Страница 44 из 69
Внезапно глаза Миндяйки наполнились слезами. В шатре снова повисла звенящая тишина.
— Тебе не понравилось? — лицо вождя расстроенно вытянулось.
Орчанка на это шмыгнула носом, усадила меня рядом с собой и встала:
— Ничего лучше я не видела, — залепила вождю смачную оплеуху, а потом ухватила за шею и припечатала его голову к своей необъятной груди. — Буду я твоей скволой, олень смердячий. — Снова шмыгнула носом. — Давай праздновать. Только помойся уже нормально, то конем воняешь, то оленем. Я мужика хочу, а не животное. Понял?
Вождь блаженно улыбнулся и потерся щекой о грудь Миндяйки. А потом выпрямился и завопил во все горло:
— Шаман, готовь скволий напиток! Я сегодня оскволюсь!
И последовавший после радостный клич подхватили приходящие в себя помятые будущими супругами орки-воины и зрители, а потом этот клич пронесся и по всему лагерю.
Тут же забили барабаны, заулюлюкали орчанки, а на улице разожгли огромный ритуальный костер, вокруг которого скакал и размахивал кадилом тот самый орчонок — помощник шамана.
Мы наблюдали за всем этим, стоя у шатра, а потом орчанки увели девочек в одну сторону, а мальчиков в другую. Не знаю, как готовились они, а нам выдали рубахи из плотной ткани и меховые безрукавки. Мой комплект дополни штанами из добротной ткани и меховой обувью — где только взяли подходящий размер? А потом вручили пиалы с похожей на молоко жидкостью и позвали к костру.
Почему мы это выпили? А было без вариантов. Когда орчанки пьют то же самое и, прищурившись, смотрят, последуешь ли ты их примеру, отказаться нереально. Не поймут, посчитают, что мы не желаем молодоженам добра и процветания. Убить нас не убили бы, но обижать орков неуважением к их свадебных традициям не хотелось.
А костер разгорелся еще ярче. Вокруг него плясали орки, на их голых поблескивающих и обмазанных каким-то маслом торсах играли огненные блики. Орчанки готовили праздничные угощения и притопывали в такт барабанам.
Нас тоже приставили к делу — мы с Нэсси и Асшанией нарезали копченое мясо, сало и хлеб. Раскладывали все это на огромные блюда и пили теплый морс. То есть мы решили, что это морс. Но судя по тому, как весело нам становилось, морс был не так прост. Или это орчонок своим чадом из кадила снова удружил?
А потом я увидела у костра наших мужчин. Вернее, Аншаса. У него снова вместо хвоста были ноги. Светлые волосы заплетены в несколько кос, широкая грудь — тоже обмазанная маслом плотные бриджи обтягивали мускулистые бедра. Он казался мне безумно красивым. А еще танцевал вместе с орками дикий танец и отблески пламени плясали на его груди, руках и лице, и он становился особенно… желанным.
Сама не знаю, как я оказалась рядом и начала танцевать. Мой танец предназначался только ему. Рядом скакали остальные члены нашего небольшого отряда, но я видела только его. Это было словно наваждение.
Потом мы поздравляли вождя и Миндяйку, ели, танцевали под резонирующие с чем-то первобытным, что есть в каждом, звуки барабанов и целовались.
Как мы целовались… Земля уходила из-под ног, сердце в груди стучало, не хватало воздуха и почему-то только поцелуи Аншаса давали снова его вдохнуть.
А потом… Потом небо все же поменялось с землей. Рваное дыхание, кожа к коже, глаза в глаза, и мы потерялись друг в друге окончательно. Этот мужчина свел меня с ума, заставил стонать и купаться в удовольствии. И теперь я точно знала, что все это время ждала именно его.
Засыпала я с улыбкой на губах, прижимаясь к самому желанному и любимому мужчине на свете.
Но безжалостное утро опять перевернуло все с ног на голову.
А когда в моей жизни было все легко и просто?