Страница 65 из 89
В данном случае констебль Хоппер гневался, разумеется, не на всю «адвокатскую шайку» в целом, а на конкретного ее представителя, обладателя узкого лица и вялой шеи, мистера Водянистые Глаза, явившегося с утра пораньше в Дом-с-синей-крышей вымогать (иначе это и не назовешь), чтобы отпустили честно и справедливо арестованного бабочника Келпи.
Хоппер продолжал негодовать:
- Ублюдок доктор! Это все он, не иначе! Подослал этого… как его…
- Мистера Гришема, эсквайра,- подсказал напарник констебля Хоппера, констебль Бэнкс.
- Да! Подослал этого мистера Гришема, эсквайра!
Сцена происходила в узеньком переулке Браммс, который частенько называют переулком Осведомителей, так как полицейские многие годы встречаются со своими доносчиками именно здесь. А что, местечко удобное: не горят фонари, в переулок выходит лишь одно окно, да и за тем обретается глухая и слепая старуха – здесь даже коты не водятся. Переулок Браммс соединяет Полицейскую площадь и задворки гостиницы «Габенн», в нем всегда мертвенно-тихо и наличествует уютный для ведения неприглядных дел полумрак. Забрести сюда по ошибке практически невозможно, только если ты не бродяга, который не в ладах с головой. Тогда да, ты войдешь в переулок и попадешься под горячую руку огромному человеку в темно-синей форме, высоком черном шлеме с кокардой, с округленными в ярости глазами и полоской крепко сжатых, белеющих в темноте зубов. И он не преминет вылить на тебя накопившийся гнев.
Отдаленно выла Штормовая Тревога, приглушенно выл избитый бродяга.
Толстяк Бэнкс, в свою очередь, что удивительно, негодование напарника не разделял.
- Уймись, Хоппер,- протянул он.- Ничто еще не кончено. Мы еще добудем наше повышение.
- Каким это, спрашивается, образом?- рявкнул Хоппер.- Через пару часов Келпи окажется на свободе. Упорхнула наша птичка…
- Еще нет,- заявил Бэнкс важно.
- Почему ты так спокоен? Почему ты улыбаешься, Бэнкс?
- Все идет как задумано.
- Как задумано?
- Келпи все равно скоро бы вышвырнули обратно на улицу,- сообщил толстый констебль.- И без вмешательства этого законника. Я бы сам его выпустил.
- Ты? Выпустил бы?- Хоппер не поверил своим ушам.
- Именно,- усмехнулся толстяк Бэнкс.- Это дело не такое простое, каким кажется.
Хоппер досадливо сжал кулаки.
- То есть ты думаешь, что Келпи и правда не наш убийца?
- Конечно. Я так с самого начала думал.
Хоппер выглядел так, словно его как следует прихлопнули по голове парой десятков пыльных мешков. Может, даже не пустых.
- Но… постой… я не… не понимаю. Шнырр ведь говорил…
- Ничего конкретного он не сказал, а вместо этого выдал кучу домыслов, чтобы получить вознаграждение. Но то, что мы услышали в ГНОПМ перед арестом Келпи, нельзя просто взять и проигнорировать. Было непохоже, чтобы бабочник врал доктору. Доктор схватил его за горло – тут не сильно-то повыкручиваешься: можно и шейку скрутить.
- Но я думал…
- Ты вообще видел этого коротышку?- презрительно бросил Бэнкс.- Этого тюфяка и рохлю? Кого он смог бы убить?! Разве что парочку тарелок пудинга, да и то, скорее всего, они победили бы его несварением.
- Гм.- Хоппер почесал квадратный подбородок.
Бэнкс продолжал:
- Если бы Келпи отправился в Хайд, а убийства продолжились бы, нам ни за что не дали бы новенькие самокаты. Понимаешь это, Хоппер?
Хоппер мрачно понимал.
- Вот я и подумал,- протянул Бэнкс,- что завязнувший в этой истории по самые уши Келпи выведет нас на тех самых людей в черном, о которых говорил Шнырр, а еще…- он сделал выразительную паузу,- поможет пристрелить проклятую тварь. И знаешь, что мы сделаем?
Глаза Хоппера зажглись, как семафоры. Он распахнул рот и побагровел. Догадка вот-вот готова была его посетить. Он, кажется, уже… уже почти-почти понимал, что… ааааа…. Нет! Он захлопнул рот и нахмурился. Он так и не понял, что задумал его напарник.
Бэнкс, глядя на него, утомленно покачал головой и пояснил:
- Мы проведем «н.н.», конечно же.
- «Н.н.», точно!
