Страница 16 из 16
Глина, смешанная с гравием, под ногами быстро разбухала, превращаясь в месиво. Подъем был крутым, и я поскальзывалась и падала еще несколько раз. И когда мы наконец выбрались, дождь из ливня перешел в частую дробь, и бежать было бы, наверное, под таким легче, вот только сил у меня вовсе не осталось.
Я стояла на краю обрыва, упирая руки в колени и тяжело дыша. Дорожные колеи медленно наполнялись водой, а я смотрела вниз, поражаясь нашему везению. Как улетевший с излучины серпантина в обрыв дилижанс не измолотило в щепу — это чудо. Он мог и не разминуться с парой валунов на уклоне.
— Идти можешь? — с сомнением уточнил напарник.
— Ползти — точно. Насчет остального не знаю, — глянув через плечо, отозвалась я.
А вот чего я совершенно не ожидала, так это того, что по моей фигуре пройдутся взглядом. Оценивающим, но не заинтересованно мужским, а торгово-приценивающимся. И в следующий момент мой сокандальник повернулся ко мне спиной и приказал:
— Запрыгивай!
Нет, я слышала, что жены и любовницы порой сидят на мужской шее. И даже бытует мнение, что место меж первым и седьмым позвонками мужчины — источник женского благополучия в жизни, но вот не думала, что в моем случае все будет настолько буквально.
— Ну! — подстегнул мою нерешительность напарник.
Я запрыгнула, ухватившись руками за плечи, а ногами обняв мужской торс на манер ствола дерева. И тут же почувствовала, как сильные руки приподняли меня за бедра, подсаживая. А затем мой напарник взял столь стремительный старт, словно и не было у него за спиной внушительной живой ноши.
Я же, вцепившись в него руками, молилась лишь об одном: хоть бы он не поскользнулся, не упал и мы оба не свернули шею. Впрочем, по дороге бежали недолго: едва тракт вышел из ущелья, врезавшись в пологий склон, поросший густым ельником, мы нырнули меж пушистых колючих ветвей, и напарник резко забрал вправо, уходя вниз, к ложбине.
Дождь уже не лил, а шептал, соединяя небо и землю, принося с собой запах облаков, смешанных с ароматом хвои. Я прижималась щекой к плечу напарника, согревалась его теплом и пыталась не соскользнуть в сон, который по всем признакам походил на обморок. Во всяком случае, в ушах уже звенело, сознание мутилось, и я с трудом контролировала собственное тело.
Наверно, потому за шелестом капель я не сразу услышала шум ярящегося водного потока. Лишь когда мы приблизились к горной реке, я смогла отчетливо его различить.
— Нужно переплыть, — прозвучал хриплый голос однокандальника. — Вода смоет наши следы. И обычные, и магические. Ты как, плавать умеешь?
Я глянула на бурное течение, в стремнине которого в предрассветных сумерках крутились белые водовороты. Подозреваю, что и вода была далеко не парным молочком, скорее уж едва оттаявшим ледником.
— Умею, но пловец из меня не очень, — повернувшись к напарнику, призналась я и обомлела, посмотрев на него.
Черты одутловатого лица менялись и оплывали каплями топленого воска, стекали, словно краски с картины. И под серым слоем из ноздреватой кожи с рубцами и мелкими застарелыми шрамами проступали совершенно другие черты: острые скулы, прямой нос, упрямый подбородок. Лишь взгляд темно-синих, цвета предштормового неба глаз остался неизменным: проницательным, расчетливым и холодным.
Совсем как на том изображении в газете. Я сглотнула, понимая, что передо мной тот, против кого девица Тигиан должна была давать показания, — тот самый Дьярвир Йоран. И мы со злейшим врагом ныне прикованы друг к другу одной цепью. М-да… явно где-то глубоко во мне спал оптимист и везунчик. И с каждым днем его храп становился все громче и заливистее.
Видимо, мое изумление было слишком велико, потому как напарник иронично вскинул бровь, спросив:
— Что?
— У тебя это… грим поплыл, — я решила сообщить о меньшем из своих открытий.
— Правда? — ничуть не смутился напарник. И, проведя ладонью по щеке, посмотрел на пальцы, невозмутимо добавив: — Я рассчитывал, что искажающего эликсира хотя бы на пару суток хватит.
Всего одна его фраза родила столько вопросов, что я могла бы в них утонуть легче, чем в горном потоке, ревущем рядом.
— Ты… — ошарашенно начала я.
Но Дьяр меня перебил:
— А мне твое лицо кажется знакомым… Мы не встречались раньше? — прищурившись, спросил он.
— В этой жизни — точно нет, — отрезала я и с энтузиазмом посмотрела на буруны реки.
Уйти от разговора, а тем паче от пристального внимания беглого мага хотелось столь сильно, что и вода уже казалась не такой уж холодной, а идея нырнуть в нее — не безумной.
Как врач, я прекрасно понимала, что такой заплыв грозит судорогами, остановкой сердца и дыхания, потерей координации… Но там хотя бы была вероятность выжить. А рядом с Дьяром — никаких «может быть», одни стопроцентные гарантии.
— Прыгаем на счет три? — подойдя к самому краю, не оборачиваясь, произнесла я.
Вместо ответа враг Тигиан, а ныне — мой, встал рядом и начал отсчет:
— Раз. Два. Три… — Наши ноги синхронно оттолкнулись от берега.
Миг полета, и быстрое течение подхватило нас, щепками помчав в самую стремнину. Тело моментально заледенело. Я смогла лишь вынырнуть, жадно схватив ртом воздух, как меня поволокло на глубину.
Скованную руку дёрнуло. Рывок вверх — и я смогла ухватить еще один глоток кислорода, увидев впереди широкую спину напарника. Он греб одной рукой поперёк течения, таща меня буквально на буксире.
Скованная рука не позволяла мне нормально грести и выворачивала тело боком. Отчего я увидела, как выше по течению на нас несется вывернутый вместе с комлем ствол.
— Берегись! — крикнула я, взамен нахлебавшись воды.
Дьяр обернулся за несколько секунд до того, как бревно поравнялось с нами, и приказал:
— Ныряем!
Я ушла вниз легко и быстро, в лучших традициях стиля «топорик». Напарник вроде бы тоже, но… я почувствовала, как цепь дернуло. А потом еще и еще несколько раз. Причем вбок.
Горло ожгло, грудь сдавило, а перед глазами и вовсе почернело. Хотелось сделать вдох. Дико. Неимоверно. И даже понимание того, что вокруг вода и я захлебнусь, не останавливало. Я что есть сил заработала ногами и свободной рукой, стремясь вверх и…
Вынырнула. А по ощущениям — пробила стеклянный потолок. И через несколько секунд над водой появилась и темная, облепленная черными волосами макушка. Дьяр посмотрел на меня, убеждаясь, что я жива, и погреб в сторону берега.
На берег мы не выбрались — выползли.
— Ты жива? — спросил, отдышавшись, Дьяр.
— Нет. Отстань. Не мешай мне разлагаться, — ответила я устало и только тут поняла, КАК он ко мне обратился. Глядя в лазоревое утреннее небо, я спросила: — Давно догадался?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.