Страница 41 из 47
Озабоченные тем, что подумают неевреи, и страхом вызвать еще большую волну антисемитизма, американские евреи реагировали на это неуверенно. Но была группа евреев, которым было наплевать на мнение неевреев и нацистов, — это были еврейские гангстеры.
Слет Нацистского союза в Нью-Йорке в конце 30-х годов выдвинул дилемму перед еврейскими лидерами. Они хотели предотвратить встречу, но не знали, как сделать это легально. Натан Перлман, нью-йоркский судья и конгрессмен-республиканец, был одним из тех, кто считал, что евреям следует проявить немного боевого настроя.
Перлман связался с Мейером Лански и попросил о помощи. Он заверил Лански, что деньги и легальную поддержку он ему гарантирует. Но он просил об одном условии: чтобы никто из нацистов не был убит. Побит — ладно. Убит — нет. Лански согласился. Никаких убийств.
Лански всегда очень заботила проблема антисемитизма. «Я был евреем, и я понимал, что чувствуют евреи в Европе. Они же мои братья».
Лански отказался от денег и помощи, предложенных судьей. Он просил лишь об одном: Лански не хотел, чтобы еврейская пресса порицала его за участие в этой акции. Судья пообещал ему сделать все от него зависящее.
Лански взял себе в сообщники членов бруклинской Корпорации убийц и пошел с ними на собрание пронацистов. Молодые евреи, не имевшие к нему никакого отношения, также согласились помочь Лански, и их научили, как драться и как держать себя в бою.
Команда Лански сработала профессионально: много было поломано ног, проломлено голов, но ни один не умер. Схватки продолжались больше года.
Джадд Теллер, репортер еврейской ежедневной газеты, охарактеризовал одну из таких стычек в Йорквилле (центре симпатизирующих нацистам) как миниатюрное воспроизведение «ночи, когда Господь убил всех первенцев». По словам Теллера, некоторые гангстеры проникли на собрание, а некоторые остались снаружи. В назначенное время гангстеры повскакивали со своих мест, а те, кто были наружи, ворвались внутрь. Третья группа проникла в помещение по пожарным лестницам через окна.
Бандиты работали быстро и профессионально, поэтому все было кончено за несколько минут. Куча разбитых носов, голов, выбитых зубов — и снова ни одного трупа. «Они исчезли до появления полиции», — пишет Теллер.
Несколько лет спустя Лански рассказывал об одной из драк в Йорквилле израильскому журналисту Ури Дану. «Мы приехали туда вечером и нашли несколько сотен людей в коричневых рубашках. Сцена была украшена свастикой и портретами Гитлера. Ораторы начали разглагольствовать. Нас было всего пятнадцать, но мы начали действовать.
Мы атаковали их в холле, некоторых выкинули в окно. Возникла потасовка. Большинство нацистов испугались и убежали. Но мы догнали и поколотили их так, что некоторым понадобились месяцы, чтобы прийти в себя.
Мы хотели их проучить. Мы хотели показать, что евреи не всегда будут сидеть и выслушивать нападки».
После этого случая нацисты во время своих собраний просили защиты у полиции. Мэр Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардия, чья мать была еврейкой, а он сам говорил на идише, исполнил их просьбу. Он ограничил парады нацистов и их марши на Йорквилль. Он запретил им носить униформу и петь нацистские песни. И он послал еврейских и черных полицейских охранять эти сборища.
Спустя годы Лански говорил, что все, что он получил от этих акций, — это оскорбления. Он был уверен, что еврейские лидеры были довольны результатом его действий, но они ничего не сделали, чтобы защитить его от нападок прессы. Когда в прессе писали об антинацистских акциях, журналисты ссылались на Лански и «еврейских гангстеров». Это бесило Лански.
«Они хотели держать нацистов под контролем, но боялись делать что-то сами. Я сделал это за них. А когда все закончилось, они назвали меня гангстером. Никто меня так не называл, пока раввин Уайз и еврейские лидеры не назвали меня гангстером».
Лански так и не смог забыть такого пренебрежительного к себе отношения.
Нацистский союз был активен и по ту сторону реки, в Нью-Джерси, особенно в Ньюарке, где жило много немцев. Будучи евреем, Дылда Цвиллман не мог позволить нацистам действовать так безнаказанно. Он поручил Падди Хинксу разобраться с проблемой.
