Страница 59 из 68
Маттео кивнул с натянутой ухмылкой, в которой не было ни капли юмора. — Между нашими семьями была очень тяжелая вражда, и последние месяцы не улучшили ситуацию.
Дверь наверху со скрипом открылась, и все взгляды обратились к лестнице, когда к ним присоединился заместитель Джордано. Каждый пришел с одним или двумя солдатами, которые теперь стояли у стен, настороженно оглядывая комнату.
— Отлично, — сказал Энцо, привлекая всеобщее внимание. — Теперь, когда мы все здесь, мы можем начать. Эдуардо включил громкую связь с нашими партнерами из Чикаго, чтобы мы не оставили их без внимания. Я понимаю, что это было очень неожиданно, и я благодарен всем, кто уделил мне сегодня время. Прошло много времени с тех пор, как я видел всех вас, а с некоторыми я не имел удовольствия встретиться. С этого момента все изменится. Мне стало известно, что мое отсутствие на месте позволило моему заместителю совершить некоторые непростительные действия от моего имени. Хочу заверить каждого из вас, что я никоим образом не санкционировал его действия. — Пока он говорил, Энцо смотрел в глаза каждому человеку за столом, одному за другим, подтверждая свою правоту. — Мы все вернулись к старым методам — молчаливым в наших операциях и требующим абсолютного соблюдения нашего кодекса. Я думал, что если останусь призраком, невидимым даже для своего собственного наряда, это защитит меня и мою семью. Если вы когда-нибудь имели несчастье потерять ребенка, вы знаете, что нет большей боли. Пытаясь защитить себя от посторонних, я сделал себя уязвимым для атаки изнутри.
— Я ценю твои усилия сгладить ситуацию, — вклинился Маттео. — Но как мы можем быть уверены, что ты не просто бросаешь Сэла под удар? — Его вопрос был обоснован, и все в комнате, казалось, были заинтересованы в ответе.
— Потому что моя дочь пропала. Я никогда, никогда не стал бы намеренно приводить в движение события, которые так явно приведут к мести против меня самого. Разумеется, не приняв сначала надлежащих мер предосторожности. Неужели вы думаете, что я был бы настолько глуп, чтобы убить человека Галло на следующий день после встречи с ним? — Пыл Энцо дал понять, насколько глубоко он задет.
Каждый мужчина в комнате сдвинулся с места при его заявлении, и напряжение усилилось больше, чем я мог предположить. В комнате и так было душно, а теперь она стала прямо-таки гнетущей.
— Как давно она пропала? — спросил Аббателли.
— Около двух часов, плюс-минус. — Он повернулся к Маттео и обратился к нему напрямую. — Я боюсь, что это возмездие за смерть Вентури, что означает, что за ее исчезновением стоит Галло. Я знаю, что доверять мне нелегко, но я буду у тебя в долгу, если ты поможешь мне вернуть ее.
Маттео не шелохнулся, лишь легкое движение подбородка дало понять, что он вообще услышал Энцо. — Должна быть кровь за кровь — как ты предлагаешь это сделать?
— Сэл. — В ответе Энцо не было никаких колебаний. — Как только я возьму его под охрану, он будет твоим.
Долгие секунды в комнате царила мучительная тишина, прежде чем Маттео кивнул и встал. — Я передам это своему боссу и сообщу вам о его решении. — Он вышел из подвала, за ним последовали два его солдата, и комната, казалось, наполнилась свежим кислородом.
— Ни хрена себе, Энцо, ты знаешь, как нужно появляться, — произнес заместитель босса Моретти, вытирая бисеринки пота со лба. Позы расслабились, и комната наполнилась звуковым шарканьем.
— Поверьте, я бы предпочел вернуться не в таком виде. Если бы я знал, что это произойдет, я бы никогда не отошел на второй план. — Его тон был угрюмым, и в комнате снова стало тихо.
Энцо встретился с оставшимися заместителями, возобновляя свои связи и уверяя их, что в семье Лучиано все изменится. Не в силах больше сидеть на месте, я начал пробираться обратно наверх, когда Энцо окликнул меня.
— Лука, подожди меня снаружи. — Его тон был непринужденным, но неизвестная причина его просьбы еще больше скрутила мои и без того напряженные мышцы.
Я ждал под старым красным навесом у входа, пока все мужчины медленно расходились. В конце концов, Энцо и его брат вышли на улицу, причем Энцо положил благодарную руку на спину брата. Они обменялись несколькими тихими словами, прежде чем разойтись, и Энцо обратил свой жесткий взгляд в мою сторону.
— Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не будешь преследовать ее.
Я не знаю, чего я ожидал, но не этого.
Энцо прохаживался, засунув руки в карманы, на его лице проступили тревожные морщины, которых не было видно при нашей первой встрече.
— Что я должен делать — идти домой и смотреть телевизор? Я не могу сидеть сложа руки, пока она неизвестно где. — Ни хрена подобного. Я никогда не прощу себе, если с ней что-то случится, пока я буду потягивать пиво и делать вид, что все хорошо.
— Ты не думаешь, что я хочу сделать то же самое? — прошипел он в ответ, и в его словах зажглась новая искра. — Это моя дочь там, в руках Бог знает кого. Однако существуют протоколы, которым необходимо следовать. Если мы войдем с оружием наперевес, ничего хорошего из этого не выйдет. Если ты убьешь кого-то, чтобы вернуть ее, и в итоге за твою голову назначат цену, это не поможет. Если что-то можно сделать, чтобы вернуть ее, Маттео сделает это. Он знает, насколько огромным будет мой долг перед ним. Единственное, что мы можем сделать сейчас, это ждать.
Он был прав, и я чертовски ненавидел это.
Развернувшись, я пнул ногой один из маленьких металлических стульев на террасе на тротуаре, отчего тот упал на бок. Боль расцвела в моей ноге, но мало что помогло облегчить удушающее разочарование, сидевшее, как тяжелый валун, на моей груди.
— Разберись с этим — сходи в спортзал или сделай то, что тебе нужно, но держи нос подальше от неприятностей. Я позвоню тебе, когда что-нибудь узнаю.
Я кивнул ему и топал обратно к своей машине, не в силах разжать зубы настолько, чтобы произнести хоть слово в ответ. Я понятия не имел, что я планировал делать, чтобы искать ее, но то, что у меня отняли эту возможность, заставило меня почувствовать себя еще более беспомощным.
Я сидел в машине, окруженный оглушительной тишиной. Я не мог припомнить, чтобы когда-либо чувствовал себя таким чертовски беспомощным. Что мне оставалось делать — ехать домой и притворяться, что Алессия не попала в беду? Я хлопнул руками по рулю. Единственное, что могло хоть как-то помочь, это спортзал, поэтому я завел машину и поехал, как мудак, в единственное место, где я мог выплеснуть ярость, пожирающую меня заживо.