Страница 112 из 134
— Выберите сто лучших верблюдов, какие у пас только имеются, и оседлайте их! На десять верблюдов нагрузите золотых денег, на десять — самых дорогих тканей и товаров, а на остальных — все, что есть на свете самого дорогого и наилучшего! Затем посадите на них сто наиболее искусных мастеров. На одном верблюде устройте золотой шатер; верблюд этот должен быть неноровистый. И всех верблюдов будет сто один.
Царь назначил срок, и к этому сроку все было готово. Собрались приближенные царя, и царь сказал своему врачу:
— Ты спас меня от смерти. Отплатить тебе достойно у меня нет силы и средств. Я делаю небольшой подарок, все это твое: и верблюды, и товары. Когда прибудешь домой, обзаведись всем, приведи себя в порядок, построй и дом, и все прочее.
Вот прибыл бедняк домой. Остановил караван перед своей избушкой, сложил около нее все, что было на верблюдах, а затем сказал погонщикам верблюдов:
— Вам сказано было, что и вы сами, и верблюды будете принадлежать мне, но возвращайтесь сейчас же обратно к себе; а за то, что вы доставили меня на родину, я вам очень и очень благодарен.
Они тоже поблагодарили его, сели на верблюдов, вернулись обратно домой и доложили царю:
— Он сказал нам, что мы ему не нужны, и отослал нас обратно.
Царь ничего им не возразил.
А бедняк начал строиться и в короткий срок возвёл необыкновенные постройки. И после этого он начал жить очень хорошо.
Никто уже не мог с ним равняться в богатстве. А с царем они стали друзьями, очень крепко привязались друг к другу, навещали друг друга. Жили они весело и припеваючи и живут по сей день.
Как мы из всего этого ничего не видели, так да минуют нас всякие напасти и всякие болезни!
106. Старик-кударец
Вон в Кударском ущелье жил некогда старик вместе с семьей. Звали его стариком-кударцем. Он не был богатым человеком, имел несколько детей — мальчиков и девочек, а из имущества была у него коза с козленком и осел.
Однажды он говорит своей жене:
— Кударское ущелье уже непригодно для жизни, здесь нельзя уже содержать скотину.
— Что же в таком случае тебе желательно? — спрашивает его жена.
— Я хочу спуститься в Муртазатскую равнину, — отвечает он. — Там, сказывают, есть очень хорошая земля, скотина там быстро размножается, для скотоводства хорошее место, и я проведаю его.
Жена ему сказала:
— Отправляйся, проведай это место, если только у тебя хватит решимости! Но у тебя ведь совсем нет скотины, чем же ты заложишь основание для размножения скота?
— Я отправлюсь с тем скотом, что у меня имеется, — отвечает он, — а там будет видно.
И вот старик-кударец отправился на Муртазатскую равнину. Он достиг ее и стал ее обходить, чтобы узнать, что она из себя представляет.
В те времена в Муртазатах земля не распахивалась, сена там никто не косил; была богатая, нетронутая земля. Старик разыскал место, где были вода, лес и земля и сказал сам себе: «Вот тут я обоснуюсь, построю кутаны». Он оставил там метки и сейчас же вернулся обратно в Кударское ущелье в весьма радостном настроении оттого, что он нашел землю и сможет развести скот.
— Теперь уже нам невозможно больше оставаться здесь, — сказал он своей жене. — Я нашел очень хорошую землю.
Он оседлал своего осла и нагрузил на него муки столько, сколько нужно было, котел, ведро, столик, топор, нож, постель, поношенную одежду — одним словом, все необходимое. Погоняя впереди себя козу с козленком, он выступил в дорогу и прибыл в Муртазата. Остановил своего осла на месте, где он оставил метки, отпустил пастись осла, козу с козленком, а сам прилег отдохнуть.
Наступил вечер. Он постелил себе постель и лег спать. Утром он принялся за работу и устроил кутан на тысячу овец, а затем шатер на десять человек.
И стал старик-кударец жить там, охраняя осла своего и козу с козленком.
Как раз в это время Уасгерги надумал:
— Пойду проведаю богатых скотом людей, испытаю, как они живут с народом.
