Волчара

— Невесте, — объясняет он. — Мы же воспитанные люди.

Он произносит этот таким тоном, что мне становится не по себе.

Но да. Мы воспитанные люди. Вариант с поджиганием штор и втыканием жениха в торт осуществлять не будем.

— У меня есть подарок, — вспоминаю я — В сумочке.

Я очень долго ломала голову над тем, что же подарить на свадьбу Жене. И выбрала. Купила ему и его невесте одинаковые часы с голубками.

Я демонстрируют их Волчаре. И он выдает:

— Это ты намекаешь, что он пидо… голубоватого оттенка?

Такая трактовка мне в голову не приходила…

Мы подъезжаем к ресторану. Гости расположились полукругом, на импровизированной терассе, в центре кототрой танцуют молодожены.

Рев мотоцикла перекрывает музыку. И все, включая жениха и невесту, поворачивают головы в нашу сторону. Волчара делает крутой вираж, заставляя некоторых особо пугливых отпрыгнуть в сторону, и тормозит.

Танцующая пара замирает на месте, хотя романтичная музыка продолжает играть. Что это? Неужели Эд Ширан? Под эту песню мы с Женей танцевали летом на пляже… Как он мог?!

Волчара спрыгивает с мотоцикла, снимает шлем и подает руку мне. Я тоже спрыгиваю. Зло. И — эффектно. Вижу, что глаза всех присутствующих сейчас устремлены на меня. И мне, впервые в жизни, это нравится.

Эд Ширан допевает свою красивую балладу. И она начинается заново. Козел… Не Эд. Женя. Неужели он не мог найти другую песню?

Мы не спеша дефилируем к молодоженам.

Я вижу, что новоиспеченная жена моего любимого не может отвести взгляда от Волчары. Смотрит на него как завороженная, слегка приоткрыв рот. И я понимаю, почему. Высокий, широкоплечий, брутальный и стильный — он выглядит в сто раз круче, чем вся эта свадьба, вместе взятая.

Женя раздраженно дергает свою Наташу за руку. И она, наконец, отводит взгляд от моего спутника.

А я снимаю шлем…

И теперь рот открывает Женя. Он таращится на меня так, как будто я прилетела на розовом единороге, одетая в платье из радуги.

Вообще, примерно так и есть. Только в сто раз круче.

Вот он, момент моего триумфа. Это тот самый взгляд, который я так хотела увидеть. В нем шок, изумление, восхищение и — сожаление. Я почему-то уверена, что в эту секунду Женя жалеет, что я не с ним…

Волчара вручает букет невесте.

— Леди, вы очаровательны. Потанцуем?

Он берет ее за руку — и она покорно идет за ним. Я вижу, как Женя зло стискивает зубы, когда она, не глядя, сует ему букет. И улыбаюсь…

— Привет!

— Яна! — выдыхает он. — Кто это?

— Мой парень. Не переживай, он с ней просто потанцует.

— Но это наш танец!

Ах, ваш! Неужели он, и правда, забыл? А ведь в ту прекрасную ночь на пляже он говорил, что любит. И что запомнит этот момент навсегда…

— Ваш? Тогда почему она согласилась танцевать с ним?

Женя недовольно пыхтит. Ему неприятно, что его невеста танцует с Волчарой. Который крутит ее во все стороны, как куклу. А она не сводит с него глаз…

Да, Волчара неотразим. Устоять перед ним невозможно. Особенно, перед его улыбкой. И перед его нежными лапами…

Он обнимает ее за талию, как недавно обнимал меня! Кстати… разве мы с ним не должны изображать влюбленную пару? Вроде такой был план.

А вообще у меня был план сделать больно Жене. И — вернуть его обратно.

Невеста танцует танец молодых не с женихом, а с другим мужчиной. Это вопиющая ситуация! Женя это понимает. А ведущий пытается спасти положение. Он объявляет в микрофон:

— А теперь у нас белый танец! Дамы приглашают кавалеров. Танцуют все!

Я смотрю на Женю.

Он смотрит на меня. И мне вдруг кажется, что между нами все, как раньше…

— Потанцуем? — говорю я.

И он протягивает мне руку!

Все мое существо наполняется счастьем. Мне уже все равно, кого там обнимает за талию Волчара. Главное, что меня обнимает мой любимый.

И мы с ним танцуем под самую романтичную мелодию на свете…

17

И вот этот сдобный батон — принц моей Зайки?!

Блин, я разочарован в тебе, детка.

Что ты в нем нашла? Тебе нравится его пидорская челочка, падающая на левый глаз, хилые сгорбленные плечи, переходящие в дряблую жопку, или тонкие вялые пальцы, которые я мог бы переломать за пару минут?

Все двадцать один. Включая тот, которым он сейчас трется о мою Зайку.

Какого хера?

Она должна смотреть на меня! А не залипать в его выпученные рыбьи глаза.

Во мне закипает… не знаю, что конкретно. То, чему лучше не кипеть, а тихо плескаться в недоступных глазу отсеках моего организма.

Я не глядя возвращаю батону его невесту — такую же рыхлую булку, вывалившую в качестве главного козыря сиськи третьего размера.

Кстати, если бы моя невеста так явно текла от чужого мужика, я бы сильно подумал, а не стоит ли закруглиться со свадьбой. Но батон, похоже, готов проглотить.

Зайку я просто выдергиваю из его вялых ручек.

— Вол… Варлам, — выдыхает она.

— Веселишься? — спрашиваю я.

— Ну… — мямлит она.

И не сводит глаз со своего Жени.

Так бы и надавал ей по заднице! Но вместо этого я даю ей бокал шампанского. Сдергиваю с подноса проходящего мимо официанта.

Зайка нюхает напиток и морщит носик.

— Не нравится? Эй, официант! Принеси даме чего поприличней. Дом Периньон в вашем заведении есть?

— Но это… В заказе только «Российское шампанское»…

— Всем «Дом Периньон»! Я угощаю.

Смотрю на батона. У него аж рожу перекосило. Гости-то аплодируют мне. Нечего поить мою Зайку невнятным дешевым бухлом!

Он мечтает, чтобы мы с ней побыстрее свалили. А мы пока что остаемся. Будем пить шампанское, троллить эту псину сутулую и вправлять Зайке мозги.

Я так понимаю, большая часть народа на свадьбе знает мою девочку. Она же с этим Женечкой три года тусила. Подходят, здороваются. Таращатся на меня, как на диковинного зверя.

— Классно выглядишь! Расцвела и похорошела! — говорит Зайке почти каждый.

А она нервно пьет шампанское, за уровнем которого в бокале я неустанно слежу, и предъявляет им меня.

— Это Варлам.

— Ее парень, — добавляю я. — Вот, тоже подумываем о свадьбе…

Зайка сердито наступает мне на ногу. Я беру ее за попу. Глажу. Сжимаю. Тонкая ткань красного платья позволяет насладиться всеми нюансами упругих половинок.

А сбросить мою руку Зайка не решается — я же ее парень.

Я не выдерживаю, хватаю ее и сажаю ее к себе на колени где-то в темном углу за дальним столиком. Обвиваю рукой ее тоненькую талию, глажу нежную круглую коленку…

— Что ты делаешь?

— Изображаю твоего парня. А что? Плохо получается? Добавить еще огня? Женечка смотрит.

И я целую ее в шейку. Потом в щечку. И, наконец, в губы.

Зайка пахнет шампанским. Я ее накачал, чтобы расслабилась.

И она расслабилась… Уверен — она уже мокрая. Я это знаю. Но очень хочу проверить…

Моя рука у нее под платьем. Продолжает начатое тогда, на мотоцикле.

— Что ты делаешь? — выдыхает она мне в губы.

— Делаю тебе приятное.

— Тут люди…

— Они на нас не смотрят. А ты просто закрой глаза.

— Варлам…

Я уже почти добрался туда, куда неистово стремится весь мой организм…

И тут Зайка резко открывает глаза, озирается по сторонам, как будто только что проснулась. И произносит:

— Женя.

Да штоб твою мать! Вот прямо сейчас, целуясь со мной, в головокружении от шампанского и в эйфории от поцелуя, ты думаешь о Жене?!

Нет, отшлепать тебя явно будет мало…

Зайка спрыгивает с моих коленей. И в этот момент раздается рев мотоциклов. Это мои друзья подвалили.

Они врываются на площадку на паре десятков железных коней, с ревом и музыкой, начинается громкая стрельба, гости шарахаются, кто куда.

Визг, писк, хаос…

Я вижу, как Женя, в порыве животного ужаса, едва не наложив в штаны, ныряет под стол. Даже не прихватив свою Наташу…