Медведь

— Спасибо!

Кошка обнимает и целует родителей. Шмыгает носом. Расчувствовалась, моя хорошая. И у них тоже глаза на мокром месте. Почему? Все же прекрасно.

— Теперь приедем на свадьбу, — говорит Татьяна Ивановна. — Звоните, как определитесь с датой.

— Мы определились, — начинаю я.

Вообще-то, я уже начал движение в этом направлении. Когда, после своего фееричного заявления, я ходил звонить водителю, заодно позвонил одному товарищу, у которого есть нужные подвязки. Забронировал регистрацию на пятнадцатое октября.

Так что откладывать ничего не собираюсь. Правда, Юлька об этом пока не знает.

Ничего. Скажу. Четырнадцатого, например…

Наконец-то мы остались одни!

— Продолжим? — я расстегиваю ее многострадальное платье. — Я знаю одну удобную позу… Нет, две. Три.

— А чего не пять? — смеется Юлька.

— Давай на подоконнике. Или на столе. Или…

— На кровати, как все нормальные люди.

— О! Я знаю! Давай повесим гамак…

74

— Это невозможно! — пищу я.

— Почему это? — недоумевает Михей.

— Это против законов физики и физиологии!

Мы лежим в гамаке, который он повесил в саду. Естественно, Медведь пытается не просто лежать. Укладывает меня то так, то сяк… неудобно! Он слишком большой и тяжелый, проваливается в гамак, я барахтаюсь на нем, но никак не могу устроиться.

— Подожди, подожди, вот так хорошо.

И мы в очередной раз со смехом вываливаемся из гамака на мягкую траву. Михей падает на меня, упираясь на локти и колени.

— Я так соскучился по тебе…

— В смысле? Мы уже несколько дней не расстаемся.

— Но до этого мы были порознь много лет!

— Да…

Я понимаю, о чем он.

У меня тоже ощущение, что мы были вместе когда-то давно. Может, в прошлой жизни? Потом надолго расстались, а теперь снова встретились. Я не верю в реинкарнацию. Просто Михей такой родной… И как я без него раньше жила?

Я не знаю о нем почти ничего. Очень мало фактов. Но все самое главное я знаю. Не умом — сердцем.

Ну, и телом, конечно… Там у нас вообще полная взаимная осведомленность и полное взаимопонимание.

После того, как мы страстно повалялись на траве, Михей успокоился. Больше не пытается идти против законов физики. Мы просто лежим в гамаке, укрывшись пледом и наблюдая, как на небе, одна за другой, загораются звезды.

— Я должен тебе кое в чем признаться, — вдруг говорит Михей. — Предупреждаю, тебе это не понравится.

— Ты женат и у тебя четверо детей? — спрашиваю я.

И понимаю, что затаила дыхание.

— Дурочка! — с чувством выдыхает Михей.

— Нет?

— Я никогда не был женат и детей у меня нет.

— Вот и хорошо. Тогда в чем ты провинился?

— Я установил на твоей сумке маячок. Он до сих пор там.

— Что? Какой еще маячок?

— Такая мелкая штуковина в форме таблетки. Для слежения.

— Ты следил за мной?

— Да. Вокруг тебя вились десятки мужиков. Я хотел знать, где ты. Чтобы пресечь все их попытки.

— Ну ты…

— Редиска?

— Да…

Мы оба молчим. Я перевариваю информацию. Я зла на Медведя! Я не хочу, чтобы за мной вот так исподтишка следили. И чтобы мне не доверяли.

— Получается, что ты… способен на такое.

— Получается так, — искренне признается Медведь. — Я зверею от ревности.

— Мне это не нравится.

— Я понимаю.

— И что? Все равно будешь так делать? В будущем?

— Хотелось бы сказать, что нет. Но, если честно… я не знаю. Если вдруг когда-нибудь рядом с тобой нарисуется какой-нибудь хрен…

— С ума сошел! — восклицаю я.

— Всякое бывает. Жизнь долгая. А я бешено ревнивый. И в ревности способен на неадекватные поступки.

— Я, кстати, тоже. Бешено ревнивая.

— И местами неадекватная, — смеется Медведь.

— Если вдруг рядом с тобой когда-нибудь нарисуется какая-нибудь… хреновка… Я тоже за себя не отвечаю.