Рядом с кутаном старика-кударца были расположены кутаны трех братьев; у каждого из них был свой отдельный кутан, у каждого скота видимо-невидимо; они были необычайно богаты и жили в свое удовольствие.
Уасгерги добрался до кутана одного из них и обратился с приветствием к его чабанам:
— Да умножится скотина ваша, добрые чабаны!
— Да будет дело твое правое! — ответили ему. — Я путник и хотел бы, чтобы вы дали мне приют.
А они ему ответили:
— У нас из скотины нашей ничего больше не останется, если будем давать приют всем праздно проходящим мимо нас по дороге. Мы никак не можем дать тебе приют!
— В таком случае счастливо оставаться вам! — сказал он им и направился дальше.
Он подошел к чабанам другого брата, приветствовал их как раз в тот момент, когда они в суматохе убирали свой скот:
— Да умножится скотина ваша, добрые чабаны!
— Да будет дело твое правое, — отвечают ему чабаны.
— Я — путник, устал идти пешком, ночь меня настигла в пути, прошу о приюте.
И они ему ответили так же:
— Мы тебя не можем принять! Мы не можем оказывать приют всем проходящим мимо нас по этой дороге. Если всех их принимать как гостей, то у нас и скота не останется!
Он попрощался с ними, пожелал им спокойного вечера.
Дошел до чабанов третьего брата; они уже убрали свою скотину и спокойно сидели в шалаше; он закричал им:
— Да умножится скотина ваша, славные чабаны!
К нему выскочил один из чабанов и сказал ему:
— Да будет дело твое правым!
Уасгерги объяснил ему, что он путник, и попросил приюта, а тот рассвирепел и вместо ответа натравил на него собак. Они окружили его со всех сторон и чуть-чуть не разорвали, но Уасгерги стал отгонять их от себя палкой и насилу отбился.
Сильно разгневанный, пошел он по дороге дальше и поравнялся с кутаном старика-кударца. Смотрит — никого и ничего нет, а из шалаша идет дым. Он удивился: как это в таком большом кутане, который находится в хорошем состоянии, не видно никакой скотины?
Так как из шалаша шел дым, то он позвал:
— Да умножится скотина твоя, славный чабан!
На зов выбежал старик-кударец, руки его были в тесте, так как он готовил себе лепешку.
— Да будет дело твое прямое, славный гость! — говорит он ему.
Уасгерги его просит:
— Я — путник, добрый чабан. Уже поздновато, но все-таки прошу дать мне приют!
Старик-кударец отвечает ему:
— Да съем я твои болезни, я не могу отказать тебе в приюте! На что мне еще скотина, если я не буду принимать гостей! Гость — божий гость! Заходи! — так сказал он ему, быстро завел его в свой шалаш, усадил его, а затем говорит: — Гость мой славный! Ты меня застал за приготовлением лепешек, и пусть тебе не будет неприятно, я закончу свою работу.
Он принялся за работу и стал готовить лепешки, но его все время беспокоила мысль: «Чем я его накормлю? Поставлю перед ним лепешку и рассол? — волнуется он. — Заколоть козу? Но что станется с козленком? Зарезать козленка? Но тогда коза моя будет кричать по козленку своему. Ну, — решил он, — зарежу своего козленка, а коза моя окотится новым».
Он выбежал из шалаша, поймал козленка и быстро зарезал его со словами:
— Для кого лучшего я могу его зарезать!
Он занес тушу козленка в шалаш, и Уасгерги пожалел его.
— Зачем ты его зарезал? — сказал он старику-кударцу. — Не нужно было его резать, я ведь не такой гость, из-за которого стоит слишком хлопотать, чтобы оказать ему особое внимание. Мне было бы достаточно твоей лепешки и рассола, которые у тебя есть.
Старик-кударец его успокаивает:
— Ничего, не беспокойся! Тот бог, который дал его мне, даст и другого.
Уасгерги промолчал, а старик-кударец быстро управился с козленком, бросил мясо в котел и сварил его. Вареное мясо он выложил на финг вместе с лепешками и рассолом. Пока они ужинали, наступило время сна, и старик-кударец уложил гостя на свою постель.
Легли спать. Усталый старик-кударец заснул. Уасгерги же приподнялся на постели и сказал: