Страница 18 из 25
— Ты мне не нравишься! Совсем! — припечатала я, еще сильнее злясь на него и себя за короткую минуту слабости. — И если не прекратишь меня преследовать, то я пожалуюсь ректору. Вы здесь по обмену опытом, не так ли? Но ситуация между Арбархом и Чарнийским королевством до сих пор напряженная. Ты ведь не хочешь стать причиной нового конфликта?
Эган промолчал, но улыбка на губах растаяла, а взгляд стал холодным и даже колючим.
— Надеюсь, мы друг друга поняли, — проговорила я, ощущая на губах горький вкус безрадостной победы. — Можешь и дальше сидеть в библиотеке, а я пойду. Что-то желание читать пропало.
Я развернулась и стремительно зашагала прочь, надеясь, что данный инцидент исчерпан и преследование закончится.
Однако зимородок вновь оставил последнее слово за собой:
— Я все равно не отступлю, Кайра.
Мне не понравились ни его слова, ни тон, которым они были произнесены. В них не звучали угроза или язвительность, скорее усталая покорность судьбе. Словно он давно смирился со своей участью и теперь ждал этого от меня же. Только вот я не желала смиряться. Не хотела покорности. И его попыток меня завоевать тоже не хотела.
Пришло время действовать. Поэтому я, забыв о планах, поспешила к ректору. В кабинете меня встретил невозмутимый Фалко, который сообщил, что господин Палгорн еще спит и очень просил не будить его раньше обеда.
— Я понимаю, но не мог бы ты сообщить ему о моем приходе, — загоняя совесть и чувство вины как можно глубже, попросила я.
— Это важно? — спросил призрак.
Совесть все-таки взяла верх. Мне стало жалко ректора, которому после новогодней ночи и так пришлось нелегко, а еще я явилась снова что-то требовать. Причем без видимых на то причин.
И чего взъелась на этого зимородка? Какая разница, что он делает и что говорит. Не он первый, не он последний.
Ведь и до этого парни пытались очень настойчиво за мной ухаживать. Один даже собирался влететь в мое окно с букетом цветов, но его так приложило защитным заклинанием, что несостоявшийся кавалер три дня лежал в лазарете. Зато желание лезть ко мне сразу отпало.
Я никак не могла взять в толк, почему каждое слово Эгана Дербера, да даже его стремление заговорить со мной воспринимаются как угроза. Может, дело в том, что этот зимородок действительно представлял угрозу для меня и моего спокойствия. Впервые за четыре с половиной года я испытывала к кому-то симпатию. А следом и страх, что все вновь повторится. Отсюда следовало, что мое поведение — результат собственного стремления выжить. Господин Палгорн точно не заслуживал страдать из-за этого.
— Скажи господину ректору, что я приходила и попросила ускориться с отъездом. Мне нужно как можно скорее покинуть институт.
— Хорошо. Я передам, — пообещал призрак дворецкого.
— И счастливого Нового года, Фалко, — запоздало поздравила я.
— И вам того же, Кайра, — равнодушно отозвался призрак.
После похода к ректору я вернулась в свою комнату. Девочки уже проснулись, но еще не встали. Они тихо постанывали, лежа в своих кроватях, хватались за голову и умирали от жажды. Пришлось помогать им воскреснуть после вчерашней буйной вечеринки.
— Я же говорила, что не стоит смешивать ту бурду, которую притащил Гай, — простонала кареглазая Вита. — Так и знала, что будет плохо.
— Зато весело, — парировала Эльма, в пятый раз пытаясь сползти с кровати.
— Вчера да, но не сегодня.
Я помалкивала, прекрасно понимая, что нравоучения и насмешки сейчас точно окажутся не к месту. Мои соседки были девушками взрослыми и сами знали где, когда и с кем пить.
А потом настало время обеда.
Я шла в столовую как на казнь, тревожно оглядываясь и готовясь в любой момент столкнуться с зимородком. Но Эган Дербер вновь меня удивил. В столовой он так и не появился. Его друзья сидели за своим столиком и тихо переговаривались между собой, а темноволосого зимородка я не видела.
«Что это? Новый способ удивить меня? Или парень сдался, осознав, что не сможет меня сломить?» — гадала я.
И уже в конце, когда я покидала столовую, до меня наконец дошло, чего именно Эган добивался своим исчезновением. Вместо того чтобы забыть о нем, я все время не переставала думать о зимородке. То есть Дербер все-таки достиг своей цели, полностью завладев моим вниманием.
На выходе из столовой, меня поймал Фалко. Признак вырос прямо посреди коридора.
— Господин ректор просил передать, что все решил. Вы получите желаемое уже завтра вечером, — замогильно-скучающим голосом сообщил он и тут же исчез.
«Завтра вечером? Уже завтра?»
Мое желание сбылось. Но почему-то радость эта новость не вызвала. Только сейчас меня накрыло осознание, что практически через сутки я уеду отсюда. За эти четыре года институт стал моим домом. Он предоставил кров, еду и защиту, в которых я так нуждалась. И теперь мне придется его покинуть. Сама не ожидала, но мне стало грустно.