Страница 45 из 69
Глава 13. За искусство, за любовь, за свободу!
— Ммм… — я потянулась, чувствуя приятную истому во всем теле.
Все-таки это случилось — я стала женщиной. Дождалась своего мужчину, пусть он и оказался нагом. Мне очень повезло, что он каким-то чудом научился отращивать ноги. Иначе представить процесс, когда вместо привычных конечностей у твоего мужчины хвост, сложно. Мне было непросто решиться на интим, но с Аншасом это получилось очень естественно.
Мысленно хихикнула, подумав о том, что, когда у него снова появится хвост, все-таки нужно будет попросить показать, где у него там прячется его другой хвост, тот, который Нэсси назвала маленьким. Не удержавшись, все же хихикнула вслух — ошиблась блондинка. Ох и ошиблась!
Почувствовала, как обнимавшая меня рука напряглась и теснее прижала к торсу мужчины. Открыла глаза и посмотрела на Аншаса.
— Доброе утро, — тихо произнес он, с тревогой вглядываясь мне в глаза.
Дежа вю. Вот что я сейчас испытала, вспоминая точно такой же момент в самом начале нашего знакомства. Кто бы тогда мог подумать, что точно в такой же ситуации я буду испытывать совершенно другие эмоции?
— Ты уверен? — ответила я, как и в прошлый раз, но улыбнулась.
— В чем? — уголки его губ дрогнули, а сам он расслабился. А с чего он вообще так напрягался?
— Что оно доброе.
— Уверен, — улыбнулся он. — У тебя есть сомнения?
Я продолжала смотреть на него и улыбаться. Прядь волос упала ему на глаза, и я протянула руку, чтобы убрать ее. Но он перехватил руку, поцеловал ладонь и стал серьезным.
— Снежана, мне жаль что…
Полог в небольшой шатер, в котором мы лежали на шкурах, внезапно открылся, и внутрь вошли оркские воины. Они заняли места по бокам от входа и направили в нашу сторону копья со странно поблескивающими фиолетовыми наконечниками.
Аншас тут же напрягся и тихо произнес:
— Не делай резких движений, магию применять тоже не стоит.
— Почему, — поинтересовалась я.
— Адамантовые наконечники. Пробивают большинство магических щитов, — тихо пояснил он.
Под одеялом что-то зашевелилось, этого чего-то однозначно стало больше, гораздо больше… И я поняла, что у Аншаса рос его боевой инструмент — хвост! Ощутила бедром прикосновение чешуек. Наверное, еще несколько дней назад от такой метаморфозы рядом у меня бы как минимум зашевелились волосы, и не только на голове, но сейчас я лишь еще теснее прижалась к мужчине.
Аншас медленно поднялся, помог мне сесть и поправил одеяло так, чтобы полностью скрыть мое обнаженное тело.
— Что происходит? — наконец, спросил он орков.
Вместо ответа полог шалаша снова откинулся и внутрь вошли Миндяйка и шаман. Он выглядел подавленно, а вот орчанка лучилась довольством.
— Доброе утро, — ее клыкастое лицо расплылось в улыбке. — Я хочу спектакль! — возвестила она.
— Доброе, — ответил Аншас. — А при чем тут мы?
— Как это при чем? — удивилась Миндяка и ткнула в меня пальцем. — Она должна выступать.
— Кому должна? — удивилась я, а улыбка с лица орчанки сползла.
Она уперла руки в бока:
— Ты — мой подарок! Ты должна выступать!
— Минуточку, — опешила я от такого заявления. — Подарком был спектакль, а не я.
Глаза Миндяйки наполнялись яростью, и она посмотрела на сжавшегося шамана.
— Не поняла. Ты же сказал, что она — подарок.
— Это сказал не я, — тихо ответил Думдук, с опаской поглядывая на орчанку, — а вождь. Но он, наверное, не так понял, — и резко пригнулся, явно опасаясь, что сейчас ему прилетит.
Миндяйка задумалась, потом глаза ее сузились, наливаясь краснотой, пальцы сжались в кулаки, а дыхание участилось.
Сейчас что-то будет, и допускать этого точно нельзя! Это я осознала одномоментно и очень четко. И сама от себя не ожидала, как вскочила, придерживая одеяло, вытянула вперед руку и воодушевленно заговорила:
— Искусство не терпит принуждения! Только когда все идет от сердца, любое действо становится искусством! — И замолчала, оценивая произведенный эффект и сама себе поражаясь.
— Ага, — внезапно поддержал меня мнущийся шаман. — Из кустов нужно того… самому, ага. А то не того… красиво из кустов не получится.
«Из кустов». Рука-лицо.
Миндяйка повернула к нему голову и хлопнула глазами. По ее виду стало понятно, что мои слова или слова шамана (тут нельзя быть уверенной ни в чем) заронили в ее голову сомнения. И нужно было срочно закреплять успех. Но что сказать?!
На выручку пришел Аншас:
— Уважаемая Миндяйка, великая сквола великого вождя орков племени Зашибок, вчерашний спектакль вам так понравился только потому, что мы все хотели устроить ваше счастье и подарить частичку своей души. Иначе ничего бы не вышло…
Миндяйка выпятила вперед челюсть, внимательно слушая нага. А я попыталась осознать: Зашибок?! Нет, правда, что ли?! Зоя, где ты?! Я не могу переварить это сама. Мы просто обязаны разделить это!
— …А как вы сами вчера сыграли! — продолжал вдохновенную речь Аншас. — Это же было шедеврально! Сколько экспрессии, какое вхождение в образ! А все почему?
— Почему? — спросила орчанка.
— Потому что вы сама прекрасная актриса! Зачем вам другая прима?
— При… чего? — широко раскрыла глаза Миндяйка.
— Та, что будет затмевать всех своим талантом и игрой. Вам такая совершенно не нужна. Вы же сама — прима! — И повел рукой, будто давая возможность оценить всем слушателям глубину его слов.
Миндяйка задумчиво почесала пятерной затылок, шмыгнула носом, глянула на сосредоточенно сопевшего рядом шамана. Молчание затягивалось. Я сглотнула, нервы были на пределе. Нужно срочно придумать еще хотя бы один убойный аргумент для этой грозной женщины. Но, как назло, в голову ничего не приходило.
— Я поняла, — наконец, произнесла она, неожиданно широко улыбнулась и треснула ручищей Думдука по плечу. — Ты помог Сундуйчику подарить мне путь. Не зря вчера со своим бубном скакал, как козел, — и посмотрела на нас. — А вы показали мне путь. Уважаю. Пошли пировать! — и махнула нам рукой, приглашая следовать за собой.
— Нам бы помыться и переодеться, — не растерялся Аншас, пока нас прямо в таком виде не поволокли праздновать.
— А? Сейчас все принесут. — И постановила: — Без вас пир не начнем. Будем ждать, — и вышла.
За ней последовал Думдук. Он облегченно смахнул выступивший на лбу пот и подмигну нам. Последними покинули шалаш охранники.
— Миндяйка и Сундуйчик? — не смогла смолчать я и хихикнула. — Я даже представить не могу, как они назовут своих детей. — Снова хихикнула. Может, это нервное?
Аншас прижал меня к своей груди и поцеловал в макушку.
— Ну почему же? Их имена вполне можно представить.
— Это как? — заинтересовалась я.