В 1938 году при поддержке Цвиллмана Хинкс вступил в еврейскую «Народную милицию» в Ньюарке, позаимствовавшую свое название у Minutemen of Revolutionary War Fame. Настоящие минитмены были народными ополченцами во время Войны за независимость. Особенно прославились минитмены Массачусетса, они сражались с британцами при Лексингтоне в 1775 году. Их назвали минитмены (люди минуты), потому что они были готовы действовать моментально по приказу.
Еврейские «милиционеры» из Ньюарка были организованы бывшим боксером-чемпионом Нэтом Арно. Они хотели, чтобы в Нью-Джерси, особенно в Ньюарке, не проводили собраний нацистов. Арно со своими людьми следили за нацистами, выискивали их пристанища и громили.
Арно получал финансовую и политическую поддержку этих разгромов от Дылды Цвиллмана. В те дни Цвиллман контролировал полицию и правительство Ньюарка. Когда бы нацисты ни назначали свои собрания, полиция тут же информировала Дылду, и в результате нацистов оставляли без охраны.
Пик деятельности «милиционеров» состоялся в Швабен-холле на Спрингфилд-авеню, которая граничила с немецким кварталом в Ирвингтоне. По словам Хинкса, «как-то ночью нацистские подонки собрались на втором этаже. Нэт Арно и я поднялись и бросили бомбы со зловонным газом туда, где были эти гады.
Когда они выбежали из комнаты из-за ужасного запаха, наши парни встретили их с дубинами и стальными прутьями. Казалось, бежал целый взвод. Наши парни окружили их с обеих сторон и начали бить, стараясь попасть в голову или еще куда-нибудь.
Нацисты орали что было мочи. Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни. Жаль, что мы тогда всех их не убили.
В других случаях, когда мы не могли попасть внутрь через дверь, мы выдавливали стекла и громили машины, которые стояли снаружи. Нацисты просили помощи у полиции, но она была на нашей стороне».
Хеши Уэйнер, еще один участник потасовок, вспоминает, как один из нацистов, спускавшихся по лестнице, имел неосторожность крикнуть «Хайль!» и был встречен диким ором. Хеши сказал, что после этого нападения он не слышал, чтобы нацисты появлялись в их местности.
В Чикаго работал голубоглазый блондин Херб Брин, криминальный репортер Агентства городских новостей. Он вступил в ряды местной нацистской партии, чтобы получать информацию для Антидиффамационной лиги (АДЛ) «Сынов Завета». «Я вступил в нацистскую партию в Хаусфатерланде на Западной авеню, напротив Ривервью-парка. Это был рассадник нацистов», — вспоминает Брин.
С 1938 по 1939 год он информировал АДЛ о нацистской деятельности. Чего АДЛ не знала, так это того, что Брин также информировал о маршах и сборищах нацистов еврейских гангстеров.
«Я маршировал с нацистами, — вспоминал Брик, — а потом возвращался с еврейскими гангстерами и избивал их».
Миннеаполис, Миннесота также были благодатной почтой для антисемитов в 30-е годы. Серьезной проблемой там был нацистский Легион серебрянорубашечников под руководством Уильяма Дадли Пелли. Калифорниец Пелли начинал сценаристом, криминальным репортером, писателем и журналистом. Он ненавидел президента Рузвельта и хотел спасти Америку от международных еврейских тайных организаций. Пелли создал свою организацию «Серебрянорубашечники», чтобы «спасти Америку, как Муссолини и его чернорубашечники спасли Италию и как Гитлер и его „коричневые рубашки“ спасли Германию».
История антисемитизма в Миннеаполисе началась давно. Этот город был одним из немногих американских городов, где ограничивали работу евреев в клубах («Ротари», «Киванис», «Лайонз») и социальных организациях. Из-за расистских традиций Миннеаполиса Пелли подумал, что там найдет поддержку своим идеям.
В то время королем игровых заведений был Дейви Берман, сообщник, а иногда и конкурент Исидора Блюменфельда. Берман презирал антисемитов и собирался уничтожить серебрянорубашечников. Он вычислил, где они собирались устроить свое собрание, и приготовился к налету.