Вирусократия

Когда формальности были закончены, даже уже изрядно обшарпанные стулья перед телевизором в улье показались едва ли не креслами перед камином.

– Михалыч, как думаешь, скока мы ещё возить будем, а? – разминая сигарету, обратился к старшему в бригаде врачу-микробиологу водитель Самвел.

Курить в холле разрешали. Какой-то умник фломастером нарисовал на листе ватмана и повесил на одной из стен весьма симпатичную рожицу медработника с большим крестом на колпаке и приписал: «ПИТЬ И КУРИТЬ МОЖНО, НО УЖЕ ПОЗДНО».

Михалыч, не отрываясь от экрана, лишь повёл плечами. Он был не только старший по должности, но ещё и по возрасту. Поговаривали, что когда-то он работал в самом «Микробе». Впрочем, любопытством никто из присутствующих, кроме Самвела, не страдал.

Темпераментный от природы, большой балагур, добродушный, всегда улыбающийся Самвел был прекрасным водителем. Как он умудрялся протискиваться по узким улочкам, огибая оставленные посреди дороги, брошенные и разграбленные автомобили, оставалось большой загадкой. Даже бывший в бригаде в роли санитара бесшабашный студент-медик Петя, увлекавшийся паркуром, и тот закрывал глаза, когда Самвел на большой скорости объезжал очередное препятствие из груды обгорелого железа. Водителем в бригаду его устроил двоюродный дядя, весьма известный врач-стоматолог, предварительно сделав ему необходимую для трудоустройства регистрацию.

Не дождавшись ответа от Михалыча, Петя решил поддержать разговор и, чуть ли не цитируя СМИ, произнёс:

– Вчера ООН приняло коммюнике и план мероприятий по противоэпидемиологическим действиям и объединению усилий по поиску средств лечения и вакцинации.

– А в Европе вводят общий для всех стран режим ЧС, – кивая, подтвердил второй санитар.

– Вот вам, Самвелушка, и ответ, – прервал просмотр телевизора врач.

Он всех вокруг называл на вы и ласковыми уменьшительными именами. Петя у него был Петрушей, второй санитар Павлушей. Даже начальника дезстанции, своего ровесника доцента Семёна Моисеевича Эрдмана он называл не иначе, как Сёмочка Моисеич. Причём к самому себе позволял обращаться просто – Михалыч.

Женский персонал был от него без ума. Всегда сверхлюбезный, он никогда не переступал черту, разделяющую его с подчинёнными. Требовал он тоже ласково, но так, что его предписания хотелось пойти и выполнить побыстрее.

– Вы, если не ошибаюсь, Петруша, уже на 3 курсе?

– Да, – студент вопросительно посмотрел на Михалыча.

– Тогда, сударь, вам не надо подробно рассказывать о кластерно-симбионтных возбудителях. Кто у вас лекции по эпидемиологии читал?

– Эрдман, – ответил студент.

Михалыч лукаво улыбнулся. И сказал:

– Тогда специально для вас, юноша, замечу, что о свойствах нового возбудителя всё говорит его официальное название Megapolymorphic virusno-bakterialno-fungoid cluster. Сокращенно MPMVBFC. Но даже нам, медикам, выговаривать столь длинную аббревиатуру тоже не охота, и поэтому прижилось название VBFMC («virusno-bakterialno-fungoid MegaCluster»). На рабочих совещаниях вне официоза новую заразу называют и вовсе просто ЛМВ (летальный мегавозбудитель).

Ну а в народе бытует название «умертвие». Коротко и ясно.

– Не, ну так нечестно – студент-то, может, что и понял, а я вот ни фига. Раз уж время есть, так просвети, Михалыч, и меня, что же это за напасть такая жуткая, – попросил Самвел.

– Контагиозность воздушно-капельным путём, – начал было врач, но, спохватившись, перешёл на язык, не обременённый медицинскими терминами.

