производственные секреты, в которые вы не посвящаете посторонних. У делового человека всегда есть тайны. У нас они тоже есть.

«У нас»… Значит, он не один», — подумал Гасан…

— Я человек дела… — нерешительно начал он, но Ташан сразу же перебил его:

— Иначе зачем бы я к вам пришел! Вы хотите сказать, что не покупаете кота в мешке?

— Именно.

— Прекрасно. Для начала сообщу вам вот что: мы тоже будем покупать, и тоже не кота в мешке, а то, что покупаете вы, — изделия из металла. Только наш ассортимент отличается от вашего. Алюминиевые чушки вам доставляют в ящиках?

— Не всегда.

— Ну, в контейнерах — это неважно. Часть изделий вы получаете в упакованном виде, не так ли? Наш товар в ящиках, упаковка безукоризненная, один аллах может разведать, что в ней, поэтому вы ничем не рискуете. Что в ящиках — наша с вами тайна. Поставщик отгружает вам алюминиевые чушки, цветной металлолом или железо, вместе с ними отгружает и наши ящики. По прибытии теплохода каждый из нас распорядится своим товаром. Обещаю вам, от моих ящиков не будет никакой головной боли. Днем они поступили на склад — ночью я их забираю. За перевозку моего груза вы получаете барыш. И его, поверьте, будет достаточно, чтобы с этой очаровательной особой, — Ташан, улыбаясь, кивнул головой на дверь приемной, — вы могли провести время на любом фешенебельном курорте, ни в чем себе не отказывая, Гасан не знал, что ответить.

— Маловато складских помещений, — вяло произнес он наконец.

— Знаю. Но я же сказал — вы получите баню.

— А кто ее даст?

— Это моя забота.

Гасан не был уверен, что ему надо соглашаться. Не лучше ли под благовидным предлогом увильнуть, чтобы его не втянули в опасную авантюру. Ему хотелось выпить, но он сдержался — в таком разговоре надо быть абсолютно трезвым. Мысль его работала лихорадочно.

— Груз крупногабаритный?

— Не слишком. Аккуратные ящики, кажется, вполне под силу двум грузчикам.

— А в ящиках что? Тайна, говорите?

Ташан откинулся на спинку кресла, закурил сигарету. Рукой он отгонял дым, чтобы тот не шел в сторону Гасана. Гость снова не торопился с ответом. Так кот, поймав мышь, не спешит полакомиться, а играет, подкидывая добычу лапками, следит, как она убегает, настигает ее и снова подбрасывает вверх…

— В ящиках будет товар, на который в наши дни возрастает спрос. Мы будем приобретать его за бесценок и продавать втридорога. От прибылей, как я уже сказал, вы тоже получите кое-что.

— Нет, погодите. Если это товар, о котором писал шейх Абдулла Керим, я умываю руки. Гневить аллаха, помогая распространению разных непотребств, не хочу и не буду.

— Какие непотребства! Мы будем завозить товар, которым во все времена торговали достойнейшие деловые люди, равно как Якоб Фуггер, банкир папы римского, который во время турко-венецианской войны продавал турецким мусульманам металл для изготовления оружия. Фуггер набил себе карманы золотом. Шведские пушечные заводы половину Европы когда-то снабжали своим благородным товаром. Еще в прошлом веке Виккерс, Крупп, Шнейдер, Дюпон де Немур прославились на весь мир. Они стали «законодателями» военной индустрии в своих странах, крупнейшими поставщиками оружия.

— Стало быть, речь идет об оружии? — Голос Гасана дрогнул.

— Да. — Почуяв, что Гасан заколебался и готов отказать ему, Ташан обрушил на собеседника поток фраз, не давая ему опомниться.

— Повторяю, вы ничем не рискуете. Вы просто не будетё знать, какое сырье вам подсунул поставщик. Бывает же, что вместо одного товара отгружают другой. Вы получаете металл по контракту, а о том, что вам прислали, вы узнаете, когда вскрываете ящики или контейнеры. Ящики же наши вам не придется вскрывать. Только держите язык за зубами, храните тайну.

— Ходить с тайной в душе — все равно что ходить по острию меча. — Гасан еще пытался шутить.

— Вы и так не по ковру ходите, — оборвал его Ташан, словно саблей обрезал, намекал, видимо, на связь Гасана с секретаршей. — Люди разгадывают лишь тайны природы, а свои тайны уносят в могилу.

Гасан нервничал. Как поступить? Он вспомнил о законах страны, откуда доставляли алюминий.

— Да будет вам известно, что в стране, поставляющей мне сырье, вывоз оружия в зоны конфликта запрещен законом. А ведь арабские страны — это зона конфликта, — Гасан произнес эти слова с пафосом, словно выступал с трибуны. Утопающий наивно решил, что нащупал якорь спасения. — Не думаю, чтобы там кто-нибудь рискнул преступить закон, особенно сейчас.

На Ташана его пафос не произвел ни малейшего впечатления.

— Наивный человек… Закон. Закон. Кто теперь живет по закону? Одни болваны. — Ташан испытывал чувство полного превосходства над собеседником. — Есть такой закон? Отлично. Используйте в своих целях. Если кто-нибудь докопается до ваших тайн и начнет вытряхивать из вас душу, обратитесь к иноземному правительству — мол, ваши граждане нарушили закон, подвели меня…

— Они не признаются…

— Да, господи, законы, в конце концов, на то и созданы, чтобы их обходить. Правильно, в той стране, о которой речь, запрещено вывозить оружие в зоны конфликта. Но ни в одной западной стране нет закона, запрещающего продавать оружие, скажем, партнеру по НАТО или «Общему рынку». А оружие, полученное «из вторых рук», можно продавать. Оружие, как вода, всегда найдет себе щель. Вот я и подыскиваю такую щель. Хочу, чтобы вместе с вашим сырьем прибывал мой товар. А уж тут позаботимся, чтобы он не залежался.