Волчара

— Нравится?

— Нет!

Его губы в вырезе моей рубашки. Горячие, нетерпеливые…

Меня бьет дрожь. Ноги и руки ослаби. От ужаса я превратилась в кисель. Сейчас он расстегнет пуговицы, сорвет с меня лифчик и…

Я собираю все свои силы и отталкиваю его.

— Да хватит уже ломаться, — ворчит он.

Низкий тембр его голоса гипнотизирует и лишает воли.

— Ты же хочешь меня… Ты мокрая. Ты сама вернулась!

— Я вернулась за сумкой! — ору я прямо в его ухо. — У меня сумка осталась в зале! В ней телефон и ключи!

— Чего? — он отстраняется от меня.

— Я бы ни за что не вернулась, если бы не сумка!

Он оглядывается назад. На мою сумку, которая валяется на полу.

Дошло, наконец?

— Я не хочу тебя! Ты страшный! Ты… я тебя ненавижу!

— Серьезно? Прям ненавидишь? — ухмыляется он.

— Ты грубый неотесанный мужлан! Ты… просто животное!

— А тебе нравятся сладкие мальчики, да?

— Тебя вообще не касается, кто мне нравится!

Он все еще лежит на мне, опираясь на локти и накрывая меня своим огромным мощным телом. Я чувствую себя такой маленькой и беззащитной… Я боюсь его! И поэтому грублю и ору на него.

— Сколько у тебя было мужчин? — внезапно спрашивает он.

— А тебе что за дело?

— Любопытный я. Скажешь честно — отпущу.

Я замираю. Правда, отпустит?

Может, он все-таки джентльмен. Хоть в какой-то степени. Может, он из тех мужчин, кто держит слово?

— А как ты узнаешь, вру я или нет? — осторожно спрашиваю я.

— Я узнаю, — спокойно произносит он.

И смотрит на меня так, что я понимаю: да, он узнает. Он поймет. Так я и не собираюсь врать.

— Один! — выпаливаю я.

— Один?

На его лице явно читается удивление.

— Да! Один! Любимый! Единственный!

— О как. А чего тогда вчера ко мне подкатывала? Предлагала себя?

— Пьяная была!

— Прибухнуть, значит, любишь?

— Я вообще не пью!

Осуждать он меня еще будет… Сам маньяк и насильник!

— Ты обещал меня отпустить. Я сказала правду.

— Мало ли что я обещал…

— Мудак! — вырывается у меня. — Козел!

Он хохочет.

— Принцессы не ругаются.

Секунда — и он уже стоит рядом с диваном. Еще одна — и он поднимает меня. Отряхивает, как куклу. Приглаживает волосы. Застегивает пуговицу на рубашке.

Уф…

Кажется, пронесло. Еще раз.

Больше в жизни не подойду к этому клубу!

Волчара поднимает с пола мою сумку. И берет меня за руку.

— Пошли.

Я шагаю за ним на трясущихся ногах. И держусь за его руку своей трепещущей от пережитого ужаса ладонью.

Мы выходим в коридор. Куда-то идем. Поднимаемся по какой-то лестнице. И… оказываемся на крыше.

— Что?… Зачем мы тут? Я хочу домой!

— Садись.

Он толкает меня в кресло. Естественно, я падаю — попробуй устоять под его силищей! Приземляюсь на мягкие подушки. Перед низким столиком. С прекрасным видом на закатный город…

А Волчара бросает в телефон:

— Вип-ужин на двоих на верхнюю террасу.

Что? Ужин?

— Я не хочу есть!

— Хочешь.

— Нет!

— Да. Ты можешь хоть иногда не спорить? — спокойно спрашивает он.

— Не могу! Ты… я тебя не знаю! Ты маньяк! Насильник! Мудак и козел!

— Я Варлам, — он внезапно протягивает мне раскрытую ладонь.

Я растерянно замолкаю. И, почему-то, протягиваю свою.

Я думала, это будет рукопожатие. Но он целует мою руку.

Как настоящий джентльмен.

— Как тебя зовут, красавица?

— Яна, — вырывается у меня.

Хотя я не собиралась говорить ему свое имя.

— Очень приятно, Яна. Я тебя не держу. Поешь и пойдешь. Чаю горячего выпьешь… Или тебе чего покрепче?

— Нет!

— Ну и правильно. А чай тебе сейчас не помешает. Ты же вся дрожишь…

И он накрывает мои колени неизвестно откуда взявшимся пледом.

