Страница 9 из 19
– Александр, давайте поговорим, расскажите немного о себе, – сказала она уже на финском языке.
– Да, не повезло тебе с окончанием военной службы, – сочувственно произнесла собеседница, выслушав мой короткий рассказ. – А чем закончилась медкомиссия при выписке?
– Известно чем, – вздохнул я. – Признан негодным к службе в строевых частях, ограниченно годен к нестроевой службе. Правда, в военкомате сказали, что через год могут снова вызвать на медкомиссию.
– Понятно, знаешь, Саша, ты неожиданно хорошо владеешь языком. Когда твой одноклассник попросил тебя посмотреть, согласилась только, чтобы его не обидеть. Но сейчас приятно удивилась. За коренного финна ты, конечно, не сойдешь, но по сравнению с девочками пятикурсницами с финно-угорского факультета, которых мы прослушивали, просто небо и земля.
Жаль, что у тебя такие проблемы с лицом. Сам понимаешь, диктором на телевиденье тебе не работать. Сейчас пройдем в студию. Прочитаешь там текст на пробу. Потом прослушаем запись.
Когда мы уже собрались уходить, в кабинет зашел высокий плечистый мужчина. Естественно, я его сразу узнал. Это был диктор карельского радио и телевиденья, Энсио Венто.
– Хельми, – начал он возмущенно говорить с порога. – Мне надоело работать за всех, не хватает времени ни на что. А у меня, кстати, репетиции в ансамбле. Чем вы все тут занимаетесь? Таня Коскела уже две недели, как ушла, а вы никаких мер не принимаете.
Я с удивлением разглядывал грузного финна, слушая его по радио и телевизору, никогда бы не подумал, что этот невозмутимый и мало эмоциональный человек, может так волноваться.
– Энсио, успокойся, мы делаем все возможное, чтобы найти тебе коллегу. Но сам знаешь, это не так легко сделать.
Кстати, познакомься, вот один из кандидатов на это место, Александр Красовский.
Венто окинул меня нечитаемым взглядом и мрачно спросил:
– Парень, ты хоть понимаешь, что я тебе говорю?
– Понимаю, – кивнул я. – Хотите анекдот расскажу.
Увидев, что собеседники ничего против не имеют, начал рассказывать.
– Три северных карела собирались на рыбалку, но один из них заболел. Пришлось взять молодого Пекку. Гребут они веслами час, потом два, все молчат. Вдруг Пекка не выдерживает и спрашивает: «Долго еще плыть?».
Один из старших говорит, «Долго». Еще через час Пекка опять спросил:
«Когда же приплывем?» Другой карел отвечает: «Скоро». Опять молчат.
Съездили они на рыбалку, проверили сети, приехали домой. А там один карел говорит другому: «Пекку на рыбалку брать не будем, слишком много говорит».
Хельми с Энсио дружно засмеялись и посмотрели друг на друга.
Венто хлопнул меня по плечу.
– Эх, хорошо, парень рассказываешь, давно я от нашей молодежи такой чистой речи не слышал. Жаль, что из-за лица тебя не получится на телевиденье взять. Иногда мне просто не разорваться, надо на гастроли ехать, а замены нет.
– Слишком много говоришь, Энсио, – улыбаясь, сказала Хельми. Мы засмеялись и втроем пошли в студию.
В тесной студийной комнате Венто широким жестом пригласил меня сесть за его стол перед микрофонами. На столе уже лежал список новостей.
– Мы внимательно слушаем, – сообщила Пятеляйнен и кивнула звукооператору, сидевшему за стеклом в соседнем кабинете.
Тот нажал кнопку, и массивные диски с магнитофонной пленкой пришли в движение.
Я подвинул ближе список новостей с визой руководителя и начал их читать, стараясь говорить, как можно внятней и внушительней.
– Добрый день, товарищи, в эфире новости республики Карелии на финском языке.
В Карелию пришла осень. Для тружеников полей наступил ответственный момент, все силы брошены на уборку урожая. После заготовки сена все внимание уделено силосованию травы и уборке картофеля. На первом месте по закладке силоса находится совхоз имени Зайцева. Совхозные механизаторы, взяв повышенные социалистические обязательства, работают с огоньком.