– Пандемия, мой дорогой Самвельчик-джан, – это не что иное, как расширяющееся в пространстве с возрастающей скоростью заражение всё больших масс людей, происходящее одновременно в разных странах на всех континентах. У новой заразы тот же принцип распространения, что и у гриппа, – по воздуху, то есть при кашле, чихании, даже простом разговоре есть вероятность заражения и достаточно длинный – 2–3 недели – скрытый инкубационный период, во время которого заболевший ничем не выделяется и чувствует себя хорошо. Что затрудняет определение зон заражения и численности носителей. А после периода инкубации болезнь, наоборот, развивается крайне стремительно, за 5–6 дней с практически стопроцентной вероятностью приводя к смерти. До этого момента всё понятно?

Водитель кивнул, и Михалыч продолжил. К окончанию импровизированной лекции, не раз прерываемой возгласом «Вай, мама-джан», Самвел чувствовал себя почти кандидатом медицинских наук. Хотя, конечно, ощущение было обманчивым. Потому что обо всех свойствах нового возбудителя не знали и светила мировой микробиологии.

Тут в улей вошёл начальник отряда ПЭКБ, поздоровался, налил себе чаю и сел в стороне. Михалыч, спросив разрешения у своих слушателей, пересел к нему и на правах давнего знакомого (начальник отряда был заместителем заведующего в лаборатории, куда после отработки по распределению в «Микробе» молодой Михалыч был зачислен МНСом11) тихо поинтересовался:

– Опять что-то случилось?

– Ну, ты скажешь, Михалыч, случилось! Сейчас у нас каждый день что-то случается.

– Ладно, не темни. Раз на раз не приходится. Я ж вижу, ты смурной больше обычного.

– Да опять местные китайцы баламутят – требуют позволить им вернуться на родину, к семьям. А власти граничащей с нами провинции КНР ни в какую их принимать не хотят – говорят, чтобы мы их изолировали и сами разобрались. И уже были два случая попыток нападения в китайском районе на наши бригады. Придётся каждую бригаду усиливать военным патрулём. А где их столько взять-то?

– М-да… Дела.

– Вот-вот… Попробуем через Москву попросить у Пекина их воинские части для совместного патрулирования наших «чайна-таунов».

– Ни хрена себе! Это что ж получается – мы сами китайских вояк к себе же на территорию запустим!

– А у нас, похоже, нет другого выхода. Иначе местные китаёзы сомнут нас массой и, прорвав кордоны, ломанутся через границу. А китайские власти обвинят нас в неспособности сдерживать распространение эпидемии. А если наши военные этих поганцев остановят с помощью силы и поубивают на хрен, то Пекин обвинит нас в геноциде. Так лучше нам самим китайские подразделения в ограниченном количестве пригласить, чем они к нам явятся без нашего согласия якобы для защиты китайского населения и взятия под контроль эпидемиологической обстановки.

– А не думаешь, что более вероятна ситуация, когда наоборот из Китая попрут беженцы? Там ведь плотность населения гораздо больше, а соответственно и вероятность заразиться выше. Чтобы избежать этого китайцы могут рвануть на менее заселённые территории нашего Дальнего Востока.

– Не, их своя же армия сдержит, а потом сама организованно к нам ломанётся. Потому что китайским бонзам надо не заражать свободную территорию, а постараться спасти её для себя. Это же нужно и правителям планеты из западных стран, так что китайцев от неконтролируемой экспансии в Сибирь удержат.

– Да уж, все по поговорке «кому война, а кому мать родна», – вздохнул Михалыч. – Интересно, сколько народу должно умереть, чтобы политики прекратили свои игры, и можно было работать без оглядки на все эти их выкрутасы?!

– Знаешь, по-моему, если в живых останутся всего двое во всём мире и один из них будет политиком, он и то попробует «мутить» какие-то интриги со вторым уцелевшим, – с горечью ответил начальник отряда.

Районный центр одной из областей ЦФО

12

России. Выездное совещание сводного областного штаба карантинных сил

– И последнее, – докладчик в синей форме сотрудника МЧС отложил в сторону папку и достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо слегка помятый листочек, расправил его и, повернув лицевой стороной к присутствующим, повёл им из стороны в сторону.

– Перед вами наспех состряпанная листовка, коих в районе за последнее время появилось довольно много, если не сказать, что очень много. Какая-то гнида, другого слова я не нахожу, пользуясь положением, распространяет эти, как они их называют, «Санбюллетени правды», явно пытаясь дестабилизировать обстановку.

11

МНС – младший научный сотрудник.

12

ЦФО – Центральный федеральный округ.