Судя по лицу Хоппера, он так и не понял, что имел в виду Бэнкс. В то время как толстяк подразумевал «негласное наблюдение», громила думал о «навязчивых носках» и недоумевал, каким это они, спрашивается, боком относятся к их делу.
- Мы проведем «н.н» – и сразу все станет ясно,- важно добавил Хоппер.- И как я сам об этом не подумал?
Бэнкс усмехнулся и веско заметил:
- Ну, ты ведь до последнего был убежден, что Келпи и есть наш убийца.
- Ну, не то чтобы…- пошел на попятную Хоппер.- Я просто… эээ… рассматривал варианты. Он действительно не слишком-то похож на одного из наших обычных супчиков.
- Да, наши обычные супчики не такие наваристые и…
Шарканье башмаков в тумане заставило Бэнкса замолчать. К ним кто-то приближался. Приближался, немелодично насвистывая.
- О, господа хорошие!- раздался сиплый подобострастный голосок, и из тумана выплыла покрытая оспинами мерзкая улыбка.- Мое почтение!
Походочкой вразвалку к констеблям приблизился Шнырр Шнорринг.
- О, вы кого-то лупите?!- проквакал этот отвратительный человек и склонился над телом, корчащимся в тумане.- Хе! Это же Отсталый Друберт! Позвольте я ему тоже как следует пару раз наподдам! Кто ж упустит шанс отлупить Отсталого Друберта.
Человек, лежащий на земле, действительно был отсталым: ему было около тридцати лет, но при этом он обладал разумом десятилетнего ребенка – говорят, его никогда не просыхающие родители били его по голове, и это сыграло свою роль. Друберта в Саквояжне знали многие. Его вечно открытый слюнявый рот и пустые глаза не могли не привлекать как внимание, так и насмешки. Он бродяжничал, порой вылавливал из канала мертвецов, оттаскивал их в морг за небольшую плату. Разумеется, подобного рода услуги были неоплачиваемыми, но местный коронер, доктор Горрин, жалел Отсталого Друберта и втихаря платил ему за каждый труп по три фунтовые пуговицы. Друберта частенько били на улице, пользуясь тем, что он не может дать сдачи.
- Ты сможешь его отлупить,- сказал Бэнкс,- только если твои сведения окажутся полезными. Ты понял, Шнырр?
Доносчик в очередной раз поморщился от собственного прозвища, но тут же широко заулыбался.
- О, вам понравятся мои сведения! Это несомненно! Я уж расстарался, чтобы угодить моим любимым господам констеблям!
- Ближе к делу, Шнырр!
- Да-да!- покивал доносчик.- Как и было велено, я проследил за мальчишкой.
- Почему за мальчишкой?- не понял Хоппер.- И когда, спрашивается, ты ему это велел, Бэнкс?
- Когда ты выбивал долг из кондитера Плюмма,- пояснил Бэнкс.- Помнишь, ты еще говорил, что от него в воздух поднималась мука, как пыль от подушки.
- Помню: мучной Плюмм. Но почему ты велел следить за мальчишкой, а не за доктором?
- У меня есть подозрение,- сказал Бэнкс,- что мальчишка не так-то прост. Странный он какой-то. Ходит постоянно за доктором как тень. Молчит почти все время. А когда не молчит, огрызается – наглый до жути. Ты часто видел, чтобы детям дозволялось совать нос во взрослые дела? Я уж молчу о полицейских расследованиях.
- Гм.
- Так что, Шнырр?- Бэнкс поглядел на доносчика.- Подтвердились мои подозрения?
- Я не вполне уверен,- ответил Шнырр Шнорринг.- Но мальчишка занят очень странными делами. Совсем недетскими, если вы понимаете, о чем я толкую.
- Нет. Мы как раз таки не понимаем, о чем ты, поэтому и спрашиваем.
- Да, поживее, Шнырр!- добавил Хоппер.- Ты испытываешь наше терпение.
Осведомитель запахнул пальто и засунул руки в карманы. Меньше всего на свете он хотел испытывать терпение этих господ.
- Мальчишка заходил в стекольную мастерскую «Френн и Тоуард» на улице Визгляков. Вышел он оттуда с каким-то большим приспособлением. Он вез его на тележке, и оно было накрыто полотнищем. Я не смог разглядеть, что там, но, когда тележка наткнулась на кочку, звякнуло стекло. Мальчишка отвез эту штуковину к себе домой, в переулок Трокар, а потом отправился бродить по закоулкам возле Чемоданной площади, встречался там с различными отвратными личностями из местных, говорил с ними и отправлялся дальше. Я узнал у одного из них, что было нужно мальчишке. Так вот: он ищет чернокожего человека. Туземца по имени…