Страница 7 из 11
ЧАСТЬ 3
Дорога до элитного коттеджного поселка заняла не много не мало два с лишним часа. И хоть в подобных местах я никогда не была, но понимала, что без пропуска меня наверняка никто на территорию не пустит. Но я должна была хотя бы просто попытаться. Обязана! В полиции меня высмеяли, Толик слился, значит, я буду пробивать дорогу к своему сыну сама, в одиночку!
— Вы к кому? — выглянул из окна пропускного пункта усатый охранник. Я бросила взгляд на шлагбаум, перекрывающий путь, на натыканные повсюду камеры и кожаный ремень кобуры, пересекающий грудь мужчины…
— К Глебу Бодрову.
— Вас ожидают?
— Нет. Но вы скажите, что пришла Юлия Евгеньевна, мать Богдана. Он поймет, кто это.
Охранник окинул меня подозрительным взглядом и потянулся к трубке стационарного телефона.
Я понимала, что шансов у меня крайне мало: Бодров элементарно может меня не впустить и тогда не будет ни единой возможности пробраться к сыну. А это было самое кошмарное, что можно было только представить.
Мужчина положил трубку, и я все прочитала по его лицу без каких-либо слов. Бодров послал меня…
— Проходите, — неохотно проговорил он, и я, не веря своему счастью, быстро прошмыгнула мимо.
— Простите, — обернулась, — а вы не подскажете, как отыскать его дом?
Пришлось немного поплутать, пока нашла высокий коттедж из темного дерева и черного стекла. В другое время я бы с удовольствием пробовалась окружающей красотой, но не сейчас: сейчас мне было наплевать абсолютно на все. Сын — вот что волновало меня. И только он.
Как он там без меня? Плачет, наверное…
Сердце просто кровью обливалось, стоило только представить маленькое родное личико в слезах. Ему наверняка страшно, он растерян и хочет ко мне…
И как теперь только попасть в этот чертов дом?! Огромные ворота были плотно закрыты. Вокруг ни души.
— Я вас слушаю, — раздался откуда ни возьмись голос Бодрова, но его нигде рядом не было. От неожиданности я отшатнулась от ворот и, подняв голову, увидела небольшой встроенный монитор. С него на меня смотрел Глеб Бодров. — Что вы хотели?
Я дико разозлилась. Что за глупые вопросы — что я хочу? Он издевается? Я хочу забрать своего ребенка!
— Ну уж не косметику по каталогу толкнуть! Где мой сын? Я пришла за ним!
— Откуда у вас мой адрес?
— Оттуда же, откуда у вас уверенность в том, что мой ребенок — ваш! Между прочим, заявление на вас уже в полиции, с минуту на минуту сюда явится судебный пристав, — я отчаянно блефовала и была рада тому, что через монитор не так явно читается по моему лицу ложь. — А еще я обратилась на телевидение! Да-да. Если вам кажется, что это сойдет вам с рук — вам кажется! Мне плевать на ваш статус, потому что никто не имеет права безнаказанно красть чужих детей, понятно?
— Как раз этим мы сейчас занимаемся.
— Чем именно?
— Устанавливаем, чужой ли мне ваш ребенок.
— Конечно, чужой, ну что вы несете! Вы же взрослый человек и знаете, как делаются дети. Он никак не может быть вашим, потому что вчера я увидела вас впервые в жизни! И вообще, впустите меня, я хочу увидеть Богдана, — я со всей силы ударила ногой по воротам. — Впустите, или я здесь все разнесу!
— Юля, успокойтесь, хорошо? Бестолковые крики ничего не дадут.
— Бестолковые крики? — глаза наполнились слезами. — А если бы вашего ребенка украли, как бы реагировали
— Я все понимаю, но если это и мой сын, я имею право это знать тоже, вам не кажется?
Господи, ну за что мне это все? За что?!
Я подняла голову смаргивая слезы, шумно втянула носом влагу, выдохнула, запрещая себе делать глупости. Этим можно все только испортить.
— Глеб Александрович, пожалуйста! Ну что вы за человек такой? Хорошо, делайте ваш чертов тест, но хотя бы просто впустите меня к сыну. Я должна его увидеть.
— Психолог сказал, что это нежелательно. Сейчас мальчик совершенно спокоен и в хорошем настроении, встреча с вами может все испортить.
— Да что там у вас вместо сердца? Кусок дерьма?! Открывайте немедленно ваши проклятые ворота! — я забарабанила кулаками по непробиваемой обшивке. — Я не уйду, понятно? Буду ночевать здесь, если понадобится!
— Пока не будет известен результат теста ДНК, мальчик будет жить в моем доме, — жестко отрезал он. — А потом… в общем, я с вами свяжусь.
И все, монитор потух.
Я не поверила своим глазам.
Психолога они там вызвали, все решили… А меня кто-нибудь спросил?
Если бы мне кто-то рассказал подобную историю, я бы в жизни в такое не поверила. Двадцать первый век, правовая страна, влиятельный человек, не бандит какой-то… Что вообще происходит? Может, это какой-то нелепый розыгрыш?
Я обошла дом по всему периметру — ни единой лазейки, ни крошечного выступа, чтобы забраться на забор. Одни только камеры, которые следили за каждым моим шагом.
Я вдруг поняла, о чем говорила Кристина и эти мужики из полиции — этот Бодров на самом деле недосягаем. И да, ему действительно все может запросто сойти с рук. Сегодня я это поняла.
Стало безумно страшно. Страшно, что я смогу никогда не увидеть своего ребенка, которого этот варвар решил присвоить себе!
Я обессиленно опустилась прямо на газон у ворот. Мысли путались, мешая трезво оценивать ситуацию, каждый закоулок души заполнил страх.
Сидеть и ждать какого-то теста? Не видеть сына? Ну уж нет!
Мне бы только пробраться в эту крепость, хоть как-нибудь…
Неожиданно одна из дверей ворот негромко поехала вправо, выпуская из недр закрытой территории какую-то женщину в строгой одежде. И только я собралась подняться и прошмыгнуть внутрь, как дверь закрылась.
Я готов была заскулить от отчаяния.
— А вы кто? — спросила женщина, осматривая меня сквозь линзы очков.
— Юля, — глухо ответила я.
— От Лавровых?
— Что, простите?
— Вы по поводу работы горничной?
Как Ньютона озарило когда-то от удара яблока по голове, так и меня озарило от ее слов. Молниеносно.
Я быстро подскочила на ноги и нацепила на лицо пластмассовую улыбку.
— Да, я та самая Юля. От Лавровых. И мне очень нужна работа.
— Тогда пойдемте.
— У вас хорошие рекомендации. Еще высшее образование! — Ольга Ивановна — а именно так звали женщину, давшую мне билет в дом Бодрова — одобрительно закивала. Она листала какую-то абсолютно непонятную мне папку, видимо, той самой Юли "от Лавровых", за которую я себя бессовестно выдала. — Только вот… — прищурилась, бегая глазами то на меня, то на фото в папке. — Вы как будто изменились внешне…
— Ах, это, — я махнула рукой, надеясь, что хорошо вуалирую свою ложь. — Цвет волос сменила. Ринопластика… Лавровы платили мне очень хорошо.