Так герой Социалистического труда механизатор Игорь Васильевич Ильин из совхоза Толвуйский перевыполнил свои обязательства на сорок процентов. Члены его бригады не отстают от передовика и также перевыполняют принятые планы.
Не отстают от тружеников села и лесозаготовители. Они активно готовятся к зимнему сезону. В этом году Шуйско-Виданский леспромхоз впервые отказался от молевого сплава леса, что сразу сказалось на состоянии наших рек и озер.
Петрозаводский хлебокомбинат освоил выпуск новой продукции. В частности его рогалики не задерживаются на прилавках и мгновенно раскупаются.
Онежский тракторный завод в честь прошедшего в прошлом году 24 съезда Коммунистической партии Советского Союза выпустил двадцать тракторов сверх плана. Эти машины уже с нетерпением ожидают в районах республики и в других лесных регионах нашей необъятной Родины.
Интенсивно застраиваются новые микрорайоны столицы Карелии. Вчера строители сдали еще две пятиэтажки на Октябрьском проспекте. Сто двадцать семей рабочих, строителей, музыкантов, учителей получат в них благоустроенные квартиры.
Мирное строительство социализма в нашей стране не дает покоя Американской военщине. Американский империализм и агрессивный блок НАТО угрожают миру во всем мире. Однако коммунисты Вьетнама доказали преимущество социалистического строя и громят войска проамериканской клики Нгуен Ван Тху по всем фронтам.
Советские хоккеисты выиграли очередной матч в серии Канада-СССР со счетом 3–5.
В национальном финском театре открылся новый сезон, под руководством режиссера Тойво Хайме вновь поставлен спектакль «Куллерво». В спектакле активно поднимаются вопросы с социально-политическим подтекстом, очеловечиваются герои Калевалы, становятся ближе не только взыскательному зрителю, но и всему советскому народу.
– Неплохо, – одним словом прокомментировала мою работу Хельми Пятеляйнен. – Сейчас прослушаем еще раз уже в записи.
Она махнула рукой оператору, тот понятливо кивнул и снова включил магнитофон.
Голос, раздавшийся из динамика, показался отвратительным, и хотя я знал о таком эффекте, это оказалось для меня неприятным сюрпризом.
Пятеляйнен и Венто, наоборот, судя по их лицам, остались довольны услышанным.
– Александр Владимирович, пробу вы прошли успешно, – сказала женщина, – Но окончательного решения о приеме на работу я принять не могу. Для этого нужно решение руководства.
Пятеляйнен при этих словах глянула на потолок.
– Наверху, конечно, примут во внимание мое мнение, но решаться этот вопрос будет там. А сейчас пройдем в мой кабинет, напишете коротенько автобиографию и оставите мне ваши паспортные данные и координаты.
После того, как я написал свою автобиографию, уместившуюся на половинке тетрадного листа, и записал адрес и номер домашнего телефона, меня отпустили, сказав, что о решении руководства я буду извещен в ближайшее время.
Домой я шел в некотором раздрае. С одной стороны пробы я прошел, с другой стороны ничего еще не ясно, примут меня на работу, или нет. Так, что надо думать, о запасном варианте.
Кроме того, мне в конце сентября нужно будет лечь еще на одну операцию. Она, конечно, не будет такой сложной, как на носу, но повозиться со шрамом придется.
Как-то все неудачно складывается моя судьба в этой жизни. Не то, что в прошлой. Там все в руки почти само собой падало, оставалось только подбирать.
Визит в Дом Радио много времени не занял, так, что зашел я домой как раз к обеду.
После еды настроение несколько улучшилось, и я решил, наконец, избавится от наклейки на носу.
Ну что же, результат операции меня вполне удовлетворил, отек уже полностью исчез, гематомы рассосались, сохранялся лишь слегка желтоватый оттенок кожи, а послеоперационные швы были практически незаметны.
– Да, мужики, постарались, – решил я, разглядывая лицо в зеркале. – Теперь на меня можно уже смотреть без дрожи в коленках. А, когда шрам уберется, и вообще можно идти с девушками знакомится.