Выход Силой 2

Вот взять, например, богатый — в самом верху списка среднего уровня — род Плотниковых. Для них все началось лет триста назад, когда их предок — каретник — сумел за одну ночь починить сломанную карету князя Летова. И, видимо, очень уж куда-то мой предок торопился, что высоко оценил работу мастера. Каретник стал дворянином Каретниковым, вассалом и получил лен прямо там, где были его мастерские, вдоль главной дороги княжества. Место оказалось бойкое. Новоявленный дворянин быстро выстроил там и кузницу с трактиром, и торговые ряды. Деревенька быстро превратилась в село, а потом и в городок.

В вассальном договоре с Каретниковыми присутствовала фраза «сиятельный князь Алтайский». Этого факта оказалось достаточно, чтоб нынешний глава рода смог решиться отказаться от выплат. Мол, договор был между предком и одаренным ранга сиятельный, а не с князем. И раз не можете предъявить его сиятельство, значит, и исправлять все пункты соглашения не обязательно.

Такой вот, отрыжка тролля, прохиндей. И этого господина, который мне совсем не господин, нужно было наказывать в обязательном порядке. Вот только идти и убивать хитромудрого, и всю его семью в придачу, я не хотел. Бить всегда нужно было по самому больному месту. Иначе битье не пойдет впрок. Поэтому, на первой странице досье сделал пометку: «штраф, все, за десять лет, вдвойне». И пусть попробует не отдать. Уничтожу. Деньги пока еще и для меня тоже больное место.

Сразу десяток вассалов, ни как вроде бы между собой не связанных, отписались нежеланием платить щитовые, так как у князя нет дружины. Но эти хоть налоги не задерживали. «Вернуть долг. Наказать. Отправить аудиторов». Уж очень скромными мне показались суммы отчислений. Не может такого быть при таком высоком денежном обороте.

Пара семей просило снизить процент отчислений, жалуясь на бедность. И при этом не платили и ногаты. Причем, прошение поступило в канцелярию князя еще при отце. Резолюции Рутгера на документе не было, значит, и разрешения им никто не давал. «Наказать».

Один род в принципе, по договору, имел право вообще ничего не отдавать в княжескую казну. Давным-давно этот вассал располагался на границе княжества, и должен был содержать небольшую дружину для защиты от нападений диких киргизов. С тех пор граница ушла далеко на запад. Алтаю больше никто с той стороны не угрожал, и глава прежде порубежного рода стал делать отчисления наравне со всеми остальными. А вот его потомки вдруг вспомнили древний ряд, и, ссылаясь на свои привилегии, платежи остановили. «Судить», — написал я. Предложу им оборонять свои земли от моей дружины. А если окажется, что сделать этого не сумеют, лишу их лена за бессилие.

Разные семьи, разные причины. Что-то выглядело, как правда. Иногда хитрозадость была очевидна. А общее послевкусие говорило об одном: ни один из них больше не верил, что власть в княжестве окрепнет. Они вели себя так, словно знали: пройдет совсем немного времени, и Алтай станет очередным уделом под прямым управлением императорской фамилии.

Поймав мысль, пришлось зажать себе рот ладонями. Для верности, обеими сразу. Чтоб не заорать на весь дом одновременно, восторгаясь собственной догадливости, и от ужаса. В голове будто бы что-то щелкнуло, и картинка сложилась. Разные события, случившиеся со мной и княжеством, прежде не воспринимавшиеся как-то связанными, вдруг заняли места в этом гигантском пазле.

Справившись с чувствами и усмирив взревевший от ярости океан Силы в груди, схватил лист бумаги, и торопливо, не обращая внимания на почерк, написал идею. И расслабленно откинулся в кресле. Даже если я прав, если этот огромный, растянутый по времени на десяток лет, заговор против княжества и семьи Летовых, действительно существует, катастрофа не должна была произойти в ближайшее время. Для успеха злодеям нужно было, чтоб определенные условия совпали, и этого, Слава Богам, пока не произошло.

Еще, у меня в мозгу бился панический вопрос: кому теперь я могу доверять? Не участвует ли кто-нибудь из моих стариков во всем этом, играя на стороне неведомого врага? Довольно сложно разрушить исправно работающий административный механизм, действуя только снаружи. Изнутри гораздо проще. А Ксения? Мог ли кто-нибудь каким-то невероятным образом подвести девушку ко мне? Просчитать реакции, предсказать результат? Вложить в ее уста нужные слова, призванные посеять в моей душе сомнения?

Сердце гулко билось об ребра. Признаюсь, никогда прежде не испытывал такого невероятного волнения. Пальцы дрожали так, что я едва-едва смог попасть в нужные кнопки телефона.

— Кнут? — спросил я Ормссона, стараясь голосом не выдавать бушевавших внутри чувств. — Скажи. Ты проверял семью Баженовых?

— Поверхностно, — признался начальник безопасности рода. — Заняться углубленно?

— Есть подозрения? — мне и самому нужно было малейшее подозрение, чтоб в тот же миг выслать Ксению из особняка.

— Нет. Никаких. Но особенно глубоко мои люди и не копали. Проверить?

— Пока не надо, — выдохнул я. — Я скажу, если это понадобится сделать. Извини, что отвлек от дел.

Второй вопрос: смогу ли я каким-нибудь образом понять, что девушка лжет, если задам прямой вопрос? О, я старательно отгонял даже мысль о том, что кто-то из стариков может оказаться предателем. И в то же время, четко осознавал, что смог бы это пережить. По сути, они мне даже не родственники. Что, если Баженова — мой первый вассал — окажется врагом, это ударит меня куда сильнее.

Волоски по всему телу встали дыбом. Я почувствовал, как неприятно давит на тело одежда. И как громко скрипят сжатые до предела зубы. Пришлось несколько раз подряд глубоко вздохнуть, прежде чем набрать номер Ксении.

— Вы закончили? — процедил я. — У меня к тебе важное и срочное дело.

Узнал, что ролик о моем домашнем ритуале вступления на княжеский престол уже выложен в Сеть, и что девушка вполне может уделить мне время. Назначил встречу у дверей особняка. Уж что-что, а учитывать возможность наличия в моем кабинете подслушивающих устройств, я давно научился.

— Ты как-то необычно выглядишь, — едва увидев меня, озаботилась девушка. — Ты не заболел?

— Нет, — рыкнул я, и схватил ее за локоть. — Пойдем. Нужно поговорить.

— Знаешь, — морщась от боли — похоже я слишком сильно надавил пальцами — выговорила она, неуклюже пытаясь подстроиться под мой широкий шаг. — С этой фразы в сериалах начинаются неприятности.

— Хоть в чем-то они правы, — угрюмо выдохнул я. И развернул ее к себе лицом. — Скажи честно: никто не приказывал тебе сблизиться со мной?