Страница 42 из 92
Спустившись со стены, Кейсав оглянулся и побледнел — то тут, то там начали проявляться тени людей, быков и множества повозок. До слуха донеслись приглушенные разговоры. Судя по всему, два мира совмещаются. А это значило, что если он срочно что-то не предпримет, то действительно останется в заброшенном городе навсегда. Теперь молодой чародей в это наконец-то поверил.
— Что там говорила Мариах по поводу стрелы? — резко повернулся он к ученице.
— Что нужно снова поразить ею распятого на стене правителя, — ответила девушка, тоже понявшая, что их дела плохи. — Побежали быстро к ратуше, пока не стемнело!
— Надеюсь, это правда, — проворчал Кейсав, пускаясь бежать и кляня себя за самоуверенность.
Солнце еще виднелось над краем стены, когда чародеи оказались на площади у фонтана, который внезапно заработал. Да и люди вокруг него уже не казались тенями, они были полупрозрачны и вполне осязаемы. Кто-то набирал их фонтана воду в кувшин, кто-то обливался и обрызгивал друзей, кто-то дожидался своей очереди к воде. Поодаль бегали дети. И все они становились все четче, все объемнее, казались все более живыми. А значит, нужно было спешить.
Кейсав снова достал стрелу и приготовил воздушное плетение, которое должно было не хуже лука швырнуть ее в силуэт птицы на стене, сквозь который проглядывал распятый на стене пожилой мужчина в черном плаще. Он склонил голову к плечу и тихо, надрывно стонал, однако этот стон был прекрасно слышен всем на площади. Местные, правда, не обращали на него никакого внимания, видимо, привыкли. А вот молодому чародею стало не по себе.
В какой-то момент до него вдруг дошло, что стрелять в этого несчастного человека нельзя ни в коем случае, что рассказанное Мариах — неправда, даже хуже того, ловушка. Что сделав это, он приговорит к гибели не только все население несчастного города, но и себя с ученицей. Что совсем не этого хотел управитель, наказавший владыку Анфара. Он хотел, чтобы люди что-то поняли! Что-то осознали! Но что?
В какой-то момент до Кейсава дошло, он перевел взгляд на заходящее солнце, поднял стрелу над головой и переломил ее надвое, после чего швырнул обломки на мостовую и поклонился на все четыре стороны света.
— Прости людей, мастер птиц! — попросил он. — Прости, ибо не ведали, что творили!
И в то же мгновение полупрозрачные тени вокруг превратились в живых людей. Они, явно не понимая, что случилось, принялись озираться. А прибитый к стене правитель внезапно снялся с нее, превратившись в большую птицу, опустился перед чародеями и снова стал человеком:
— Благодарю тебя, незнакомец! — низко поклонился он. — Ты спас меня и мой город! Моя благодарность тебе безмерна!