Страница 11 из 83
Глава 2
— Конечно, столица, — раздалось ворчливое откуда-то сбоку и тут же вопросило: — Ты еще не думала отказаться от пагубной привычки — жить?
Я обернулась, уже догадываясь, кого увижу.
— Нет, — поспешила я огорчить свою собеседницу. — И вообще, в двадцать семь все только начинается!
— Так-то тебе восемнадцать, — сварливо поправила меня костлявая.
— Тем более!
— Одна, на улице, без малейшего представления об этом мире, и за душой ни медьки… Тебя ждет незавидная участь, поверь мне. Ты готова испить эту чашу? — напирала Смерть.
— С хорошей закуской принять можно любую и чашу, и рюмку, и черпак… — фыркнула я и, прищурившись, уточнила: — А вы, госпожа Хель, за мной теперь шпионите?
— Караулю, — ничуть не смутилась Смерть. — Когда в отпуск хочется, все средства хороши. Даже слежка! Жаль, что ты из-под кареты так быстро улизнула. Прокатилась бы еще немножко, сорвалась бы об один симпатичный булыжничек и… А вот теперь дожидайся, когда ты от голоду сдохнешь!
И столько тоски звучало в голосе костлявой… Словно это не мне, а ей предстояло сесть на вынужденную диету. Причем та обещала быть пожёстче, чем у иного дракона с приступом гастрита, который вынужден есть только рыцарей-вегетарианцев и обезжиренных принцесс.
— Если котелок варит, то есть все шансы не остаться голодной, — тоном «не дождетесь» отозвалась я.
— Слушай ты, пигалица! У тебя совесть вообще в курсе, что ты тут вытворяешь?
— В курсе?! — Я вскинула брови. — Да она в доле! И требует себе больше половины!
— Вот и не вгоняй себя в долги. Помирай скорее, пока у меня отчетный квартал не закончился.
— А вы мне за это что? — пошла я на наглость.
— Всё что хочешь! — проскрежетала зубами Хель и тут же добавила: — Но только в пределах возможного.
«Значит, нервный срыв и неприятности», — мысленно расшифровала я столь щедрое предложение и… отказалась.
— Думаешь, ты такая смелая ведьма, которой инквизиторский костер по колено, — зловеще протянула Хель. — Ну-ну…
Я думала, она сейчас наплюет на свой трудовой кодекс Смертей или устав фирмы «Аид и Ко», ну или как там у нее это называется, и замахнется на меня косой. А то и кинет какой-нибудь магической гадостью. Чтоб и успокоить (себя), и упокоить (одну попаданку) разом.
Но нет! Костлявая поступила во много раз хуже: она начала действовать мне на нервы. Хель следовала за мной по пятам, бубня что-то себе под провал носа.
Меня это раздражало. Хотя, может, сказывалась еще и усталость. А еще дико хотелось есть. Побег закончился, и у организма наступил откат. Я шла меж домами сомнамбулой, прикидывая, куда бы мне устроиться на работу. Согласилась бы и прачкой, и судомойкой, лишь бы покормили.
Улица заполнялась шумом, запахами, голосами, толчками спешивших по делам прохожих. Только старик, что шел впереди с клюкой, никуда не торопился. Наверное, потому, что у старости в принципе не особо есть время, чтобы куда-то торопиться.
Задумавшись, я не успела увернуться, как на меня налетел мчавшийся невесть куда господин. Толчок его острого локтя в мою руку, которая рефлекторно согнулась, ударив в ответ, и его злой окрик:
— Куда прешь, голь проклятая! Развелось нищих!
И за громогласной словесной оплеухой мы оба не услышали, как о мостовую ударился его кошель. Я лишь спустя миг почувствовала, как мне на ногу упало что-то увесистое. Посмотрела вниз и увидела плотно стянутую в горловине мошну. Наклонилась и подняла небольшой мешочек из дубленой кожи. Первым порывом было крикнуть: вы обронили. И я так и сделала бы, если бы не понимание: моя честность может стоить мне жизни. И, может, это единственный шанс…
Наверняка те, кто придумали слово «везение», подразумевали, что ты запрыгиваешь в седло кобылицы, которая и везет тебя, мча через неудачи. Но мне попалась дикая лошадка, которая скинула меня, едва я оказалась у нее на спине. Еще и копытами приложила от души.
А может, это Хель расстаралась, нашептав в уши спешившему господину проверить кошель. Но, так или иначе, бежавший резко обернулся посреди улицы, увидел меня с его кисетом в руках и заорал:
— Вор, держите вора! — И ткнул пальцем в меня, ринувшись на выручку своим деньгам.
Я же, развернувшись на каблуках, дала деру от крикуна, став наглядной иллюстрацией того, что всю жизнь люди бегают за деньгами, а деньги — от них.
В общем, воспользовалась самым неожиданным аргументом в дискуссии. Таким, при котором возражать оппоненту становится просто некому. Мой же «собеседник», видимо, очень жаждал продолжить «спор», поскольку погнался за мной. Да еще и не один. На подмогу ему пришел, точнее, прибежал серомундирный тип. Маг, чтоб его!
Последнее я поняла, когда едва разминулась с запущенным в меня пульсаром. Смерть, летевшая рядом, при этом то ли матюгнула меня, то ли смагичила проклятье. Но, скорее всего, успешно совместила.
Мне было недосуг разбирать. У меня было дело куда более ответственное — самоспасательная операция. Причем я не только бежала, но и вопила, тыча пальцем вперед, словно это я кого-то преследую, а не меня:
— Пожар, наводнение, грабеж, чума, налоговый сбор! Ворюги! Хватайте их! — В общем, делала все, чтобы внести сумятицу, дабы какой-нибудь добросердечный горожанин, услышав окрики: «Держи его!» — не цапнул меня за руку.
Правда, при этом я напоминала сама себе сумасшедшую летучую мышь с альтернативной системой геолокации, которая, отринув свет, зрение и логику, выбирала дорогу исключительно по собственному крику.
Зато метод работал! Во всяком случае, прохожие замирали, я могла проскочить меж ними, даже особо ни с кем не сталкиваясь.
Промчавшись под аркой каменной башни с колоколом, перемахнула парапет в месте, где две мощеные улочки — верхняя и нижняя — сходились клином у рыночной площади, украшенной парой виселиц, и, уже съезжая по наклонной каменной кладке к стоку нижней дороги, услышала:
— Да хоть бы ты споткнулась, зараза, и шею себе свернула! — в сердцах пожелала Хель.
— И вам, уважаемая, тем же концом и по тому же месту, — просипела в ответ я. Все же желание язвить у меня работало порою автономно от здравого смысла.