— Шкуру попортишь?

— Да! Причем тебе, а не ей.

Я не выдерживаю, и кусаю Медведя за губу. Он кусает меня в ответ. Мы рычим и грызем друг друга, как дикие звери. Но потом это переходит в щенячью возню.

— Ты сумасшедший! — шепчу я.

— Кто бы говорил…

— Я хочу еще кое о чем поговорить, — начинаю я. — Об Александре.

— Я найду его, — спокойно произносит Медведь. — С твоей помощью или без нее.

— Михей, не надо! — умоляюще шепчу я. — Пожалуйста.

— Юль, ты понимаешь, что я просто не могу спустить ему это с рук?

— Почему? Это было давно. Я все забыла.

— У тебя губы дрожали, когда ты мне об этом рассказывала.

— Я не хочу, чтобы ты попал в тюрьму из-за него!

— В тюрьму?

— Вдруг ты его покалечишь?

— Не вдруг…

— Или вообще убьешь!

— Убивать не буду. Просто объясню.

— Миша! А если я просто скажу… попрошу… А если я запрещу тебе с ним встречаться?

— Запретишь? — скептически повторяет он.

— Ну… — теряюсь я.

— Я все равно это сделаю. Котенок, я мужчина. Я сам решаю.

— А мое мнение…

— Очень-очень важно для меня. Правда. И я готов слушаться тебя почти во всем. Я буду подкаблучником, вот увидишь. И буду кайфовать от этого. Но это — как раз из области “почти”.

— Ты такой упрямый.

— Котенок… Это важно. Ты понимаешь?

— Я понимаю. Но… я боюсь!

— Все будет хорошо. Я тебе обещаю. Я просто поговорю с ним.

— Он даже сейчас портит мне жизнь! — в сердцах бросаю я.

— Все. Закрыли тему. Давай, выбрасывай его из головы. Там должен быть только я…

Он целует меня. Не просто губами. А как будто сердцем. Я чувствую это. И я целую его всем-всем чем только можно.

— Ты и так у меня в голове, — шепчу я. — И в сердце. И везде. Ты всегда во мне. Ты у меня под кожей…

Мы просто лежим в обнимку. Смотрим на звезды. А они смотрят на нас.

И я почему-то думаю, что они нам сейчас завидуют…

75

У меня сегодня свидание. С моим женихом. С самым красивым, брутальным, горячим и безбашенным парнем на свете.

Две недели назад он сделал мне предложение. Но дату свадьбы мы еще не назначили. Я не хочу торопиться с официальными процедурами. И переезжать к Михею я тоже не спешу, хотя он говорит об этом чуть ли не каждый день.

Мне и так все нравится! Бегать на свидания, переписываться по ночам, скучать, звонить, и, конечно — страстно набрасываться друг на друга при встрече…

Я верчусь перед зеркалом, танцую, примеряя разные наряды. Даже не знаю, что надеть: супер короткую юбку со шпильками или драные джинсы с кедами? С Медведем мне комфортно в любом образе. А то, что он рычит, когда я одета слишком откровенно… так это только добавляет огня в наши и без того горячие отношения.

После возвращения из лесной избушки я несколько дней дергалась, боялась, что Медведь наломает дров с Александром.

Я не смогла уговорить его просто выбросить ту ситуацию из головы. Он говорит, что не может забыть, как у меня дрожали губы и слезы стояли в глазах, когда я об этом рассказывала.

Да, тот мудак нанес мне серьезную психологическую травму. И я его долго ненавидела. И просыпалась в ужасе, вспоминая его холодные липкие руки. Но сейчас я, как никогда готова забыть прошлое. С Михеем.

И я была очень рада, когда Медведь сказал, что не нашел Александра. Выдохнула с облегчением.

Так. Время поджимает, а у меня еще ресницы не накрашены. Открываю тушь, вожу кисточкой по ресницам. М-м-м… Как она интересно пахнет! Не замечала раньше. Приятный запах. Стою, зависла, держа кисточку у носа. Чуть не ушла с одним накрашенным глазом…

Михей должен был заехать за мной еще пятнадцать минут назад. Он никогда не опаздывает! Куда же он подевался?