Страница 37 из 81
— Да никто тебя не заставляет, дурья твоя башка! — вскинулся Маментий. — Подумай сам, на кого ещё может государь-кесарь положиться в важном деле контроля за нижним течением Дуная? Молдаванам отдать, что ли? А ведь это прямой путь в самое сердце сраной Европы, мать её за ногу и два раза нехорошо… Целый жирный кабан, носящий золотые яйца.
— Курица.
— Что курица? Причём здесь курица?
— Это курица несётся золотыми яйцами.
— Она несётся, а кабан носит. Я именно так и сказал. И не придирайся к словам, друже Влад. Это ведь даже не приказ государя кесаря, это его просьба.
— Прямой путь в самое сердце Европы… — с некоторой задумчивостью протянул Дракул.
— Ага, так и есть. Хоть прямо сейчас снаряжай ушкуи, да отправляйся Вену брать приступом.
— Приступом рановато, а вот купцов-разведчиков с соответствующей охраной… — Влад опять не договорил, давая закончить мысль старшему товарищу и командиру.
Тот рассмеялся:
— Так уже. Неужели ты думаешь, что такая шикарная возможность прошла мимо внимания государя-кесаря?
— А кто именно отправился?
— Кто? Да Конь в Пальто! — Маментий именно так и сказал, выделив интонацией. И усмехнулся при этом.
— Этот может, — согласился Влад. — Конь, он ведь у нас такой.
Примерно в тоже время. Где-то на Дунае.
Конев Вениамин Павлович, одна тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения от рождества Христова, в прошлой жизни был не совсем удачливым коммерсантом. На жизнь хватало, причём дела шли достаточно ровно без критических падений, но вот подняться на большие высоты им мешали некоторые черты характера самого Вениамина Павловича. Если смотреть правде в глаза — мешали излишняя хитрожопость означенного персонажа.
Почему-то он с самого детства был уверен, что каждый человек горит желанием его обмануть, и если не пойти на превентивный обман, то весь мир в одночасье рухнет.
Вот и обманывал всех, но по мелочам. Пойманный на обмане, Веня мгновенно раскаивался, причём совершенно искренне, возмещал причинённый ущерб, и почти всегда получал прощение, что нисколько не мешало ему в следующий раз опять пытаться обмануть того же человека. Со временем это стали воспринимать невинным чудачеством, но к большим делам не подпускали. Есть у человека восемь продуктовых магазинчиков в пяти деревнях? Вот и достаточно, вот и хватит ему для прокорма.
Здесь, в средневековье, Вениамин Павлович оказался благодаря коммерческим связям, личному знакомству с Андреем Михайловичем Самариным, но скорее всего из жалости. А дело было так — взял Веня у Михалыча для дальнейшей перепродажи семьдесят тонн мороженой баранины, шесть тысяч выделанных овечьих шкур, да тридцать тонн шерсти. Вот с ним расплатился честь по чести, причём почти всю сумму отдал наличными, а дальше решил провернуть небольшую махинацию. Всего-то и сделал, что окунул каждую баранью тушку в воду и заморозил заново, получив за счёт ледяной глазури дополнительный привес. Немного. Но не сказать, что мало. Как раз достаточно, чтобы серьёзный покупатель просёк фишку и всерьёз обиделся.
Причём серьёзный человек обиделся настолько серьёзно, что господин Конев остался без баранины, без овечьих шкур и овечьей же шерсти, по стечению обстоятельств хранившихся на том же складе. И солидно присел на счётчик.
С поникшей головой пришёл к Самарину жаловаться на злую судьбу, происки недобросовестных конкурентов и на тикающий счётчик. Михалыч знал о мелких шалостях господина Конева и пообещал разобраться в ситуации. Ну и разобрался как умел — признал право потерпевшего на компенсацию, а Вениамину предложил спрятаться от счётчика в таком месте, где никто и никогда не подумает искать. Пообещал работу по профилю, но под контролем и строгой отчётностью. Веня подумал секунд десять для солидности, да и согласился.
Работа по профилю нашлась — должность главного скупщика трофеев турецко-ромейской войны. Любых трофеев, начиная от железных доспехов, их разрозненных частей и обломков пришедшего в негодность оружия, до волчьих, овечьих, сайгачьих воловьих и прочих шкур. Брал и культурные ценности — мраморные статуи по весу, древние рукописи по площади израсходованного пергамента или папируса, книги в зависимости от переплёта и обложки. Но всё равно не более своего веса в медной монете.
Вот тут-то Веня и развернулся, тем более он больше не был связан обещанием не обманывать. То есть, был, но… но обещанием не обманывать своих, а к их числу относились очень и очень немногие. Остальных сам бог велел натянуть на кукан, как когда-нибудь станут выражаться в двадцатом и двадцать первом веках от рождества Христова. Что ему какие-то турки, греки, валахи или евреи? Или вон цесарские немцы из Австрии и ближайших к ней земель, вот как сейчас.
Да, развернулся, пользуясь моментом и общей недостачей наличной монеты. Ту же самую герцогскую или графскую корону не распилишь на мелкие кусочки, чтобы заплатить наёмному отряду, а вот ежели заложить её за достойную цену… Естественно, степень достойности цены определяет сам Вениамин Павлович, исходя из срочности и тяжести положения просителя. Так что шестнадцать корон разной ценности и достоинства ушли в Москву, где заняли почётное место в коллекции Большой Государевой Казны.
Ну и по мелочи работал, не брезгуя скупкой вилл, поместий и замков. Те вообще за бесценок, мотивируя тем, что всё равно всё будет разграблено татарами или русскими. Последние даже страшнее — после них иногда даже фундаментов не остаётся.
А сюда, на Дунай, был отправлен с сугубо меркантильными задачами — обеспокоенные постоянными татарскими набегами аристократы, да и просто богатые люди, перебирались в италийские земли, кажущиеся островком спокойствия в бушующем море Европы. Да, есть ещё Франция и Испания, куда людоловы не добирались, но под крылышком Папы Римского как-то оно спокойнее и увереннее. Всего и нужно, что поделиться праведно нажитыми богатствами. Но в меру поделиться, не слишком напрягая кошелёк. Викарий Христа благостен и не отнимает последнее. А французы вроде как и не совсем католики. То есть, католики, но неправильные, не желающие признавать духовную власть Папы и платить десятину. Вот не6 сволочи ли, а? И как таким людям верить? Так вот, о целях…