Страница 50 из 78
От этого князь побледнел, но от комментариев воздержался. Добивать вставшего на путь исправления парня я не решился, так что далее разбирать эту тему мы не стали. А отправились в камеры.
Первым для беседы единодушно был выбран тот, кому хватило ума угрожать мне. Держался он на удивление хорошо. Понял, что нет толку отнекиваться и ушел в героическое молчание. Так что мне пришлось немного пощекотать его душу Тенями. Осторожно, чтобы не помер с перепуга. Этого хватило и витязь заливался соловьем, выкладывая всё, вплоть до воровства яблок в детстве.
Хорошо я хоть подгадал нужный момент, когда Петя в который раз пытался воздействовать на того магией. У наместника не получалось, но он старательно продолжал. Так что победу принял на свой счет.
Витязь выдал немало интересного. И оказался фанатиком некоего тайного сообщества, называемого «Золотым веком». Особенно мировоззрением адептов он не делился, но даже по нескольким фразам было ясно, что с головой у последователей там совсем беда. И что ноги растут отнюдь не из благих побуждений. Кто бы не придумал высокие идеалы, пользовался он ими весьма эффективно.
Вообще выстроено всё было неплохо. Организатор их ячейки, или как назвал это витязь, «звена», был как раз барон Асенькин. Встречались они малыми группами, инкогнито, так что кроме барона никто никого в лицо не знал. Зато подтвердилась моя догадка, встречи звена происходили в одной из лавок Асенькина.
Второй витязь не сдавался до последнего. На этого было наложено какое-то заклинание, сокрытия или запутывания. Причем довольно оригинально, через татуировку, нанесенную особыми чернилами. Такую, что Резников до конца не чувствовал подвоха и почти поверил в непричастность. Но я ощущал сильный магический фон каждый раз, когда витязь говорил, так что и этого слегка «погладил» Тенями.
К сожалению, ничего кроме того, что он тоже входит в псковское звено, он не сказал. Татуировка его иссушила до состояния мумии за полминуты.
В связи с полученной информацией нам пришлось менять все планы. Просто прижать Асенькина уже не представлялось правильным решением. Кто его знает, может того тоже разукрасили узорами, от которых он помрет, едва слово ненужное проронит. Почему подобное не было у первого витязя, кто знает. Но стоило действовать хитрее.
Своим людям наместник доверял полностью. Так что отдал распоряжение помалкивать о том, что мы вернулись в крепость. Не было никого.
Затем мы немного поспорили. Точнее сильно возражал Влад, так как его роль заключалась в том, чтобы сидеть тут, пока мы отправимся в город. Мне показалось, что Резников в итоге немного голову князю заморочил, чтобы убедить. В конце концов, тащить его с собой было неразумно. Нам было нужно, чтобы эти ненормальные думали, что их план удался. И, пока мы не вычислим каждого предателя, показываться на глаза никому нельзя.
Великий князь, несмотря на легкое ментальное внушение, печалился. Я ему помог тем, что доверять можно только одному человеку, воеводе. И если его светлость пожелает, то того и мы попросим помочь. Против такого Влад как-то вяло возразил и окончательно смирился с участью «дорогого гостя».
Мы выяснили, как связаться и попасть на следующую тайную встречу. Благо являться туда нужно было замаскированным, в зловещем темном плаще с капюшоном. И пользоваться специальным артефактом, меняющим голос. Их мы изъяли, витязи таскали игрушки с собой.
Проблема заключалась в том, что знали мы лишь один позывной. В итоге обошлись исконным древним благословением «авось». Второй же мог получить травму черепа, вызвавшую кратковременную потерю памяти. Как ни странно, но мы с Петей дружно пришли ко мнению, что только одному из нас идти туда будет неправильно.
На том мы разошлись по койкам, высыпаться и набираться сил перед следующей увлекательной и опасной миссией.
Выспаться нам, конечно же, не дали. Казалось я только закрыл глаза и провалился в сон, как меня разбудили крики. В открытое окно был слышен топот ног и резкие команды. Тревога?
Я подскочил и высунулся во двор, но признаков пожара, прорыва через стену или чего-то подобного видно не было. Просто народ собрался наверху, у бойниц. Со стен целились наружу, а у ворот захаба полукругом собрался отряд с щитами.
Посчитав это знаком, что у защитников крепости всё под контролем, одевался я неторопливо. Пока не услышал знакомое:
— Маааакс!
От вопля я запутался в штанине и запрыгал на одной ноге по комнате, матерясь под нос. В спальню без стука ворвался Резников, тоже кое как одетый и взъерошенный после сна. На его роже красовался отпечаток подушки, а в глазах бушевал ураган.
— Серьезно? — тут же накинулся он. — Ну какого ты спокойно и дня провести не можешь? Врожденное чувство у него!
— Чего? — логично ответил я на невнятные обвинения. — Чего я то опять?
— Чего, чего, — кривляясь, передразнил меня граф. — К тебе пришли!
— Кто? — я приземлился на край кровати и наконец-то натянул штаны. — Куда?
— А вот иди и сам посмотри! — рявкнул наместник и выбежал из комнаты.
Я начал догадываться… Вот зараза, пень старый, не иначе как он! Уже из головы вылетел наш уговор с лешим. Не самая срочная задача, да и решенная считай.
У хозяина леса тоже было чувство юмора. Везет же мне на таких. Нечисть явилась самолично и во всей красе, если можно так сказать. Мало того, подал он себя очень эффектно.
Вся территория за стеной была расчищена, чтобы подступы могли просматриваться. Собственно, как раз до границы полета стрелы. Но у лешего на такой ландшафтный дизайн было своё видение. Он не просто ощущал все деревья в лесу, он мог ими управлять.
Так что, когда я вышел за ворота, то сразу же попал в густой лес. Елки плотными рядами подступали прямо к стенам и на периодические выстрелы отвечали меткими ударами шишками. Сколько они так развлекались, я не знал, но пока шел, то видел несколько недовольных витязей, потирающих лоб.
Я продрался через колючие кусты и вывалился на небольшую полянку внутри елового окружения.
— Ну и на кой устраивать вот это всё? — проворчал я, вытаскивая из шеи шип.
— А чтоб не забывали, кто тут главный! — проскрипел леший, нежно поглаживая рукой-щепкой какой-то кустик.
— Так бы и сказали, дедушка, что скучно стало и решили поиздеваться.
Дедушкой я его называл без сарказма, от этого существа прямо таки веяло такой древностью, что иначе и не назовешь. Да и леший на такое обращение реагировал довольно. Надо бы записать в книжку для нечисти, для будущих поколений.
— Настроение хорошее просто, — увильнул он. — Да и какая оказия! Вот, принес, как и договаривались.