Страница 10 из 62
Этот тост, возвеличивавший русских, было невозможно представить в 20-х или 30-х годах. Он стал своего рода новой парадигмой национальной политики в условиях подготовки к новой мировой войне со вчерашними союзниками — США и Англией. Сталину нужно было мобилизовать страну, при этом одни народы, и прежде всего русских, он выбрал на руководящую роль, другим же — чеченцам, крымским татарам, балкарцам — отвел роль предателей в годы Великой Отечественной, а евреям — роль американских агентов в новых политических условиях.
История Еврейского антифашистского комитета служит наглядной иллюстрацией этой политики. ЕАК был создан в апреле 1942 года при информационно-пропагандистском органе Совинформбюро. Сделано это было по инициативе НКВД и при полной поддержке Сталина. Основной задачей комитета была пропагандистская работа за рубежом. Входившие в него евреи — выдающиеся деятели науки и культуры — выступали по радио, издавали газеты, рассказывали о зверствах фашистов на территории СССР и о подвигах советского народа. Самым активным образом Комитет занимался «фандрайзингом» и собрал десятки миллионов долларов для нужд Красной армии в США, Англии, Канаде, Мексике и даже Палестине.
Но после войны, когда отношения между СССР и Западом стали перерастать в холодную войну, Еврейский антифашистский комитет стал ненужным, более того — подозрительным! Еще в 1946 году начинаются проверки деятельности ЕАК, его обвиняют в «националистических настроениях». В январе 1948-го в Минске агенты МГБ убивают выдающегося театрального режиссера Соломона Михоэлса[20] — председателя ЕАК, а через год арестовывают все руководство комитета, которое почти в полном составе будет расстреляно в 1952 году.
В 1949 году в СССР началась кампания по борьбе с «безродными космополитами» — так называли в СССР людей, которым приписывалось преклонение перед Западом, на практике обернувшаяся кампанией против евреев в искусстве, науке и образовании.
Дедушки Иосиф и Марк
В 1952 году Сталин организовал так называемое «дело врачей»[21]. Газеты запестрели заголовками об агентах «Джойнта»[22], убийцах в белых халатах, а по стране поползли слухи о готовящемся массовом переселении евреев в Сибирь для спасения их от народного гнева. Считается, что евреев от этой участи спасла смерть Сталина в марте 1953 года.
Я не знаю, как мои деды жили в те годы, что они чувствовали и о чем думали в той атмосфере антисемитизма. Наверное, пытались убедить себя, что члены Антифашистского комитета и в самом деле были шпионами иностранного государства, как об этом писала газета «Правда». Ведь для коммуниста все, что печатали в «Правде», было непререкаемой истиной…
Но в какой-то момент не выдержал даже мой лояльный дед Иосиф.
15 апреля 1951 года в той самой газете «Правда» появился фельетон под названием «Виноградная выжимка», критикующий работника Министерства пищевой промышленности по фамилии Рубин. Иосифу все стало совершенно ясно: это был антисемитский фельетон, представлявший евреев как беспринципных жуликов и проходимцев.
Он не мог поверить своим глазам. Одно дело, когда слышишь антисемитский анекдот на улице, а другое — прочитать его в «Правде»! С газетой в руке он вбежал в политотдел и стал с возмущением говорить своим товарищам-офицерам о том, что «Правда» докатилась до бытового антисемитизма. Он был честным и наивным, мой дед. Он не предполагал, что его «товарищи» тут же донесут на него в особый отдел, следивший за благонадежностью военнослужащих.
Начались дедовы мытарства. Ему пришлось объясняться, оправдываться перед партийными «товарищами» и перед начальством. Как настоящий интернационалист и коммунист, Иосиф пытался доказать, что евреи — неотъемлемая часть советского общества и лояльные строю граждане. Было это гадко и унизительно. В конце концов подполковника Невзлина уволили из армии…
Военная карьера фронтовика завершилась в сорок два года. Но деду здорово повезло: его просто отправили в отставку. Говорят, за него вступился сам адмирал Филипп Октябрьский[23], поэтому дело не передали в МГБ (Министерство государственной безопасности). Чем там могло все кончиться, неизвестно. Скорее всего, посадили бы в тюрьму, как тысячи других невинных людей, арестованных в те годы за «национализм».
После отставки Иосифу Борисовичу пришлось нелегко. Пенсию ему оставили, но на большую семью ее не хватало, да и был тогда Иосиф еще относительно молодым человеком. В маленькой Феодосии непросто было найти работу. В конце концов он устроился на почту, где и трудился до самой пенсии, на которую он вышел в 1966 году.
Но, несмотря ни на что, дед Иосиф так и остался убежденным коммунистом. Нет, Сталина он не любил, но в коммунизм как в идеал человечества верил. И партии верил, и газету «Правда» продолжал читать. Более того, по-прежнему занимал активную жизненную позицию и со временем начал работать лектором-общественником в местном обществе «Знание». Часто, приезжая в Феодосию, я встречал его на набережной, окруженного отдыхающими, которым он читал лекцию о международном положении Советского Союза. Он был хорошим лектором, говорил на хорошем русском языке, умел убеждать и отстаивать свою позицию. Отлично знал историю, много рассказывал про армию и флот. Я понимаю, что если бы дед Иосиф дожил до перестройки и увидел возрождение капитализма и распад Советского Союза, то, наверное, для него это стало бы крушением идеалов и мечты, в которую он искренне верил.
А с другой стороны, как бы сложилась его судьба, если бы в октябре 1917 года не произошел большевистский переворот и Россия пошла бы по буржуазно-демократическому пути? Какой путь выбрал бы тогда мой дед — пошел бы в армию? Стал офицером? Почему-то представляется мне, что дед Иосиф мог стать раввином. Был в нем извечный еврейский запал поиска истины и правильного пути в жизни. Просто в разные времена этот запал обретает разные формы.
* * *
Рахиль, жена деда Иосифа, родилась в Дубровно. В шестнадцать лет она пошла работать ткачихой на местную фабрику «Днепровская мануфактура», там же через год вступила в комсомол и стала общественной активисткой, а вскоре встретила на фабрике другого активиста — еврейского паренька Иосифа — и в 1929 году вышла за него замуж.
Через год у них родилась первая дочь Эра, названная так в честь новой коммунистической эпохи, в которую выпало счастье жить Рахили, Иосифу и их детям. (Впрочем, моя тетя стеснялась своего передового имени и называла себя Галина.)
Вскоре Иосифа призвали в Красную армию, и бабушка осталась одна с маленькой дочкой. При этом она продолжала работать и даже окончила четыре курса рабфака: в те годы по всей стране были созданы так называемые «рабочие факультеты», где молодые пролетарии готовились к поступлению в вузы.
Впрочем, бабушке не удалось поступить в институт. Когда в 1934 году дед Иосиф окончил Военно-политическую школу в Ленинграде и начал служить в фортах Ижорского укрепрайона в Ленинградской области, Рахиль переехала к нему. Через год у них родился Борис — мой будущий папа. С тех пор бабушка Рахиль уже не работала, она стала женой красного командира и так же, как бабушка Женя, занялась домашним хозяйством и воспитанием детей.
Дедушка Иосиф, бабушка Рахиль (родители папы) и я
11 июня 1941 года в семье политкомиссара Иосифа родился третий ребенок — дочка Светлана. Казалось бы, впереди ждала прекрасная жизнь, у главы семьи продвигалась военная карьера, росла семья. Кстати, в те времена трое детей в семье было достаточно редким явлением…