В ту же секунда на крыше появляются официанты с подносами, стол заполняется аппетитно пахнущими блюдами. И я вдруг понимаю, что реально очень голодная.

На корпоративе я пила минералку и клевала салат. А от всех этих страхов и волнений аппетит разыгрался не на шутку.

Но… это же дикий зверь! Я не могу ужинать с ним! Я его боюсь!

И я не знаю, как себя вести после того, что было.

А что было?

Да ничего не было!

Но его рука была там… Правда, только коснулась. Но все равно…

Никто, кроме Жени… Никогда! А я без него уже третий месяц.

— Ешь, — Волчара вставляет в мою руку вилку. И придвигает тарелку с аппетитным поджаристым мясом.

У меня чуть ли не слюни капают от будоражащего запаха.

А он тем времен наливает мне чай и заботливо поправляет плед…

Более странного завершения этого сумасшедшего вечера я и представить себе не могла!

10

Яна пьет горячий чай. Торопится. Обжигается.

— Ой!

Смотрит испуганно.

— Зайка, не бойся меня, — произношу я как можно мягче. — Я ничего плохого тебе не сделаю.

Только хорошее. И приятное. Клянусь!

Она прикладывает пальчик к губе, которую обожгла.

И от этого жеста у меня резко срывает крышу. Подхватываю ее на руки. Падаю в кресло. И сажаю ее к себе на колени. Она смотрит испуганно, но не убегает. Хотя я чувствую, что дрожит. Моя сладкая зайка…

Я дую на ее обожженную губу. Она смотрит на меня широко распахнутыми невинными глазами. Капец заводит…

И — кладет руку на мой ремень.

Вау! Давай, крошка.

Покажи дяде, на что ты способна.

Она опускается на колени, я одним движением расстегиваю и ремень, и молнию на брюках. Она облизывает губы.

Наклоняется.

Касается своим розовым язычком головки… Обхыватывает его губами. Сжимает. Проталкивает в свой маленький аппетитный ротик.

Фа-ак… Я мгновенно взрываюсь.

Слишком быстро. Даже неловко перед Зайкой…

Я открываю глаза.

Вот уж точно — фак. И полный трындец. Обкончался в постели. Под эротический сон. Как какой-нибудь прыщавый дрочер! У меня такое в последний раз было лет в четырнадцать.

Что эта мелкая тощая зараза со мной творит?!

Я вчера ошибся, когда принял ее за испорченную штучку. Мое первое умозаключение было верным — она типичная принцесска.

Да. Я вчера накормил ее ужином. И она обожглась чаем.

И нет. На колени я ее не сажал. А, если бы я попробовал подуть на ее обожженную губу, уверен — она бы меня покусала. У заек, оказывается, острые зубки.

Смотрю на себя в зеркало ванной. Нижняя губа припухла. Она мне ее вчера искусала. И от воспоминаний об этом у меня снова бешеный стояк.

Мля! Я же только что кончил! 

— Вар, ты чего тут делаешь?

— Кофе пью.

— В твоем клубе нет кофе?

— Мне твой нравится. Проблемы?

— Нет, конечно. Рад, что ты зашел. Странно просто…

— Бариста у тебя профи. Отличный эспрессо варит.

— Переманить хочешь? — с подозрением спрашивает Семен, хозяин кофейни на соседней улице.

— Я так с друзьями не поступаю.

Ни хера мы не друзья. Но пусть. Сейчас звучит в тему.

— Ну ладно…

И он отходит от меня. Занимается своими делами. Но я то дело ловлю на себе его подозрительный взгляд.

Понимаю его подозрения. Я бы на его месте тоже напрягся.

Но у меня есть причины здесь сидеть. Эта кофейня прямо напротив салона красоты «Эгоистка». Панорамное остекление позволяет видеть стойку администратора. За которой сейчас сидит ускользнувшая от меня вчера добыча.

Надкусанная, но недоеденная.

Сладкая пугливая зайка.

Я сижу в засаде, смотрю, как она порхает туда-сюда: таскается с какими-то бумагами, провожает клиенток, поливает цветочки…

Сижу, пускаю слюни.

Какой у меня план? Никакого.

Она не моего поля ягода. Вообще.

Не в моем вкусе — слишком тощая. Не в моем темпераменте — слишком зажатая и пугливая. Неопытная. Слишком молодо выглядит. И слишком серьезно ко всему относится.